в плен.
— Варвары казаки! — кричали итальянцы, размахивая руками и угрожая нам. В Толмеццо мы остановились у здания английского штаба, где в свое время, кажется, находился штаб Походного атамана.
В штабе нас встретил английский генерал, которому генерал Васильев передал через меня, что желал бы говорить с ним строго конфиденциально.
— Да, конечно, пожалуйста! — ответил генерал и пригласил нас в свой кабинет, представившись как генерал Арбутнот и, пожав нам руки, предложил сесть.
Генерал Васильев стал излагать цель своего приезда. Надо сказать, что генерал Васильев, офицер Лейб-гвардии Казачьего полка Императорской армии, блестяще образованный, со светскими манерами, высокий и стройный, с красивою внешностью, держал себя с большим достоинством.
Этого не могли не заметить английские офицеры, что можно было видеть в обращении и разговорах их с ним.
Он кратко и ясно изложил генералу, что собой представляет Казачий Стан, не воевавший с союзниками, и цель его. Казаки не рассматривают себя врагами западных союзников.
О какой-либо сдаче казаков, как это говорилось впоследствии, со стороны генерала Васильева, разговора не было.
Цель казаков, возглавляемых Походным атаманом Домановым, — подчеркнул он, — продолжать прерванную когда-то борьбу с большевиками за освобождение своей Родины. От лица Походного атамана, он, как его помощник, просит дать возможность казачьей группе, соединиться с армией генерала Власова.
Выслушав все это с большим вниманием, генерал с удивлением спросил:
— А кто такой генерал Власов?
Генерал Васильев объяснил о зарождении власовской армии и о ее цели — вооруженной борьбе против коммунистов.
— Значит, ваша цель неукоснительно продолжать борьбу с большевиками? — спросил английский генерал.
— Да, — отчетливо и решительно произнес генерал Васильев.
— Казаки прежде всего должны сдать оружие, — сказал генерал Арбутнот. Услышав это, генерал Васильев задал вопрос:
— Рассматриваете ли вы группу казаков, как военнопленных?
— Нет, военнопленными мы считаем тех, кого взяли в бою с оружием в руках. А вас я считаю лишь добровольно передавшимися.
В это время приехал другой английский генерал, которому, видимо, сообщили о нас. Генерал Арбутнот представил ему нас и просил Васильева еще раз повторить то, что он рассказал ему. Выслушав все это с большим вниманием, этот генерал, оказавшийся командиром бригады Мессоном, повторил то, что ранее сказал генерал Арбутнот:
— Казаки должны немедленно разоружиться.
Генерал Васильев заявил, что сам, не поставив в известность Походного атамана, не может дать ответ на это требование. Видимо, такое заявление генерала Васильева заставило обоих английских генералов не настаивать на незамедлительном ответе. Нас вежливо попросили выйти в другую комнату, так как должны были переговорить.
Через короткое время нас снова пригласили. Решено было, что завтра в девять часов утра оба генерала приедут в Кетчах для переговоров с Походным Атаманом и его штабом. Генерал Мессон попросил, однако, чтобы казачьи заставы и патрули были сняты во избежание недоразумений с английскими патрулями, которые могут быть еще неосведомленными о наших переговорах.
— Вопрос же о разоружении, — сказал он, — отложим до совещания в казачьем штабе.
Переговоры были закончены, и мы встали, чтобы ехать обратно. Бригадный генерал просил нас подождать немного, пока он отдаст распоряжение, чтобы нас сопровождал танк.
— Небезопасно, — сказал он, — в этой местности. И вышел.
Генерал же Арбутнот, обратившись к нам, любезно предложил чашку чая. Генерал Васильев вежливо отказался, мотивируя это тем, что в штабе Походного атамана очень волнуются, ожидая нас так долго.
— Нет, нет! Все уже приготовлено и мы вас так не отпустим, — сказал генерал. Вошли ординарцы с подносами, уставленными сандвичами, бисквитами, Сливками и другим. Все было подано так хорошо и аппетитно, от чего мы уже давно отвыкли.
Видимо, Н. Н. Краснов заинтересовал генерала Арбутнота, так как последний обратился к нему с некоторыми вопросами, касавшимися его лично. Николай Николаевич рассказал вкратце, что он старый эмигрант, жил в Югославии, окончил там военное училище, был на фронте в армии короля юго славского, попал в плен к немцам. Когда его отпустили из плена, то немцы предложили ему поступить добровольцем- офицером в их части, находившиеся в Африке, но он, не желая поднимать оружия против своих бывших союзников по первой мировой войне, отказался.
Генерал Васильев очень нервничал и стремился скорее ехать обратно. Вернулся генерал Мессон.
— Все готово, — сказал он, — и вы можете ехать.
В это время появился солдат с большим пакетом. Генерал взял его, сам завязал и передал мне со словами:
— Это для вас, мадам. Я вежливо отказалась, поблагодарив его.
— Нет, мадам! — произнес он, — я прошу не отказываться; здесь только чай, сахар и шоколад.
Оба генерала вышли проводить нас до машины. Генерал Мессон, уже на улице, простившись с нами, подошел к офицерам СС, находившимся там.
Генерал же Арбутнот подошел с нами к самой машине и, в ожидании танка, разговаривал с нами о посторонних вещах и угощал нас папиросами.
На улице стояли удивленные итальянцы:
— Как же это так?! Думали, везут пленных, а тут два генерала вышли их проводить, мило улыбаются, жмут руки…
В этом разговоре у машины я спросила генерала, каково его личное отношение к большевикам.
— Отрицательное! — сказал он, отчеканивая это слово. — Но в данный момент они являются нашими союзниками.
— Но как-же вы можете им доверять, — сказала я, — зная их разлагательную деятельность, хотя бы в вашей Индии во время этой войны?
— Да! — лаконично ответил он, — но все же они пока наши союзники, но не друзья.
— Но, генерал, будет время, когда вы сами пожалеете об этом союзе.
— Все возможно! — ответил он.
Подошел танк, и мы тронулись. Генерал приветливо махал рукою, пока мы не скрылись, и прокричал: «До завтра!»
Итальянцы были так ошеломлены всем виденным, что как только тронулась наша машина вслед за танком, восторженно закричали: «Виват, казаки! Виват!»
Из группы молодежи, приветливо помахивавшей нам руками, одна девушка бросила мне на колени большой букет ландышей.
Эти ландыши по возвращении в штаб я передала Лидии Федоровне Красновой.
Окрыленные таким радушным приемом и благожелательным расположением английских генералов и офицеров к нам, ехали мы радужно настроенными. Даже генерал Васильев, будучи все время мрачным и замкнутым, на короткое время слегка оживился. Надо заметить, что в разговорах с генералами, он был сухо официален, краток и ни разу не улыбнулся.
Вернулись мы в Кетчах в 9 часов 30 минут вечера, выехав из Казачьего Штаба около 11 часов утра.
Нас ждали с большим нетерпением и волнением. Мы немедленно явились к Походному атаману Доманову. Генерал Васильев кратко изложил ему ход переговоров и сказал, что более подробно расскажу я. Я подробно информировала атамана и отвечала на его вопросы.
После моего доклада, мы вышли в коридор, где у дверей своей комнаты нас поджидала Лидия
