Он отошел на шаг.
Луиза осталась на месте: все вышло глупо, крайне глупо. И теперь индейцы будут опасаться ее так же, как и негодяев, которых она сюда привела. Подхватив карабин, она медленно побрела к опушке.
— Подожди!.. Почему слезы? Тебя обидели? Надо, чтобы я отомстил? — Ронно опять был рядом.
Она покачала головой.
— Не обида? — сказал Ронно. — Что же тогда? В какой помощи ты нуждаешься?
— Сейчас, сейчас все расскажу. Но поймете ли вы? Сможете ли понять? — Она вдруг почувствовала всю нелепость происходящего — к горлу подступала дурнота, подогнулись колени. Ронно не дал ей упасть — поднял на руки, быстро пошел в лес.
Оказалось, что стоянка племени здесь же, на лесной поляне. С момента, когда неподалеку появился автомобиль с пришельцами, мужчины заняли позицию перед поляной, а женщины и дети тихо сидели в кокале…
ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА
Луиза появилась у “лендровера”, когда встревоженные спутники уже собирались идти ее искать.
— Что за фокусы? — кричал Ловетти, потрясая кулаками, как будто собрался драться. — Что с вами стряслось?
Луиза рассказала: колеблемую ветром толстую лиану приняла за анаконду, кинулась бежать. Вскоре увидела точно такие же пятнистые лианы и поняла ошибку. Но паника уже сделала свое дело — она заблудилась. Могла бы навечно остаться в джунглях. Она так благодарна за сигнальные выстрелы!..
Мужчины продолжали зло упрекать легкомысленную девицу, и Луиза всем своим видом показывала, что считает их гнев справедливым. Она очень устала. Пусть машину поведет кто-нибудь из мужчин. И надо поторапливаться — до наступления темноты менее часа.
Эти ее слова были встречены новым взрывом негодования. Ловетти заявил, что только глупец отправляется в путь на ночь глядя. Солнце низко над горизонтом, светлого времени в обрез — только и успеешь поставить палатку.
Лашке поддержал партнера. Здесь сухо и нет москитов. Ко всему, ручей в десяти шагах. Мало надежды, что за оставшееся светлое время они найдут для лагеря место лучше, чем это.
— Что ж, раскладывайте палатку, готовьте костер, — безразлично и вяло сказала Луиза.
Ронно, согласившись помочь Луизе, потребовал, чтобы пассажиры “лендровера” заночевали здесь, у плоских камней. Девушка решила эту задачу, задержавшись на лесной опушке, чтобы времени для поисков нового бивака практически не осталось.
Ловетти поджарил на сковороде ломтики бекона, разогрел банку консервированных сосисок и стал варить макароны. Подвешивая над огнем котелок, оглянулся на Луизу. Та сидела возле магнитофона — слушала музыку и перебирала кассеты.
— Да снимите наконец эти чертовы наушники! — с новым взрывом негодования прокричал он. — Вы как наркоман, часа не можете прожить, чтобы не всосать порцию джаза!
Луиза улыбнулась и протянула ему наушники. До итальянца донеслись синкопы рояля и барабанная дробь.
— Одна из последних работ знаменитого Алекса Джонса. Называется “Полночь на кладбище”. Послушайте.
Через минуту наушники снова перекочевали к хозяйке.
Луиза блаженно прикрыла глаза, показывая, что вся отдается музыке. На самом же деле она напряженно слушала запись, сделанную в ее отсутствие микромагнитофоном.
Вот отрывок из этой записи.
Ловетти. Меня растрясло на этой чертовой дороге. Пожалуй, тоже сбегаю в кусты…
Лашке. Пусть сперва вернется наша красотка.
Ловетти. Девочка что надо. У вас на нее виды?
Лашке. С чего вы взяли?
Ловетти. Глядите на нее так, будто раздеваете…
Лашке. Сами бы отказались от подобной партнерши?
