Барсуков начал с неопровержимого, на его взгляд, тезиса:
— Два года назад наш Верховный Главнокомандующий (Барсуков преднамеренно опустил фамилию, ибо она могла придать его выступлению низкопоклоннический оттенок) артиллерию назвал «богом войны». За это время она в операциях обрела ведущий характер и подтвердила данное определение. Нам нужен вход танкового корпуса в прорыв не без больших помех, а беспрепятственно. Он у нас один во фронте, и силы его надо сохранить для действий в глубине, где он способен создать врагу очень серьезные осложнения и ускорить продвижение соединений двух армий вслед за ним. Но беспрепятственное его продвижение мы можем обеспечить лишь тогда, когда противник будет деморализован и начнет отход. С немецкими войсками, сидевшими в обороне полтора года, такое не произойдет
Ввод танкового корпуса в прорыв должен осуществляться при очень активной помощи всех дивизий, ведущих прорыв, войсковой артиллерии и артиллерии РВГК, то есть моего корпуса, и, конечно, авиации.
Барсуков приостановил выступление, чтобы оттянуть переход к другой мысли.
— При завершении прорыва главной полосы сопротивление неприятельских сил может оказаться очень высоким. На третью позицию отойдут полки первого эшелона и могут подойти резервы корпуса. В итоге вновь может потребоваться очень мощная огневая обработка сил врага. Чтобы этого избежать, надобно нанести частям первого эшелона противника как можно большие потери, не допустив их отхода в глубину. Этого можно добиться, если все действия войск после артподготовки будут точно привязаны к артиллерийской поддержке атаки и сопровождению его войск в глубину. Отсюда… — Барсуков сделал паузу, чтобы привлечь внимание слушающих к тому, что он еще скажет, — взаимодействие всех войск должно строиться вокруг того рода войск, который обладает наибольшей огневой мощью, то есть артиллерии. В силу этого именно артиллерийские командиры должны определять, когда переносить огни с одного рубежа на другой и как атакующие обязаны использовать эффект подавления вражеских сил.
Командующий фронтом не считал себя тонким знатоком артиллерии и потому с некоторой озадаченностью посмотрел на комкора-артиллериста, уверенно определившего подчиненность командиров в ходе прорыва. Вероятно, этот вопрос обсуждался в верхах, и генерал произнес его как истину, обязательную для исполнения. Однако такой взгляд настолько отличался от прежних методов организации и осуществления взаимодействия войск, что походя согласиться с ним противился весь накопленный им боевой опыт. Но поскольку Верховный не дал ни приказа, ни директивных указаний по этому вопросу, значит, новое положение можно обсуждать и кое в чем не соглашаться.
Барственно-назидательное высказывание артиллерийского начальника задело и генерала Колпак-чи — он резко повернулся к командующему фронтом. Тот кивнул.
— Уважаемый артиллерист! — взвинченно произнес молодой генерал. — В основании своих постулатов вы положили директивное письмо, подписанное Верховным Главнокомандующим. Да, в нем он артиллерию назвал «богом войны», то есть ведущей силой нашей армии. А это означает, что артиллерия является стержнем, осью, вокруг которой должны организовываться действия частей всех родов войск. Но и но!..
Хотя Колпакчи был несколько старше Попова, но выглядел моложе, а главное — в нем порой пробуждались чувства и мысли, с которыми он вошел в революцию. Для него Барсуков сейчас показался недобитым офицериком, который вмазался в ряды Красной Армии и вот высказывает то, что противоречит всему ее опыту.
— Понятие «бог войны» было продекларировано два года назад. Однако только в этом году мы получили такое количество орудий, особенно крупных калибров, которые позволяют нам без сомнения нашу артиллерию называть «богом войны». И все же за два предыдущих года «бог войны», даже под Сталинградом, не смог провести артиллерийское наступление в полном объеме.
Барсуков измерил «пехоту» холодным взглядом и требовательно попросил слова.
— Артиллерийское наступление в контрнаступлении под Сталинградом на Юго-Западном фронте было спланировано в полном объеме. В ходе прорыва оно не вылилось в законченную форму потому, что общевойсковые начальники не сумели организовать и, главное, осуществить синхронное продвижение всех элементов боевых порядков войск. Дважды атакующие части не смогли к моменту переноса огня артиллерии обеспечить бросок пехоты в атаку и использовать огневое подавление врага для продолжения наступления. Поэтому подчинение действий частей всех родов войск артиллерии — насущное требование меняющегося характера ведения операций и кампаний. Не хочу никого обидеть, но артиллерийские командующие на данный момент войны по своему уровню подготовки оказались выше общевойсковых, поскольку их убыль по ранениям и в Лету была и остается значительно меньше, чем у обшевойсковиков. Это не вина, а беда их. Разрешите, товарищ командующий, высказать еще один довод.
