В другое время я, конечно, включилась бы в диалог, и мы с ней вдвоем высмеяли бы неудачливого лирика. Но не сегодня. Сегодня со мной вдруг произошло что-то необъяснимое.
– Не смешно, – резко оборвала я Алиску, и подруга застыла, от крайнего изумления забыв даже закрыть рот.
А я вдруг представила, как иду с Лешкой под первым снегом. На мне – узкое черное пальто и длинный летящий алый шарф. Мы идем по аллее, и между нами кружат снежинки, вовлекая нас в свой хоровод. А Лешка смотрит на меня своими необычными синими глазами… Как же я могла не замечать его глаз! Наверное, точно была слепой!
Тем временем Беляев, выйдя из задумчивости, окинул нас с Алиской пренебрежительным взглядом и, резко отвернувшись, пошел прочь. От его взгляда я зябко повела плечами – словно ледышек за ворот засыпали!
– Жанка, что с тобой? – спросила Алиска с ужасом.
Мы с ней, кстати, всегда были не разлей вода. С тех самых пор, когда я новенькой пришла в их класс и села за одну парту с Алиской, мы всегда вместе и, в общем, никогда всерьез не ссорились. Правда, еще три класса назад нас с ней рассадили – за излишнюю, по мнению учителей, общительность на уроках, но, по большому счету, это ничего не изменило. Алиса теперь сидит сразу за мной, и общаться это, поверьте, не слишком мешает. Ну и Димка, уже давно крутившийся подле меня, прочно занял место за моей партой. А это бывает даже полезно. Скажем, на контрольных. Но что Димка?! Сейчас меня гораздо сильнее занимал кто- то другой…
– Жанна! Ты меня слышишь? Что-то случилось? – взволнованно повторила подруга.
– Ничего, – ответила я и уставилась в окно.
– Жан, у тебя что, настроение плохое? – настаивала подруга. – Ну давай смотаемся с уроков и засядем у тебя «Шоколад»[2] смотреть. Хочешь?
Я, кажется, уже говорила, что обожаю фильмы о Франции? Этот – один из моих любимых. Он похож на сказку. Как хороши те мощеные улочки маленького французского городка! А еще шоколад… с орехами и чили-перцем… Когда смотришь фильм, так и кажется, что чувствуешь этот горько-сладкий шоколадный запах, а во рту сразу становится немного сладко. Этот фильм всегда поднимает мне настроение, сколько бы раз я его ни смотрела.
Но сейчас я упрямо покачала головой:
– Нет, не хочу.
Алиска молча постояла рядом со мной. Я буквально физически ощущала ее недоумение и непонимание.
– Ты же это не из-за того хлюпика с первым снегом?.. – наконец спросила она.
Если бы я сама знала, что со мной происходит и отчего меня вдруг охватила то ли грусть, то ли раздражение! Мне сейчас не хотелось говорить ни с кем, даже с Алиской.
– Пойду пройдусь. Не иди за мной, – предупредила я и решительным шагом направилась к лестнице, ведущей вниз.
У выхода меня окликнул охранник:
– Ты это куда без куртки? Простудишься.
– Не простужусь, я ненадолго, – бросила я, уже выходя из двери.
Крыльцо было припорошено снегом, и я, проведя рукой по перилам, набрала почти целую горсть. Но снежинки быстро растаяли от тепла моих пальцев и, превратившись в воду, каплями упали на землю. Я смотрела на свою мокрую руку, и отчего-то мне хотелось плакать.
Наверное, со мной и вправду что-то не так. Может, я заболела, и у меня температура где-нибудь под сорок градусов?.. Я поднесла руку ко лбу, но никак не могла понять, горячий он или нет. Может, оттого, что пальцы еще помнили холод снега…
Тут на плечи опустилось что-то тяжелое. Я обернулась и увидела Совицкого. Это он накинул на меня свою куртку и стоял теперь рядом.
Я бросила на него презрительный уничижающий взгляд.
– Простудишься, – пробормотал одноклассник и, больше не решаясь докучать мне, скрылся в дверях школы.