Ловетти. Да вряд ли.
Лашке. Ладно, об этом потом. Прежде надо делать дело. Время вышло, вытяните-ка антенну. Он наверняка ждет у своего алтаря… Алло, Первый вызывает Второго. Алло, я Первый… Ага, добрый день, святой отец. Был разговор с Аннели?
Падре. У нее спокойно. Как всегда, острая нужда в материале.
Лашке. У нас без новостей. Тех, кого искали, не видно.
Падре. А в перспективе?
Лашке. Не знаю… Чем-то она настораживает. Пришел ответ на запрос?
Падре. Нет, но вчера я получил письмо… Автор утверждает, что девица связана с правыми экстремистами, едва ли не с главарями одной из семей сицилийской мафии.
Лашке. Кто автор письма?
Падре. Пожелал сделать предупреждение в анонимном порядке.
Лашке. Вот как! И мы должны верить какому-то… Кстати, почему письмо адресовано вам?
Падре. Там есть такие строчки: “Я дважды видел девицу в вашем обществе. Вы стояли на крыльце таверны, когда она с двумя парнями отправилась в сельву. Как я понял, провожали их”.
Лашке. Это все?
Падре. В письме приводится кое-какой материал. Но, думаю, он потерпит до вашего возвращения… Теперь хочу, чтобы вы вспомнили пожилую энергичную особу, с которой встретились в зале таверны…
Лашке. Ту, что собирается открыть собственное дело?
Падре. Открытие уже состоялось. Вчера в полдень толпа горожан буквально осадила новую кондитерскую. Публика никогда еще не видела такого обилия сластей. Я сделал комплимент хозяйке заведения. Она посетовала, что явились не все приглашенные. Как выяснилось, в списке были и ваши фамилии. Пришлось объяснить, почему вы отсутствуете. Узнав, с кем вы отправились в сельву, она странно посмотрела на меня и ушла. Меня разбирало любопытство. Но попытки вернуть хозяйку кондитерской в торговый зал результата не дали… Вечером я встретился с моим агентом в доме данной особы — вы помните, что это горничная. Так вот, она явилась с письмом, которое получила хозяйка…
Лашке. Письмо тоже анонимное?
Падре. Анонимное и написанное той же рукой… Надеюсь, вы помните, как ваша спутница вылила себе на грудь кипящий кофе? В тот же день неизвестный автор написал хозяйке кондитерской, упрекая ее за помощь, оказанную этой девице.
Лашке. Обвинения против девицы те же, что и в письме, адресованном вам?
Падре. Примерно — да. Но перед ними стояла фраза: “В дополнение к тому, что я вам уже сообщал”. Это насторожило меня. Я понял, что должен заполучить и первое письмо. Соответствующее распоряжение тут же отдал агенту. Результат сообщу при очередной связи. Пока что советую приглядеться к вашей спутнице,
Лашке. Спасибо за предупреждение.
Падре. Итак, индейцев вы не обнаружили. Что собираетесь делать дальше?
Лашке. Она советует добраться до Синего озера. Мы склонны так и поступить. Пожелайте нам удачи. И свяжитесь с Аннели. Пусть она лучше смотрит за двумя русскими. Поняли, кого я имею в виду?
Падре. Все будет сделано. А вы берегите себя. Кто знает, что это за пташка… Кстати, почему она так долго не возвращается?
Лашке. Вот и я стал беспокоиться. Уж не плутает ли в зарослях?
Падре. Сделайте из карабина выстрел—другой… Итак, я выключаюсь. До новой встречи!
Луиза стащила наушники с головы. Перехватив взгляд Лашке, отодвинула в сторону магнитофон, пересела ближе к огню.
— Ну и запах! — воскликнула она игриво. — Запах такой, что кружится голова. Сеньор Ловетти, вы знатный кулинар!
Итальянец, возившийся у костра, хитро улыбнулся:
