Сейчас за этим столом сидели мужчина лет шестидесяти и посетительница. Они только что закончили разговор, хозяин кабинета подписывал бумаги.
— Ну вот и конец, — сказала женщина, отодвигая один документ и кладя на его место другой. — И здесь, пожалуйста. У вас элегантная подпись, мистер Лавров.
— Польщен. — Профессор Алексей Лавров иронически оглядел собеседницу. У нее было круглое лицо и веселые глаза — этакая смешливая простушка. — Передайте мои поздравления шефу налогового управления. Клиент такого очаровательного сборщика налогов подпишет что угодно — даже свой смертный приговор. Кстати, куда девался угрюмый верзила потрошивший меня в прошлые годы?
— Имеете в виду сборщика, который работал раньше? — посетительница почему-то смутилась. — Не то уехал, не то умер. У нас столько работников, профессор! Вот вертится на языке вопрос. В налоговой декларации вы указали свой годовой доход. Это больше, чем зарабатывает министр. А банковский счет весьма невелик. Что же останется после уплаты налогов? Кстати, вы и в прошлые годы зарабатывали не меньше. Это же надо ухитриться просадить такую уйму денег! И дома своего у вас нет — снимаете квартиру. А годы бегут. Кроме того, надо помнить и о наследниках.
— Я один на всем белом свете. — Лавров посмотрел на часы.
Сборщица налогов перехватила этот взгляд:
— Простите, профессор! Веду себя бестактно, отнимаю столько времени у знаменитого человека! Но для меня поговорить с вами просто удовольствие!
Лавров вновь взглянул на часы.
— Исчезаю! — воскликнула женщина. — Вот ваша чековая книжка и все другие документы. Прощайте!
Она встала, чтобы идти к двери, и вдруг замерла, увидев двухметровое чучело гориллы.
— Вот так трофей! Сами прикончили зверя?
— Это Денис, — в голосе Лаврова зазвучали ласковые нотки. — Он не был убит. Всему виной трагический случай… Придет время, люди поставят ему золотой памятник.
— Обезьяне? Что же такое она совершила?
Протянув руку, сборщица налогов коснулась чучела. Лавров ждал этого, нажал кнопку под крышкой стола. Горилла раскрыла пасть, обнажив клыки. Женщина с воплем отпрянула.
Хозяин кабинета расхохотался.
— Уф, чуть не умерла… Дайте, пожалуйста, глоток воды. Так что же совершил этот ваш Дэнис?
— Денис, — поправил Лавров. — Есть такое имя у русских.
— Бог мой, да я и забыла, что вы из России!.. По чести, не тянет туда? В Москве делаются большие дела. Ох, эти русские, никогда не знаешь, чего от них ждать. У меня есть приятели среди коммунистов. Так вот, они утверждают…
— Стоп! — Лавров поднял ладонь. — Политика не мое дело.
— И слава богу. Я и сама не терплю политиков. Все они жулики, вам не кажется? Все же я съездила бы в Россию. Эти просторы, снега!.. И потом, так дешево можно купить шубку… Говорят, у них красивые мужчины, мистер Лавров? Судя по вас, это чистая правда.
Продолжая болтать и сделав еще один шаг к двери, посетительница остановилась у портрета девушки на стене:
— Ваша работа, профессор?
— Моя.
— Глядите, ко всему вы еще и художник. Сколько талантов!.. Хорошая девушка. Такое чистое лицо! Она русская?
— Русская.
— Ваша первая любовь? — Сборщица налогов вздохнула: — Понимаю: ее уже нет в живых?.. Господи, прими ее душу! Как-то о вас рассказывали по телевидению. Ведь вы были в армии Советов, не так ли?
— Был.
— Потом ранение, плен, лагерь нацистов… И как вы все выдержали?!
— Повезло.
— Это в каком смысле, профессор?
— Повезло, что выдержал. Там выживал один тысяч на десять.
Женщина прошлась по комнате. Она готовилась задать главный вопрос и сейчас прикидывала, как это лучше сделать.
— Почему же не вернулись в Россию? — она обернулась к хозяину кабинета. — Были серьезные причины?
Лавров молчал.
— Какие же? — настаивала сборщица налогов. — Не знаю почему, но у меня сердце разрывается от жалости. Что заставило вас принять решение об эмиграции, профессор?
Лавров сидел, уставясь в стол, и молчал.
— Потерял веру в человека, — наконец проговорил он.
— В нее? — посетительница показала на портрет девушки. — А в страну? Наверное, в страну тоже?
— Зачем же обобщать? Это не так мало — потерять веру в того, кого считал главным человеком в своей жизни. Нет, не о стране речь. Э, да что вспоминать — решил, и все тут!
Взяв портфель, сборщица налогов направилась к выходу. У двери остановилась:
— Да, жизнь!.. Это подумать только, как вы все превозмогли! Я рада, что такому хорошему человеку посчастливилось в моей стране. Прощайте, профессор! — она взялась за ручку двери. — Смотрели сегодняшние газеты? Нет еще? Так вы ничего не знаете? Все газеты трубят: двое русских попросили у нас политического убежища, двое ученых — муж и жена. Они только вчера прибыли. А сегодня газеты напечатали их заявление. И что только творится в этой России!.. До свидания, мистер Лавров. Мне было приятно познакомиться с вами.
Проводив посетительницу, Лавров побрел к лестнице, ведущей наверх, в спальню, но был остановлен настойчивыми звонками в дверь. Два коротких звонка чередовались с длинным. Так всегда сигналил сосед и давний приятель Лаврова.
Сосед был маленьким суетливым человеком. Явился без пиджака, в домашних туфлях, широко улыбнулся Лаврову:
— Привет, ученый, как протекает жизнь? Все пишешь и пишешь?
— У тебя есть телефон, Мартин! — строго сказал Лавров. — Надо предупреждать, когда собираешься нагрянуть. А вдруг у меня… дама?
— Дама — и ты?! — воскликнул сосед. — Будь у меня время, смеялся бы до утра. Дама, да еще молоденькая!.. Нет, ты спятил, ученый. Для человека твоих лет дамы — самые страшные враги. Дамы и автомобили. Никаких дам! И — больше ходить пешком. Больше ходить! Заведи себе кобеля. Его надо выгуливать, чтобы у каждой тумбы он поднял ногу. А тумб много, старина, и ему требуется обежать все до единой. И так — трижды за день. Да еще разок ночью, если тебе попался удачный кобель… Посчитай, сколько миль будет за одни только сутки?! А за неделю? За месяц?
Лавров молча слушал. Он слишком хорошо знал Мартина, чтобы поверить его беззаботной болтовне.
— Сам-то завел собаку? — улыбаясь, спросил он.
— Не завел, — Мартин вдруг сник, опустил голову. — Нет у меня кобеля и, что еще хуже, нету денег.
— Так я и знал. Выпивка или бега?
— То и другое… Требуется пятьдесят монет до пенсии.
Лавров вытащил бумажник:
— Бери и будь проклят, несносный ты человек!
— Я верну! — Сосед затолкал купюры в карман, показал на чучело гориллы: — Сделай, чтобы он лязгнул зубами!
Лавров обнял Мартина.
— Недостает сил взять себя в руки? — тихо сказал он. — Ведь не старый же человек. И голова у тебя золотая. Я готов все сделать для тебя, только перестань пить и займись поисками работы…
