– Ты наконец-то сняла эти ужасные линзы! – говорит он потрясенно.
Я надуваю губы, делая вид, будто обижена, хотя мне трудно оставаться серьезной: счастье переполняет меня.
– А ты только заметил? Я их еще вчера сняла. – Я укоризненно качаю головой.
– Полина, должен тебе сказать, что ты преступница, и следователь должен был немедленно отдать распоряжение о твоем аресте.
– Это за что?!
– За то, что ты скрывала от людей такую красоту. Ты знаешь, что у тебя удивительные глаза? Они сияют ярче всех звезд. Никогда, слышишь, никогда, – он требовательно развернул меня к себе, – не прячь их!
– Ладно, обещаю, – кивнула я. – Но это еще не все! Ты упустил еще кое-что важное!.. Ну-ка посмотри на меня внимательно!
Артур пристально оглядел меня с головы до ног.
– Новое пальто? – предположил он.
И я чуть не задохнулась от смеха. Мужчины, даже если они обладают самыми необычайными способностями и могут хватать на лету пули, все равно остаются мужчинами и не замечают самых очевидных вещей!
– Сразу видно, что Шерлока Холмса из тебя не получится. Ставлю «два» за наблюдательность! Это пальто я уже раза три надевала! Еще предположения будут? – поинтересовалась я коварно.
Он бессильно развел руками.
– Вот! Прическа! Посмотри внимательней! – Я даже ткнула пальцем в направлении своей головы. Чтобы было доходчивей.
– Прическа?! – переспросил Артур с преувеличенным недоумением. – А разве что-то изменилось?
– Ты бессердечен! – Я сделала вид, что вот-вот всерьез разгневаюсь, но на самом деле лишь с большим трудом сдерживала смех. – Видишь: челка! А раньше ее, если кто не заметил, вообще не было!
– Ах, и вправду челка! Да еще какая симпатичная!
И мы рассмеялись.
Мы стояли посреди аллеи. А вокруг нас сновали люди. Кто-то бросал косые недовольные взгляды, кто-то улыбался.
Две модненькие девушки, будто нарисованные под копирку, уставились на Артура, затем недоуменно перевели взгляд на меня. Одна из них хмыкнула и пожала плечами: мол, ничего особенного, а какого шикарного парня отхватила!
Еще недавно я бы смутилась и стушевалась. Но сейчас вдруг осознала, что меня действительно перестало заботить чужое мнение. Важно лишь то, как меня воспринимают близкие люди.
И еще. Теперь я вовсе не считаю себя неказистой дурнушкой.
– Хочешь мороженого? – спросил Артур.
Я кивнула, и мы подошли к небольшому лотку под смешным сине-полосатым тентом.
Как всегда, у меня буквально разбежались глаза.
– «Волшебный фонарь»!.. Нет, «Лакомку»!.. Нет, лучше «Фруктовый лед»…
Смутившись, я замолчала.
Артур засмеялся:
– Я уже говорил, что мне ужасно нравится твоя жадность к жизни? – и тут же обратился к продавщице: – Пожалуйста, все три! Берем все.
– Как бы у девушки не заболело горло, – предупредила она.
– Ничего, я ей помогу, – ответил Артур.
Женщина достала мороженое, отсчитала сдачу и ласково посмотрела на нас:
– Приятного аппетита. И всего вам доброго, ребятки. Редко когда встретишь настолько красивую пару!
– А мне-то как повезло, что я встретил тебя, – сказал Артур, когда мы отошли от палатки, и взял меня за руку. – Ты не представляешь, что для меня значишь. Мне кажется, что ничто в мире не имеет значения: лишь бы мы были вместе!
Я радостно засмеялась: он понял! Он все понял! Теперь нам не страшны никакие опасности, что бы ни готовило нам будущее. Я вскрыла упаковку «Лакомки», покрепче сжала руку Артура, и мы пошли дальше.
Мы шли по аллее. Разговаривали, смеялись, рассматривали свое отражение в каждой попавшейся на пути луже…
Это было так чудесно, что мне казалось, излучаемая нами радость, словно солнце, освещает всю аллею.
Это была самая счастливая и самая светлая осень в моей жизни.
Он шел по аллее в потоке людей. Грубая, порванная на рукаве, кожаная куртка, обтрепанные в лапшу джинсы, черные очки… Он шел среди людей – одинокий и такой непохожий на них.
Дойдя до выкрашенной в темно-зеленый цвет, довольно обшарпанной скамейки, он остановился.
Сидящая на ней молодая женщина с трехгодовалым ребенком взглянула на него и невольно отодвинулась, прижав к себе расплакавшегося сынишку.
– Мама, а это бабай? – спросил мальчик, заглядывая ей в глаза.
– Ну что ты говоришь глупости! Бабаев не бывает. Это просто дядя! – в голосе женщины недоставало убежденности.
Ей вдруг показалось, что от незнакомца веет ледяным холодом, и она невольно поежилась. Но тут же списала это на ледяной порыв северного ветра.
– Пойдем, Виталик, домой. Уже холодно, – сказала она малышу и, взяв его на руки, торопливо пошла прочь.
Ловчий остался у скамейки один, даже не услышав их беседы. Все его внимание было поглощено другим.
Неподалеку от него стояла парочка. Тонюсенькая девушка с разлетающимися на ветру черными, цвета самой темной ночи, волосами и пронзительными ярко-фиолетовыми, совершенно необыкновенными глазами и парень – стройный, темноволосый.
Они смеялись, разговаривали и смотрели лишь друг на друга.
Он ясно различал каждое их слово. Эдакий молчаливый свидетель, безмолвный летописец эпохи.
Пока они вместе, они и вправду слишком опасны. Но это поправимо.
У него еще будет вторая попытка.
Ловчий присел на корточки и долго смотрел вслед удаляющимся силуэтам. Он не верил в любовь – он верил только в силу.
Примечания
1
Строка из стихотворения С. Есенина, посвященного собаке Качалова.
2
Ля Боль – модный светский курорт на юге Бретани, на Атлантическом побережье Франции.
3
Specially for mass media
4
Стихотворение Б. Пастернака «Золотая осень».
5
Стихотворение Марины Цветаевой «Генералам двенадцатого года».
6
Один из двенадцати подвигов Геракла.
7
Из стихотворения Бориса Поплавского «Пылал закат…».
8
