7
Днем я позвонил отцу и предупредил его, что нам удалось забронировать билеты на самолет в Париж на следующий день. Чтобы не волновать его, я умолчал, что мы два раза подверглись нападению со стороны наших греческих «друзей», но все же рассказал, почему мы прервали все контакты с Йоном Юргеном. Он был поражен и сказал, что нужно довести это до сведения властей, но мне удалось уговорить его подождать до нашего возвращения и взять с него обещание, что в случае если его спросят об этом, он будет говорить, что не имеет от меня никаких вестей.
— Я бы на его месте страшно встревожилась, — сказала Амина, ставя передо мной стакан с горячим чаем.
— А Людвиг должен проклинать меня за то, что я втянул его внука в эту безумную авантюру.
Мой телефон завибрировал. Я отцепил его от пояса и прочел сообщение. «Оставайтесь у вашей приятельницы до вечера и следите за телефоном. Семена прорастают, пора собирать урожай. Гелиос».
— Как мы должны это понимать? — пробормотала Амина, через мое плечо прочтя послание.
— Нам нельзя выходить отсюда? — спросил Ганс. — Иными словами, мы должны сидеть и спокойно ждать наемных убийц, которые собираются прийти и уничтожить нас?
— Это не в его духе, — тихо сказал я. — До сих пор Гелиос скорее пытался предупредить нас о неминуемой опасности. Нет, пожалуй, это скорее означает, что кто-то выйдет с нами на связь. Не сам ли он?
— Если так, то, может быть, мы узнаем наконец, кто этот доброжелатель!
— Но откуда он знает, где мы, что делаем в данный момент? Можно подумать, он снарядил батальон шпионов, чтобы следить за нами, — вслух подумал я.
— И того дубину, что нас преследовал? — высказала предположение Амина.
Я покачал головой:
— Нет. Гелиос предостерегал меня против них. Готов поклясться, что он не человек Юргена и не сообщник наших таинственных греков. Но, черт возьми, какую цель он преследует?
Наша хозяйка снова подала нам чай и села на диван.
— Я думаю, самое разумное, что мы можем сделать, — это ждать.
Итак, мы ждали. Около семнадцати часов, как и предсказывал Гелиос, зазвонил телефон. Амина бросила на меня испуганный взгляд. Раздался второй звонок. Когда прозвучал третий, я протянул руку к трубке, но Амина остановила меня:
— Возьму я, ведь мы не знаем, кто это. О том, что вы находитесь у меня, известно только Гелиосу, мулле и вашему отцу. Алло? — На ее лице отразилось удивление. — Очень хорошо. Мы приедем. Что заставило вас изменить… Идет. А вы этого никогда не замечали? О… понимаю. До встречи.
Амина положила трубку, вил у нее был ошеломленный.
— Ну что? — поторопил ее я.
— Это мулла Юрси Марзук, — сказала она чуть слышно. — Он ждет нас сегодня в двадцать три часа, сразу после молитвы. Махмуд, тот, что днем приносил нам чай, встретит нас у служебного входа.
— Почему он хочет встретиться с нами ночью? — с подозрением спросил Ганс.
— Ловушка? — тихо проговорил я. — Вы не думаете, что его заставили позвонить нам?
Амина замотала головой:
— Нет. После нашего ухода он спустился в подземелье мечети, чтобы обследовать фундамент. И там в указанном месте обнаружил какую-то стену, которой три года назад, когда производились работы по укреплению фундамента, не было. Он убежден в этом. Стена закрывает одну из галерей.
Ганс ойкнул, а я нахмурил брови.
— Как же он не заметил этого раньше?
— Никто никогда не спускался в этот лабиринт из-за суеверного страха, потому что это фундамент еще античных культовых сооружений.
— Погодите… Что вы имеете в виду под «указанным местом»? Мы не называли ему точных координат.
Она глубоко вздохнула.
— Сейчас вы все поймете.
— Но…
— Минутку, Морган. Пожалуйста.
Телефон зазвонил снова, но Амина не дала мне взять трубку.
— Это факс.
С замиранием сердца я дождался, пока закончится печать сообщения, и рывком вытащил страницу. Это была фотокопия факса, отправленного Юрси Марзуку в тринадцать часов семнадцать минут с планом подземелья мечети. На пересечении двух галерей был нарисован жирный кружок, а в середине его — рука, держащая молот. Рядом имелась приписка: «Проверь, хватит ли у тебя на это мужества. Забудь, если тебе это удастся. Откажись, если у тебя не хватает духу. Гелиос».
— Он знал! — вскричал Ганс.
— Амина, это один из тех планов, которые изучил Бертран? — осторожно осведомился я.
— Да, — подтвердила она, отводя взгляд. — Это часть того, что я просила вас найти. Мы получили его от архитектора, который участвовал в работах по укреплению фундамента мечети. Но кружок и печать нарисовал не Бертран. Это абсолютно точно.
— Можно было бы сказать, что это Гелиос, который… Великие боги… Но если он убил Бертрана, почему тогда поддерживает нас? Это… противоречит всякой логике!
Ганс отчаянно замахал руками и с силой замотал головой.
— А если он рассчитывает именно сегодня убрать нас со своей шахматной доски, а? Мор, я не согласен бросаться в пасть волку!
— Я доверяю Юрси Марзуку, — возразила Амина. — Он никогда не поддался бы на шантаж. Предпочел бы скорее умереть, чем спасти свою жизнь ценой жизни других. Он не предавал нас. Поступайте так, как считаете нужным, но я пойду туда! Мы с Бертраном много лет работали над этим проектом, и я не откажусь от него теперь, когда конец уже так близок.
Она достала из стенного шкафа рюкзак и начала укладывать в него фонарики, измерительные приборы, цифровую фотокамеру, долото, молоток и что-то еще.
Я вопросительно посмотрел на Ганса, тот пожал плечами и покорно начал переодеваться.
Было двадцать два часа сорок пять минут, когда мы остановились метрах в ста от мечети. Это расстояние мы прошли пешком, чтобы не вызывать подозрений. В воздухе витали кухонные запахи, из широко раскрытых окон доносились оживленные голоса. Амина шла твердым, решительным шагом, тем не менее я видел, как в последний момент она сунула в рюкзак нож и баллончик со слезоточивым газом. Мысль о том, что в моем рюкзаке находится меч, успокаивала меня, но я сожалел, что у меня с собой нет менее архаичного оружия, которым в случае надобности можно было бы помахать перед носом потенциального противника. Одетые во все черное, мы старались затеряться в темноте улочек и портиков в тщетной надежде, что нас не заметят. Однако нам встретились несколько туристов и местных жителей, воспользовавшихся ночной прохладой, чтобы прогуляться перед сном.
Приближаясь к мечети, мы сделали крюк, чтобы обойти главный вход, у которого еще стояли задержавшиеся после молитвы прихожане, и Амина тихонько постучала в тяжелую деревянную дверь. Та почти мгновенно открылась. Мое сердце замерло, и я, прежде чем войти, бросил взгляд по сторонам, чтобы убедиться, что в темном углу не притаился готовый ринуться на нас убийца.
— Входите быстрее, — произнес мужской голос.
Молодой человек, который днем приносил нам чай, нервным движением закрыл дверь на засов и знаком пригласил нас следовать за ним.
— Идите туда.
Я обратил внимание на то, что наш провожатый был уже не в белой одежде и вышитой шапочке, а в джинсах, кепке и свободной рубашке, на которой виднелись следы мела, словно он прислонился спиной к побеленной стене.
