ином мире. Теперь надо быть готовым ко всему. Видимо, моё 'срочное' освобождение от должности сыграло здесь роль. Теперь я свободен - будем отвечать. Если началась полоса неудач, то надо набраться терпения и ситуацию переломить. Постепенно я понял и возможную интригу с моей внезапной, до определённого министерством срока отставкой: на этом основании я был снят с голосования в Общественной палате - я уже не был, как все полагали, ректором. Кому-то расчищали в палате место или же всё же борьба за усадьбу?
28 декабря, среда. Спокойно и мужественно я шел навстречу выборам, но слишком много пакостного оказалось вдруг вокруг этих событий, чтобы и дальше я вел себя благодушно. Люди, оказывается, уже с лета к выборам готовились. Готовили письма, придумывали небылицы, собирались, чтобы обменяться мнениями. Обиженные, неудачники, карьеристы и авантюристы сорганизовались. Я думаю, что именно их письма-сигналы стали некоторым рубежом, через который мне не удалось пройти в Общественную палату. Как часто я вспоминаю о говнеце в русском человеке, подмеченном Достоевским! Объективно для меня все это благо, свобода должна быть полной. Любая сплетня обладает у нас особым свойством: кле-ве-та!
Сегодня все утро собирал кое-какие вещи, книги, бумаги и паковал все для отправки на дачу. Этот весь архив понадобится мне для создания мемуаров - без них, видимо, не обойтись!
В три часа был на новогодней редколлегии в 'Нашем современнике'. Поговорили с Ириной Ивановной Стрелковой о 'Марбурге'. Она считает, что в первую очередь в романе интересен 'я', автор. Она называет роман лукавым - автору интересно высказать собственные мнения о современной жизни, в этом смысле она где-то права. Самое интересное для нее, как, впрочем, и для многих других - это болезнь, это то, что мы называем подлинностью. Стасик Ку-няев сделал интересный доклад: впервые в этом году журналу удалось переломить тенденцию к ежегодному, хоть и небольшому, снижению подписки. В ближайшем подписном году тираж увеличится на 10 процентов. На редколлегии встретился с Сашей Сегенем, видел Женю Шишкина и Сергея Семанова. Со всеми этими людьми меня связывают довольно сложные отношения. После недолгой редколлегии всё в том же кабинете Куняева состоялась небольшая пирушка, все хорошо говорили, было тепло. В 12-м номере 'Современника' мой портрет с трогательной и одновременно ревнивой подписью: 'Поздравляем давнего друга нашего журнала, его постоянного автора и члена Общественного совета, прозаика, публициста, выдающегося ректора знаменитого Литературного института имени A. M. Горького с юбилеем. Есину - 70!' Дальше уже другим шрифтом: 'Выбранные места из его ставших по-настоящему популярных 'Дневников' читайте в ближайших номерах нашего журнала'. Нет, я не прав, упрекнуть мне журнал не в чем.
И еще известие: утром позвонил Володя Костров, а вечером Леня Колпаков - 'Литературная газета' наградила меня ежегодной премией газеты имени Антона Дельвига. Формулировка, как всегда бывает в этой газете, самая чистая и выверенная: 'Сергей Есин - за прозу и публицистику последних лет, опубликованную в 'ЛГ', и многолетнюю работу по воспитанию молодежи в Литературном институте им. Горького'.
ГЕННАДИЙ ЗЮГАНОВ СУД НАД КОММУНИЗМОМ? НЕТ, СУД НАД РОССИЕЙ!
Одним из главных - и чрезвычайно опасных для России! - событий минувшего года стало принятие Парламентской ассамблеей Совета Европы резолюции 'О необходимости международного осуждения коммунистических режимов'. По сути, этот документ ставит знак равенства между коммунизмом и фашизмом. Не случайно депутаты от Прибалтики и Восточной Европы, по чьей инициативе он был принят, говорили о 'втором Нюрнберге'. Они же утверждали, что это лишь одна из череды запланированных акций.
Напомним, что Германии пришлось платить колоссальные репарации победителям, а также компенсации 'жертвам фашизма', прежде всего евреям. Видимо, в ближайшее время следует ожидать выдвижения финансовых претензий 'пострадавших' и к России как правопреемнице 'коммунистического режима' СССР. Об этом уже открыто говорят в Прибалтийских республиках, Грузии, Польше и даже на Украине, где готовы выставить Москве многомиллиардный счёт за 'голодомор'.
На сессиях ПАСЕ активнее других против принятия резолюции выступал лидер КПРФ Г. А. Зюганов. Он защищал не только коммунистическую идею, но и интересы всей России. Об обстановке, в которой происходили прения, рассказывает Геннадий Андреевич.
В Парламентской ассамблее Совета Европы разыгрывается очередной антикоммунистический сценарий. По инициативе делегаций Прибалтийских республик и при поддержке правоконсервативных партий Европы состоялось обсуждение доклада 'Необходимость международного осуждения преступлений коммунизма' и подготовленных на его основе рекомендаций для утверждения на сессии. Причем на самом деле речь шла отнюдь не о простом 'осуждении' неких 'преступлений коммунизма', а о глобальной антикоммунистической кампании.
Ее инициаторы либо не знают, либо знать не хотят историю коммунистического движения. В документе не было даже упоминания, скажем, о XX съезде КПСС и его решениях, об аналогичных постановлениях коммунистических партий других стран.
Выносившийся на обсуждение Парламентской ассамблеи и навязываемый мировому сообществу в качестве программы действий доклад является примером дикого пещерного антикоммунизма. По сути дела, некоторые деятели ПА-Е захотели устроить международное судилище, придав этой организации совершенно несвойственные ей функции.
В конце января 2006 года ПАСЕ приняла резолюцию под названием 'О необходимости международного осуждения коммунистических режимов'. Это не первая попытка расправы над коммунистической идеей и переписывания истории. Попытка политико-правового пересмотра итогов Второй мировой войны и победы над фашизмом. КПРФ совместно с представителями других коммунистических и рабочих партий, всеми прогрессивными силами решительно борется против очередной атаки проамериканских глобализаторов.
Как на стадии обсуждения проекта резолюции ПАСЕ, так и в период протаскивания ее на пленарном заседании Компартия Российской Федерации представила международному сообществу убедительную систему аргументов, доказывающих несостоятельность основных положений докладов и резолюций новоявленных маккартистов, раскрыла потенциальную угрозу дестабилизации всей системы международных отношений.
По лекалам Третьего рейха
Вся система выдвинутых в ПАСЕ обвинений строится на замшелом доводе о якобы близости коммунизма и фашизма. Хотя любой элементарно образованный человек осведомлен об их принципиальных и коренных различиях.
Например, в экономической сфере коммунисты стоят за национализацию экономики и создание общенародного сектора производства, тогда как фашисты всегда были категорически против такого рода мер, предпочитая создавать так называемую корпоративную экономику, сохраняющую господство частной собственности на средства производства.
В плане социальном коммунисты ставят на первое место рабочий класс, всех трудящихся, тогда как для фашистов главной была расовая принадлежность тех или иных слоев населения, некая особая избранность элиты.
В идеологическом плане коммунисты исходили из концепции пролетарской солидарности и единства всех людей труда, тогда как фашизм все сводил к превосходству так называемой арийской расы, рассматривая все прочие народы в качестве рабов.
Что здесь общего?
Мы знаем, что в годы 'холодной войны' антикоммунистической пропагандой была проведена провокационная 'склейка' двух антагонистов - коммунизма и фашизма с использованием словечка 'тоталитаризм'. Эту псевдонаучную операцию начал еще известный экономист и социолог Фридрих Хайек. Словечко 'тоталитаризм' расчетливо сделали расхожим и в равной степени употребительным в отношении как фашизма, так и коммунизма.
Это полная ложь, так как генезис коммунизма и фашизма совершенно различен. А под понятие 'тоталитаризм' можно с тем же успехом подвести многие деяния английской, американской и французской 'демократий', особенно в военный период - от изобретения концлагерей, интернирования сотен тысяч граждан 'подозрительных' национальностей до взращивания сегодняшнего международного
