не временном: «когда» означало «коли», «если». Итак, «Мой дядя самых честных правил, коли не в шутку занемог!» — вот какая циничная похвала заболевшему дядюшке скрыта в мыслях Евгения! Мол, не обманешь, оставишь наследство, а раз так, достоин уважения, поскольку джентльмен… Мы тронулись?.. Его пример другим наука…
Через час машина остановилась в тридцатый, наверное, раз, но теперь, видимо, надолго.
— Что там? — воспользовавшись тем, что Арт замолчал, глухо спросил водителя тот, что сидел справа.
— Жопа там, — озлобленно прохрипел водитель. — «Крайслер» под «КамАЗ» залетел, и теперь один только ряд свободен…
— Можно я передохну? — спросил Арт.
— Я был бы счастлив, если бы вы вообще замолчали.
— Я ненавижу стихи, я их ненавижу, — впервые услышал Артур голос того, что сидел слева, того, кто завязывал ему глаза. — Я бы рвал их и жег, рвал и жег…
— По-вашему, я недостаточно хорошо читаю Пушкина? — возмутился Арт, чуть шатаясь от того, что его спутник нервно ворочается на диване. — По-вашему, хуже Михаила Козакова?
— Когда мы приедем?!
— Оп-па… С трупом дэтэпэ, — поставил точку в их споре водитель. — В общем, готовьтесь на часок противостояния. Но если он будет снова читать, я выйду.
— Я помолчу, мне нужен отдых, — бросил Арт.
— Вы не боитесь ехать с такой скоростью? Сто двадцать во весь рост…
— Сто тридцать, — поправил польщенный водитель.
Их встречал ясный день, когда они въезжали в ограду дома. Артур не видел дня, он для него наступил неожиданно, как ночь. Когда он услышал за своей спиной грохот закрываемых ворот, его голос уже бренчал, как сломанный о колено кларнет:
— Она ушла, стоит Евгений…
— Мне очень жаль, всего-то четыре главы и осталось, — сказал он, когда его взяли под локоть и предложили выйти, не снимая повязки.
— Я их дома дочитаю, — чуть дрожащим голосом пообещал тот, что сидел справа, — если сниму головную боль.
— У вас дома есть «Онегин»?
— Господин Чуев, я терпел три с половиной часа. Не заставляйте меня убить вас за минуту до того, как я ввел бы вас в дом.
— Хорошо.
Он взошел на крыльцо, прошел по мрамору и впервые за все то время, что сидел в машине, увидел свет. Зажмурившись, он закрыл глаза руками. Через минуту зрение восстановилось.
Охрана в форме, прислуга в форме. «Собаки и те, наверное, в форме», — подумал Арт, приближаясь со своими спутниками к лестнице в прихожей.
Поднимаясь по ней на второй этаж, он не без интереса рассматривал картинки на стенах. Теперь понятно, почему на экстерьер не хватило денег. Все было вложено в интерьер. Картинки стоимостью тысяч по триста каждая висели на лестнице. Как висят в парикмахерских образцы фото гомосеков с образцами причесок.
— Не боитесь, что плюну ядом? — не без злобы спросил Арт человека, встречавшего его на втором этаже.
— Зачем бы вам понадобилось плевать в мои пейзажи?
— А зачем вам понадобилось привозить меня сюда против воли?
— К вам эти сволочи применили силу?
Слово «сволочи» в данном контексте совершенно не гармонировало с равнодушной интонацией.
Арт прошел мимо хозяина, приглашенный любезным жестом последнего, и очутился в огромной зале, уставленной вазами с чудной росписью и настенными полотнами. В веренице лохов и знатоков искусства Арт находился где-то между ними, однако без труда рискнул предположить, что все эти излишества стоят огромных денег. У неестественно широкого окна стоит таких же необоснованно великих размеров стол. За ним расположено не по седалищу громоздкое кресло, и в это кресло сел очень маленький человек — хозяин. Контрастируя с обстановкой, он выглядел и нелепо, и зловеще одновременно. Судя по движению его руки, кресло с другой стороны предназначалось Арту. Не желая выглядеть школьником на экзамене, Артур бросил на стол, как это совсем недавно делал Игорь, мешавший ему сидеть бумажник, и закинул ногу на ногу. Он бы выбросил пачку сигарет, если бы курил.
