Журнал Наш Современник 2008 #10

мировой арене за прошедший период: распространение фашизма и его поражение во Второй мировой войне, рост силы и влияния марксизма-ленинизма и маоизма, холодная война, послевоенное экономическое восстановление Европы и Америки, создание Организации Объединённых Наций, сексуальная революция, подъём женского движения, борьба социальных меньшинств за равноправие, возникновение студенческого самоуправления в университетских городках.

Манифест вызвал широкие дискуссии. Под ним стояли имена многих ведущих мыслителей и общественных деятелей всего мира, среди которых — Андрей Сахаров (известный советский диссидент), Джулиан Хаксли (бывший президент ЮНЕСКО), Сидни Хук, Бетти Фриден, Ганнер Мирдал, Жак Моно, Френсис Крик, Маргарет Найт, Джеймс Фармер, Аллан Гутмахер и Ричи Кол-дер. Манифест защищал человеческие права во всемирном масштабе, отстаивая право на передвижение за пределами государственных границ, в то время как люди, оказавшиеся за так называемым железным занавесом, были этой возможности лишены. Многие марксисты Восточной Европы, разделявшие гуманистические взгляды, боролись против застывших тоталитарных режимов и приветствовали защиту демократии и прав человека.

Гуманистический манифест II уже не делал ставку на плановую экономику, вопрос о планировании мог в разных экономических системах решаться по-разному. Поэтому манифест был подписан как либералами и сторонниками экономической свободы, рыночных отношений, так и социал-демократами и демократически настроенными социалистами, полагавшими, что государственная власть должна играть определяющую роль в управлении народным хозяйством. Его авторы стремились демократизировать экономические системы и оценивать их, исходя из того, способствуют они или нет росту экономического благосостояния отдельных людей и различных слоёв населения.

Гуманистический манифест II был создан в тот момент, когда казалось, что наступает новая нравственная революция: в нём защищалось право на контроль рождаемости, аборты, разводы, сексуальную свободу для взрослых людей по их взаимному согласию, право на эвтаназию. Его авторы стремились защищать права меньшинств, женщин, престарелых, детей, подвергающихся жестокому обращению, и неимущих. Они выступали за терпимость по отношению к различным образам жизни и за мирное разрешение имеющихся противоречий, осуждали расовые, религиозные и классовые антагонизмы, призывали покончить с террором и взаимной ненавистью. Манифест появился вслед за обращением Vatican II, в котором была предпринята попытка либерализовать католицизм. Гуманистический манифест II оставлял место как натуралистическому гуманизму, так и гуманизму либерально-религиозному. В нём утверждалась оптимистическая точка зрения на будущее человечества, указывалось на положительную роль науки и техники в повышении человеческого благосостояния, предсказывалось, что двадцать первый век станет веком гуманизма.

В 1980 году была выпущена Декларация светского гуманизма. Необходимость в ней определилась жесткой критикой, которой подвергся гуманизм и в особенности Гуманистический манифест II, в частности, со стороны фун-даменталистски настроенных религиозных и правых политических сил в Соединённых Штатах. Многие из критиков манифеста утверждали, что светский гуманизм является своего рода религией. Преподавание светского гуманизма в школах, по их мнению, нарушает принцип отделения церкви от государства и ведёт к созданию новой религии. Ответ Декларации состоял в том, что светский гуманизм представляет собой комплекс моральных ценностей, нетеистическую философскую и научную точку зрения, которые не могут быть приравнены к религиозной вере. Преподавание светского гуманистического мировоззрения ни в коей мере не является нарушением принципа отделения церкви от государства. Декларация отстаивала ту демократическую идею, что светское государство должно оставаться нейтральным, т. е. не выступать ни в поддержку религии, ни против неё.

В 1988 году Международная гуманистическая академия предложила четвёртый документ — Декларацию взаимной зависимости, призывающую к выработке новой всемирной этики и построению мирового сообщества, что становилось всё более насущным ввиду быстрого роста международных общественных институтов'.

Конечно, гуманисты кривят душой, заявляя, что их манифесты — это отклик на новые реалии. На самом деле каждый такой документ представлял собой достаточно конкретную программу будущих действий, формирования новой реальности. А поскольку авторы и подписанты имели большие связи, а порой и возглавляли весьма влиятельные организации (Джулиан Хаксли, как вы уже прочитали, был президентом ЮНЕСКО, Алан Гутмахер руководил Международной федерацией планирования семьи), то идеологическая сказка имела приличные шансы стать былью. Так, в 1973 г., когда появился Гуманистический манифест II, аборты ещё были запрещены не только в развивающихся странах, но и в большинстве западных. А в странах Южной Европы (Италия, Испания, Португалия) были запрещены даже разводы. И с 'сексуальной свободой для взрослых' (в том числе со свободой гомосексуализма) дела обстояли туго. Картина была не такой уж радужной для любителей этих самых свобод. Ну а об эвтаназии тогда вообще не заикались. Нет уж, это не отражение реалий, это их создание!

Быстро создать тоже удавалось далеко не всегда. Целых 20 лет ушло на то, чтобы подготовить почву для Каирской конференции по проблемам народонаселения, на которой под сильным нажимом 'гуманистов' большинство стран мира согласилось поддержать контроль рождаемости и аборты, иезуитски названные 'охраной репродуктивного здоровья женщин'.

Неслучайно такой осведомлённый и влиятельный политик, как американец Патрик Бьюкенен, называет 'гуманистов' заговорщиками, которые произвели в Европе и Америке разрушительную революцию, подорвав семейные устои и культурные традиции.

'Перелистаем 'Гуманитарный (так в данном переводе. — Авт.) манифест' 1973 года, — пишет Бьюкенен. — Там содержатся все те положения, которые сегодня вдалбливают нашим детям в школах. 'Вера во внимающего молитвам

Бога… есть вера в недоказуемое, пережиток прошлого… Традиционная этика не смогла удовлетворить современные потребности… Обещания посмертного спасения и вечного проклятия равно иллюзорны и небезопасны для психики… Наука утверждает, что человеческий род есть результат эволюции природы'. Дети выходят из школ, преисполненные подобных идей, поскольку учителя ревностно выполняют пожелания культурной революции и стараются донести до учеников новую правду во всей её неприкрытой мерзости, а христианство не пускают даже на школьный порог. 'Секулярные гуманисты' не скрывают своей цели. Манифест провозглашает право каждого человека 'на контроль рождаемости, аборт и развод' и добавляет: 'Многие разновидности сексуального поведения не могут и не должны считаться дурными по определению'. Свобода включает в себя 'признание права каждого человека на достойную смерть, эвтаназию и самоубийство' (Бьюкенен П. 'Смерть Запада', М., ACT, 2003, стр. 255).

И далее: 'Христиане оказались побеждены воинствующим меньшинством, верования которого чужды американской глубинке, но которое сумело пробраться в Верховный суд и провести через последний свои пожелания. Революцию можно обвинить в чём угодно, только не в недостатке терпения. Как говорил Сервантес, отдадим должное дьяволу' (стр. 256).

И вот, на рубеже тысячелетий, гуманисты-активисты выпустили 'Манифест — 2000' — очередную программу на ближайшие годы. К чему же готовят нас братья по разуму? Какие планы строят, какую картину жизни рисуют в этом довольно пространном документе?

Уже в предыдущем манифесте (1973 г.) авторы подтверждали 'свою преданность строительству глобального сообщества' и говорили, что 'приверженность человечеству есть высочайшее из обязательств, на которое мы способны, это превосходит узкую преданность церкви, государству, партии, классу или расовой принадлежности'. В нынешнем же документе уже открыто провозглашается некий планетарный гуманизм, который должен стать как догмой, так и руководством к действию для всего человечества. Суть его сводится к следующему: '… в настоящее время каждый человек сознаёт свои многочисленные обязательства по отношению к тем социумам, к которым принадлежит, — он отвечает за свою семью и друзей, за своё общество, город, государство или нацию. Однако к числу этих обязанностей человека нам следует добавить ещё одну, новую — именно нашу ответственность за тех, кто находится за пределами границ нашего государства. Ныне сильнее, чем когда-либо прежде, мы связаны морально и физически с каждым человеком на земном шаре, и когда колокол звонит по одному из нас, он звонит по всем нам'.