И едва Попов кивнул, Барсуков с сухой убежденностью продолжил:
— Если внимательно присмотреться к местности, на которой нам предстоит рвать оборону врага, она открытая, весь участок прорыва виден как на ладони на глубину всей первой полосы обороны врага, а в ряде мест и дальше. Это позволяет нам управлять всей артиллерией с одного основного пункта и двух-трех вспомогательных, вплоть до создания бреши в обороне врага. Количество и качество наших орудий и минометов, их превосходство над артиллерией врага предоставляют нам возможность и в ходе прорыва столь надежно подавлять вражеские позиции, что мы можем рассчитывать на безостановочное ведение прорыва до той линии, где горизонт смыкается с тучами. При этом продвижение наших боевых порядков может проходить столь успешно, что мы можем рассчитывать на их линейное продвижение: артиллерия осуществляет огневой вал или ПСО — общевойсковые части за ними короткими скачками. Ход поддержки предопределяет линейное продвижение всех войск, вплоть до прорыва обороны полков первого эшелона. Линейность наступления предопределена массовым применением артиллерии и ее сокрушающими возможностями. Использование артиллерии на прежних принципах, то есть придание или оставление ее в подчинении командиров, приведет к тому, что мы рассыплем имеющуюся массу огня на огромной территории, и, когда нам понадобится собрать ее, например, для объединения в мощный огневой кулак и, следовательно, надежно поразить и подавить вражеские позиции, это окажется невозможным.
Генерал Попов с прищуром всмотрелся в артиллерийского генерала. Выступил эффектно, но расчет на безостановочное ведение прорыва — иллюзия. Однако сразу возражать не стал, поскольку в выступлении придется затронуть некоторые положения директивного письма, подписанного Сталиным, Барсуков может написать Первому письмо и его, Попова, выступление истолковать черт знает как. И пойдет писать губерния…
С возражениями вновь ворвался Колпакчи:
— Директивное письмо, подписанное товарищем Сталиным, дошло до вас почти два года назад. За это время мы перенесли тяжелый сорок второй и вышли на те рубежи, с которых нам предстоит отгонять врага дальше. В это же время, оценивая ряд неудачных операций, он в своем приказе написал: пора отказаться от линейной тактики. Последние победы линейной тактики успешно применял Фридрих Великий. Но с той поры прошло два столетия. За это время коренным образом изменилось вооружение войск, размах кампаний и войн. И сейчас возвращаться к ней — делать не один шаг назад.
Колпакчи разошелся так, что его смуглое лицо потемнело, а на язык опять навернулись резкие слова о русском офицерстве. Сдержался — Барсуков в Красной Армии все же с Гражданской, не был замечен ни в чем контрреволюционном. Переведя дыхание, спокойно продолжил:
— Линейные действия войск в современных условиях возможны, но только в начале прорыва, когда их диктуют условия применения видов вооруженных сил и родов войск. В частности, после окончания артиллерийской подготовки, когда подается единая команда для атаки, которую поддерживают огнем, вытянутым в линии — огневым валом или последовательным сосредоточением огня. Но с окончанием поддержки атаки, когда самые прочные позиции будут прорваны, пехота и танки должны получить свободу для маневра — для быстрого продвижения в глубину, совершения охватов и обходов опорных пунктов и узлов сопротивления. Мы учим батальоны и полки с продвижением в глубину наступать без оглядки, а уважаемый артиллерист полагает, что они должны действовать в зависимости от того, когда артиллерия даст им огонь. Артиллеристы обязаны давать огонь тогда, когда он нужен пехоте и танкам. Для этого артиллерийский командир обязан находиться с общевойсковым или вблизи него.
— Я намерен возразить, — потемнев лицом, заявил комкор.
— Вы, Георгий Арсеньевич, уже дважды выступали. Дадим слово генералу Горбатову. Он у нас ведет третью войну. У него есть возможность сравнить идущую с былыми. Как, Алексей Васильевич?
