Журнал Наш Современник 2008 #10

и газа, фондовые пузыри. Устаревшая система рушится под ударами ближайших союзников.

Союзникам после развала социалистической системы никто, кроме США, не может угрожать. Вашингтон навязывает им 'имперскую защиту', ссылаясь теперь на угрозу международного терроризма. Требует за это очень высокую цену. По рыночной формуле 'затраты — выгоды' европейцы и арабы от союзничества с США много теряют. Теряют прежде всего из-за гегемонии доллара. Этим объясняется их ускоряющийся дрейф от доллара и от Вашингтона. Они уже не сомневаются, что Вашингтон, где взяли верх неоконы, намерен плыть против течения. ФРС пытается без каких-либо шансов на успех не допустить объективно назревшую реформу валютной системы мира. Новая система должна соответствовать новому балансу сил. Она неизбежна, ибо коренится в становлении многополярного мира.

Союзники видят, что усилия Ирана подорвать доллар имеют высокие шансы на успех. Доллар и без ударов Тегерана медленно, но неотступно теряет позиции. В марте 2008 года дошло до того, что в Нидерландах обменные конторы временно перестали принимать доллары. Все чаще цены на мировом рынке даются не в долларах, а в евро. Иногда в иенах, в фунтах,

W. Clarke. Hysteria over Iran and a new Cold War with Russia. Jan. 15, 2007.

юанях и даже все чаще в рублях. И еще один крайне тревожный для ФРС фактор: быстрый рост доли евро в валютных резервах центральных банков.

В одном из документов базельского Банка Международных Расчетов сообщалось, что к 2006 г. 'ликвидность и объем финансовых рынков в евро вскоре сравняются с долларовыми рынками. В результате евро подтачивает те преимущества, которые исторически поддерживали превосходство долла- ра'¹. Тот же банк в официальном отчете за декабрь 2006 года вновь сообщал, что 'главные экспортеры нефти (ОПЕК и Россия)… переводят свои доходы в евро, иены и стерлинги, что ведет к новому дополнительному давлению на больной доллар'².

Доля евро в золотовалютных резервах большинства стран вскоре превысит долларовую долю. А. Гринспен признал это еще в октябре 2006 года. Как к этому должны относиться в США? Не просто с тревогой, но как к главной угрозе. Доллар не выдерживает конкуренции с евро. Потеряв монополию на статус резервной валюты, Америка не сможет взимать со всего мира контрибуцию и привлекать в качестве платы за эмиссию доллара сотни миллиардов иностранных инвестиций в свою экономику. Не сможет она оплачивать и трил-лионные расходы на флот, ракеты, на мировые СМИ, на 'цветные' революции. Следовательно, по мере осложнения болезни доллара будут оседать и две другие опоры Pax Americana: армия, флот и пресса. Болезнь становится скоротечной. И потому в более тревожном сценарии просматривается массовый бег от доллара, возвращение в США потоков долларов, которые до сих пор размещены по всему миру и являются не более, чем ничем не обеспеченными чеками. ФРС всегда считала, что эти чеки никогда не будут представлены к оплате. Если их все-таки представят, то наступит гиперинфляция, подобная той, что поразила Германию в 1923 году. Вот такие ставки в тщательно скрываемой битве между долларом и евро.

Киссинджер, прибыв в Москву в июле 2007 года, вероятнее всего, просил помощи в системной защите доллара — воздерживаться от продажи нефти и газа за евро, не поддерживать иранскую нефтебиржу, учитывать долларовые резервы в Центральном банке России, продолжать закупать американские облигации и акции. Переговоры, как отмечалось, не удались. Если действительно так, то это разумно! Но тогда непонятно, почему Стабилизационный фонд (116 млрд долларов) остается в Америке, непонятно и участие России в вызволении США из ипотечного кризиса.

Десять путинских ударов

Война началась еще до введения евро в Евросоюзе. На переговорах Евросоюза с Россией в мае 1999 года его представители выступили с инициативой, чтобы Россия начала принимать за свою нефть евро. За это европейцы обещали поддержать вступление России в ВТО. Европейский парламент принял в июне 2001 года резолюцию, в которой 'призывает посредством диалога со странами ОПЕК и с другими, не входящими в ОПЕК, подготовиться к оплате нефти в евро'³. Два года спустя комиссар Евросоюза по энергетике Лай-ола де Паласио объявила, что 'евро вообще становится на международных рынках средством платежа'. На вопрос, возможно ли, чтобы цены на нефть номинировались в евро, она ответила: 'Конечно, возможно на нефтерынке и на любом другом рынке. Это стабильная и сильная валюта. Роль евро шаг за шагом будет повышаться. Это нормально'⁴. На другой день директор Администрации по энергетической информации в США уверенно, но неубедительно ответил: 'Известно, что доллар всегда побеждал'⁵. Все поняли, что это бравада.

Осенью 2003 года Путин сказал, что не исключает перехода к евро в платежах за нефть. Директор Европейского Центрального Банка Дуизенберг положительно отнесся к этому намерению. Конечно, — сказал он, — все страны, которые выстроились в очередь, чтобы сделать евро своей валютой, 'будут

Цит. по: Ibidem, p. 16. Ibidem.

Цит. по: W. Clark, Hysteria… p. 13. Ibidem.

Ibid., p. 14.

заинтересованы платить за импорт своей домашней валютой'¹. Евро становится все более опасным соперником доллара. Главное преимущество евро в том, что Евросоюз строго не допускает дефицитов и задолженности. Помимо этого ВВП Евросоюза уже превысил ВВП США. В мировой торговле доля платежей в евро скоро превысит долларовую долю. Евросоюз ввозит из стран ОПЕК, из России и из Норвегии намного больше нефти, чем ввозят США. Он является главным торговым партнером стран Ближнего Востока. Один из руководителей ОПЕК Джавад Яръяни еще в 2002 году поставил вопрос: 'Может ли действовать двойная система? Могут ли платежи в долларах применяться в Западном полушарии, а для остальной части мира в евро?'².

Это был не вопрос, а предупреждение американцам. С тех пор вот уже шесть лет 'шаг за шагом', неприметно мир переходит к евро. Не успел президент Буш подвести неутешительные итоги своего январского визита на Ближний Восток, как генеральный секретарь ОПЕК Аль Бадри в февральском выступлении в 2008 году официально заявил, что ОПЕК в течение десяти лет перейдет к евро. Значит ли это, что через десять лет Америка не сможет покупать нефть за доллары? Не исключено, но главная угроза в том, что это может произойти намного раньше. Аль Бадри, видимо, успокаивает Вашингтон, дает время принять спасательные меры.

Американский исследователь У. Кларк, на хорошо документированные данные которого я часто ссылаюсь, так подвел итог 2007 года: 'Таким образом, руководители ОПЕК, Европарламент, комиссар Евросоюза по энергетике и бывший глава Европейского Центрального Банка — все публично объяснили логику и желательность превращения евро в валюту, альтернативную доллару в платежах за нефть'³. Думаю, что его объективный анализ принесет американцам большую пользу, чем бравада, что доллар всегда побеждает.

Ясно, что 'мозговые аналитические центры' доложили и Белому дому, и нью-йоркским банкирам, что главный удар американской империи может нанести не Иран, а поднимающаяся Россия. В ответ на стратегию 'Анаконды', то есть изоляции и окончательного удушения, Россия нанесла империи в последние пять лет целый ряд если не сокрушительных, то очень чувствительных ударов. Аналитики в США с удивлением отмечают, что Россия перешла в наступление так же неожиданно, как зимой 1941 года, когда Гитлер готовил парад на Красной площади. Вашингтон беспокоит, что это не беспорядочные контратаки измотанного противника. Нет, наносятся точные, выверенные удары, которые взаимосвязаны и взаимозависимы. Операции эффективно взаимодействуют и являются развернутыми фронтами новой российской геостратегии. Идет масштабная экономическая война. На Западе удивляются, как могли русские при таком погроме, в таком падении и хаосе собраться с силами и найти ахиллесову пяту Америки?

И вот западные аналитики находят ключ к загадке: оказывается, Владимир Путин еще до того, как он стал президентом, написал и защитил в Горном институте Санкт-Петербурга диссертацию на тему 'К созданию транснациональной энергетической компании России'. В ней он якобы писал, что 'в начале рыночных реформ Российское государство временно потеряло стратегический контроль за минеральными ресурсами страны. Это привело к стагнации и дезинтеграции геологического сектора, который создавался десятилетиями. Однако рыночная эйфория первых лет спадает, и появляется более сбалансированный подход, в котором признается 'регулирующая роль госу-дарства'⁴. Став президентом, Путин