Берг опустил стекло и закурил.
— Зачем Вике нужно было записывать эти фамилии и прятать?
— Хороший вопрос. Когда найдем Вику, она объяснит. Может, попробовать ответить на более простой?
— Почему две фамилии с полными инициалами, а третья — нет? — Закрыв глаза, Берг уперся затылком в подголовник.
— Да, именно это меня интересует.
Берг пожал плечами.
— Сейчас начало девятого. Смело поезжай к Майе домой, она уже там. Ты ведь смотрел анкеты руководства, для того чтобы Майин адресок запечатлеть? Все правильно, мой мальчик, секретарши всегда значатся в графе «Руководство»… А по дороге и обсудим эту Викину промашку.
Тихон хмыкнул. Умный старик. И хитрый.
Некоторое время они не разговаривали — Берг листал записную книжку, искал нужные номера и звонил кому-то в ГУВД, неизменно начиная разговор с кажущихся Куртееву немного фамильярными фраз: «Привет, Щербатый» и «Привет, Буля». По ходу выяснилось, что Щербатый — это кто-то из генералитета московской милиции, а Буля — его заместитель. Фамилии и инициалы Берг надиктовывал Буле по настоянию Щербатого, после чего пообещал ему в следующий вторник прийти вместе со Щербатым в «Сафис».
— А вас они как зовут? — поинтересовался Куртеев.
Поскольку Берг отвечать не счел нужным, Куртеев многозначительно посмотрел на его голову и тоже промолчал.
— Вика не написала второй инициал Пусодина, потому что не знала его.
— Хорошо быть профессором.
— Не надо ерничать, Куртеев! — вспылил Берг. — Она не знала имена и первых двух, она их откуда-то по памяти переписала! В противном случае она писала бы все имена и отчества полностью!
— Если, конечно, у нее было на то время, в чем я, учитывая способ составления письма, сомневаюсь.
— Вика — невероятно сообразительная девушка. И если она сочла нужным оставить не номер телефона, не адрес, не короткую записку, значит, она рассчитывала на сообразительность того, кому письмо было адресовано!
— То есть не на мою сообразительность и не на вашу? — уточнил Куртеев. — Надо полагать, Вике и в голову не могло прийти, что я залезу под ее стол. А уж о вас…
— Думаю, что она рассчитывала именно на то, что под ее столом окажусь именно я. Ну, или вы…
— Спасибо за вынужденное, но оказание чести. Вопрос в другом. Вам говорят что-либо эти фамилии? Она ведь рассчитывала, что вы сразу сообразите, о ком речь?
Берг потер виски. Он вынужден был признать, что бывший студент иногда говорит правильные вещи. Потому ответил коротко и без вызова:
— Над этим нужно подумать.
Берг на своем веку повидал немало секретарш. Секретарши как класс, по убеждению профессора, появились с начала кооперативного движения. До этого в приемных начальников сидели «секретари», «помощники» — кто угодно, но только не секретарши. Любой разговор Берга начинался с секретарши, иногда случалось так, что ею же он и заканчивался. Секретарши — лицо босса, стиль компании, визитная карточка, которую непременно должно захотеться сунуть в карман и унести. Так думают боссы, принимая на работу секретарш. Секретарш боссы выбирают из соображений личного вкуса, и постепенно секретарши становятся похожи на своих боссов не только поведением, но и внешностью. Только от босса зависит, кого Берг встретит на пороге приемной. Умный визитер, а профессор относился именно к таковым посетителям, не рвался в кабинет начальника, крича бессмертное: «Мне по личному!», «Не ваше дело!» и прочее, что, несомненно, оставляет серый след в душах секретарш, а значит, и боссов. Разговор с боссом он начинал именно в приемной. Не зная человека, к которому прибыл, профессор начинал беседовать с секретаршей, мысленно соображая, к какому подвиду относится она, то есть — босс.
Секретарши, по мнению Игоря Оттовича, делились на несколько категорий. Ну, если откинуть пошлые предположения о том, что они делятся на две половины — отдающих себя патрону без остатка и не позволяющих сдувать с себя пыльцу девственности (женской зрелости), то развести их можно было на следующие подвиды. Первый, самый многочисленный, включал в себя девиц, очень похожих на Водяновых, Шиффер и прочих, чья длинноногость свидетельствует о не чересчур длинных мыслях. Как правило, они принимаются на работу не для того, чтобы работать с документами, и не для болтовни по телефону. Их обязанность — мутить воду и подталкивать клиентов к совершению необдуманных поступков в тот момент, когда секретарша ставит на столик поднос с напитками. Перегружать секретарш-фотомоделей исполнением служебных обязанностей категорически запрещается, поскольку в противном случае в них, как в электросхеме робота, может что-либо перегореть.
Другой подвид, который выделял Берг в обособленную группу, были «монстры социалистического реализма». Эти пережили всех. Такие сидят за одним и тем же столом тридцать два года, работая вот уже на девятую организацию. Как зиц-председатель Фунт, они имеют полное право загибать перед посетителем пальцы и говорить, глядя сквозь очки в роговой оправе: «Я сидела при Александре II Освободителе, при Николае II Кровавом, при агрономе Хрущеве, при писателе Брежневе, я сидела здесь все время, и буду сидеть, а ты убрал бы со стола свою шоколадку, которую получил во время акции „Убей гнома — получи „Альпен голд““, иначе не только в кабинет не попадешь, но и из приемной вылетишь». «Отсутствием по болезни» для них является срочная госпитализация, они знают наверняка, что шеф не в силах выполнить их работу, и когда они едут на работу или с работы, всегда темно. Считают они не на калькуляторе, а на деревянных счетах, печатают не на «Пентиуме», а на «Ундервуде» без буквы А, отчего в отдел кадров попадают документы магического содержания, заставляющие «эйчар» верить, что в их офисе пребывает нечистая сила: «Х…р…ктеристик… д…н… Тов…никееву Н.П., менеджеру по прод…ж…м». Таких, знал Берг, в кабинет начальника вместе с дверью не втолкнешь. А потому он начинал разговор по делу именно с ней. Через десять минут беседы секретарша наконец-то понимала, что подписать договор с университетом на поставку пятидесяти ноутбуков не в состоянии, и вела Берга к боссу.
К самому опасному не только для визитеров, но и для самой компании подвиду секретарского полка Берг относил «нимф». Симпатично непосредственные обладательницы пустой черепной коробки были непредсказуемы и отнимали очень много времени. Можно было часами стоять и ждать, пока она закончит раскладывать пасьянс «Солитер» № 37982. Вероятно, именно поэтому семья и говорит всем знакомым, что «Лерочка работает где-то в фирме „на компьютере“». Поскольку само это мероприятие — расклад пасьянса — представляет для «нимфы» напряжение, сродни разве что поиску формулы Пуанкаре для нормального человека, и это становится очевидным уже через две минуты, посетитель начинал нервничать. Заканчивался визит истерикой. Идентифицировав в чужой приемной такое существо, Берг начинал разговор с того, что секретарша очень похожа на его дочь, что вчера он танцевал с ней в «Сахаре» и что он знаком с DJ Грувом.
Майя как секретарша была мгновенно включена профессором в самый занятный и любопытный, требующий еще долгого и тщательного изучения подвид. Они рождаются секретаршами, и их попытки каким-то образом изменить свою судьбу — поступить в институт, удачно выйти замуж, почитать Драйзера или перестать трахаться с мажорами и найти настоящего мужчину — только обоснованные необходимостью поиска смысла жизни метания, и ничего более. Это очень похоже на любопытство ребенка выяснить, загорится ли бензин под дедушкиным мотоциклом, если в него бросить спичку, или есть ли внутри лягушки Царевна. «Родившиеся секретаршами» помогают троянским вирусам полностью уничтожать программные обеспечения компании. Существо, распахнувшее им настежь ворота, будет сидеть в кресле перед монитором с торчащей изо рта палкой от «чупа-чупса» и выбирать в Quelle стринги. Вместе с тем эти секретарши, как и подавляющее большинство секретарш судебных заседаний, наделены какой-то особой, совершенно не вяжущейся с их субтильным видом способностью лаять голосом простуженной собаки и иногда нарываться из-за этого на крупные неприятности. Будучи уверенными, что все посетители одинаковы, то есть жалки, секретарши этого подвида ведут себя со всеми одинаково по-хамски и совершенно не подозревают о том, что люди бывают, оказывается, разные. Ни о чем не догадываясь, босс сидит в кабинете, в его приемной уже корчится в крови и агонии секретарша, а над нею стоит с пожарным