Куртка пахла чем-то смутно знакомым, от нее было тепло, и настроение, захватившее меня, как-то само собой исчезло.
Снег перестал идти, и я заметила, что где-то на асфальте уже образовались лужицы. Век первого снега недолог.
«И что это на меня нашло?» – пробормотала я и, кутаясь в чужую куртку, вернулась в школу.
В этот день я больше не видела Лешку, а Алиса дулась на меня до последнего урока.
– Ну что, – спросила я, обернувшись к ней, когда русичка завершила занятие и дала домашнее задание, – будешь обижаться и дальше, или пойдем «Шоколад» смотреть?
– Ну, пойдем, – ответила она, пытаясь изобразить снисходительно-равнодушное согласие, но я-то видела: ей ужасно скучно без меня и она счастлива, что наша короткая размолвка закончилась.
Димка внимательно посмотрел на меня, и мне вдруг показалось, что он все-все про меня знает. Но молчит. Как та собачка, что все понимает, а ничего сказать не может.
– А тебя не звали! – хором сказали мы с Алиской и засмеялись – так здорово получилось, прямо как в былые времена!
Впрочем, почему это мне пришло в голову такое странное выражение – «былые времена»? Какие они былые, если ничего не изменилось?..
Димка нехотя запихнул в сумку учебник и тетрадку и пошел к выходу, оглядываясь на нас, словно ждал, что вот-вот мы передумаем и окликнем его, пригреем и позовем смотреть с нами фильм. Но мы, конечно, не окликнули.
– Что это на тебя сегодня нашло? – спросила подруга, когда мы вышли из школы.
Снег, кстати, полностью растаял, хотя прошло-то едва ли два часа, а под ногами хлюпали лужи. Если ударить по луже каблучком, на черном глянце моих сапожек появляются маленькие круглые капельки. Это очень красиво.
Я засмотрелась на них, поэтому ответила не сразу.
– Ничего. А что такое?.. – наконец сказала я, все еще разглядывая сверкающие брызги.
И Алиска, конечно, поняла меня, потому что сразу пошла на попятную и заговорила о том, что в наш любимый магазин завезли новую коллекцию. Я с радостью поболтала с ней о тряпках, пока мы шли к моему дому.
Вот и мой подъезд. Мы поднялись на лифте на третий этаж, и я открыла ключом дверь.
У нас неплохая трехкомнатная квартира: моя комната, родительская, общий зал и, вдобавок, большой прямоугольный холл, где разместились шкафы с нашей домашней библиотекой. Мама большой фанат уборки, поэтому у нас всегда стерильно, как в аптеке. Светлые стены, однотонное ковровое покрытие, чистота и аккуратность, возведенная в квадрат или даже в куб.
Моя комната выходит на солнечную сторону, поэтому большую часть дня в ней светло. Здесь стоит удобный диван, на котором я и сплю, стол с гибкой никелированной лампой, похожей на вытянувшуюся в стойке змею, навесные полки со всякими милыми пустяками – моими фотографиями в прозрачных стеклянных рамочках, несколько картинок с видами Парижа, красивые подсвечники под свечи-таблетки. Над диваном, как я уже упоминала, висит портрет Гаспара Ульеля, еще несколько его изображений взирают с соседней стены – большая уступка моей мамы, долго противившейся тому, чтобы я «портила обои».
– Устраивайся, – предложила я Алиске, а сама отправилась на кухню.
В холодильнике нашелся кусочек сыра, пакет апельсинового сока, а в баре в гостиной, как я помнила, еще лежала коробка хороших конфет. В общем, пиршество было нам обеспечено.
Я притащила всю еду.
Алиска уже устроилась на ковре, скинув туда диванные подушечки.
Мы запустили фильм и принялись смотреть, уплетая конфеты.
– Все-таки Виенн Роше умеет добиваться своего, – вздохнула Алиска, когда пошли титры. – Хотела бы я быть на нее похожей…
Мои же мысли в это время витали совершенно в другой сфере. После фильма и шоколадных конфет,
