Как шустрая собака, Впереди меня бежит. И, за нею поспешая,
Осознав с людьми родство,
Никому не помешаю,
Не обижу никого.
Сам давно несу под сердцем
То ли горе,
То ль печаль.
Но сквозь слёзы погорельца Всё ж гляжу С надеждой Вдаль.
Заживёт в душе болячка, И поправятся дела. Только б верная собачка Невзначай не подвела…
За что меня карает небо
И отвергают
Соловьи?
Я научился жить
Без хлеба,
Но не умею
Без любви.
Пусть ветром
Грозным и морозным
Мои ломает колоски,
Но только пусть не гаснут
Звёзды
Надежды вечной И тоски.
Всё холодней и ниже
Солнце, Всё больше Призраков во мгле. Уже немного Остаётся Причин
Держаться на земле.
Но всё же
Жжёт десятилетья
Одно желание в крови:
Чтоб умереть
Не от бесхлебья,
А -
Пусть от горькой - Но любви.
Ещё снега лежат в оврагах, Но ветер, Тянущий с болот, Неотстоявшеюся брагой Нет-нет да вроде И пахнёт.
А в предвкушении апреля,
Грядущей
Радуясь весне,
Все шишечки
Помолодели…
На каждой ёлке
И сосне.
Побеги новые
Под вечер
На юных сосенках
Подряд,
Как будто
Свадебные свечи,
Ещё пронзительней
Горят.
Полно
Доверчивого свету,
И не видать Угрюмых лиц. Весны пока И близко нету, А полы настежь У девиц.
Разубеждать ты их Не пробуй, Они не слышали Со сна,
Что обещается
Недоброй
Вся предстоящая
Весна.
Вот так и я:
Сдвигая числа
Себе на радость
И беду,
Ещё ты из дому Не вышла - А весь свечусь, Горю И жду…
Занимался над лесом восход,
Просыпалась
Черничная завязь,
И так низко летел
Самолёт,
Что деревья под ним Расступались.
Пусть, развесив серебряный дым, Унеслась
Косокрылая птица -
Перепугана Рёвом таким, Торопилась черника Развиться.
Торопились раскрыться
Цветы,
Несмотря
На давление ёлок,
И на юной берёзе
Листы
Понимали,
Что век их
Недолог.
Понимал эту данность И я,
Вспоминал
Разнотравие детства - И на каждый Цветок бытия
Торопился - скорей! - наглядеться.
Снова намутили, Наболтали,