Мысль об Игоре заползла в его голову задолго до того, как он оказался здесь. Он подумал о нем, когда опустился на диван «Бентли».
Зевнув и пустив гулять по зале запах дорогого алкоголя, Чуев размял рукой шею. Его можно побить, сбить машиной, можно убить и закопать на кладбище домашних животных. Но напугать его нельзя. Арт надеется, что напоминающий героя передачи «Большие» клоп в кресле понимает эту простую истину.
— Еще раз здравствуйте, Артур, — и клоп назвал его по отчеству.
Голос был незнаком. Арт готов был поклясться, что никогда ранее не разговаривал с клопом по телефону. И видел его впервые — это бесспорно.
Не удостоив клопа ответом, Арт лишь внимательней присмотрелся к огромной родинке на его подбородке. Ему почему-то подумалось, что клоп этого очень не любит.
— Мне очень жаль, что пришлось доставить вас в мой дом таким образом, — не дождавшись от гостя дворцовой изысканности, проговорил клоп. — Но, судя по вашему расписанию, вам было бы просто некогда принять мое приглашение. Вы очень занятой человек, господин Чуев. Вы ни минуты не сидите на месте. Кажется, вы даже по ночам не отдыхаете? Банки, командировки в США…
Арт молчал, поигрывая брелоком спутниковой сигнализации. Брелоком совершенно ненужных ему сейчас ключей.
— Господин Чуев, меня зовут Александром Александровичем. Я хозяин одной из компаний с довольно внушительным оборотным капиталом. Тайны из своего местонахождения я не делаю, но все-таки принял кое-какие меры предосторожности. Не будучи знаком с вами, я не могу вести себя открыто… И всего-то прошу поговорить со мной. Я понимаю… — Клоп, лет которому было не больше пятидесяти — очень юркий клоп, рассчитывающий прожить еще как минимум столько же, сколько прожил, огорченно поморщился. Видимо, ему не нравилось, что его посылают в его доме на хер. — Я понимаю, что вправе рассчитывать на недружелюбное отношение из-за выбранного мною способа знакомства, однако же другого выхода у меня нет. Я просто сбился с ног в поисках другого, но в силу обстоятельств был вынужден использовать самый доступный… Курите, если хотите.
— Я не курю. Но кофе бы выпил.
— Вам двойной? — И клоп нажал на кнопку под столом.
— Вы сообразительный.
— Да уж как тут не сообразить… Итак, я буду краток, зная, как вы цените время.
Арту надоело сидеть, он медленно выбрался из кресла и принялся гулять вдоль строя раритетов у стены. Через ткань куртки он чувствовал обжигающий взгляд клопа. Интересно, если сейчас нечаянно уронить вазу на пол, как он себя поведет? Скорее всего, никак. Потом в ярости отрубит кому-нибудь из слуг палец, да и все. Пауза затянулась и стала Арта угнетать. Он вернулся к столу.
Внесли кофе. Женщина средних лет без взгляда и, как показалось Арту, глухонемая, внесла поднос с дымящейся чашкой.
— Артур, — и клоп назвал его по отчеству, — я представляю интересы одного человека, который в данный момент находится в Америке…
— Морозова? — немедленно спросил Чуев, попробовав кофе. Арабика.
— Морозова? — повторил клоп. — Впервые слышу. Честно… Нет-нет, этого человека вы не знаете лично. Но проблема меж вами существует.
— Очень интересная конструкция предложения. Без какого-либо намека на логику.
— Это бизнес, господин Чуев, какая уж тут логика. В связи с отсутствием той же логики вы завладели чужим контрактом и теперь получаете прибыль, которую получать должен был другой.
