приезде, то позаботился бы о номере с личной ванной. Здесь такие есть.
— Хорошо, согласна: я сама виновата, что не известила тебя о своем приезде! — рассмеялась Бесс, которой уже надоели их мелкие конфликты.
Она присела, чтобы открыть чемодан. Джерид подошел к ней сзади и, подхватив под мышки, поставил на ноги. Его губы сильно и жестко прижались к ее губам. Даже своей разгоряченной от жары кожей она почувствовала пожирающий его огонь желания. Руки Джерида медленно скользили по ее телу, пока не задержались на затянутой в корсет груди. Бесс забыла об утомлении и обхватила руками его шею; она разглаживала мускулы его спины и плеч, зарывалась пальцами во влажные от жары волосы. Желание волной поднималось в ней, пронзая трепетом и болью.
— Я скучала по тебе. — Она прижималась к нему все плотнее. — Джерид, так больше не может продолжаться!
Он опустил руки и отступил.
— Я знаю, дорогая. Пора решить наши проблемы. — Он отрешенно улыбнулся. — По счастью, ни одна из них не имеет отношения к интимной сфере, не правда ли? Тут у нас с тобой полная гармония.
— Что ты делаешь в Сент-Луисе, Джерид? — требовательно спросила она, не желая говорить о том, что жгло ее изнутри.
Он отвернулся и пошел к двери.
— Джерид!
— Ванну принимай не спеша.
— Куда ты идешь?
Он ухмыльнулся, бросив через плечо:
— Купать лошадь.
Прежде чем закрыть за собой дверь, он кинул ей ключ:
— Будь тут, когда я вернусь.
Бесс долго не двигалась после его ухода. Она смотрела на ключ в своей руке. Нет, она не останется здесь. Надо спуститься вниз и осведомиться у портье о возможности получить комнату с ванной.
Так она и сделала. Портье сообщил, что это очень дорого. Разговор кончился тем, что он взял у Бесс деньги и вручил ей ключ от номера на третьем этаже, то есть на этаже Джерида.
Слуга перенес ее чемодан в новую комнату. После этого, вспотевшая и изнемогшая, Бесс приняла ванну и нырнула в постель, надеясь как следует отдохнуть.
21
Бесс проспала пять часов. Когда она проснулась, послеполуденное солнце просвечивало сквозь пыльное окно и в маленькой комнате было невыносимо душно. Она скатилась с кровати, сполоснула холодной водой лицо и полезла в сундук за чем-нибудь приличным. Но что, собственно, считать приличным в Сент-Луисе?..
Бесс остановилась на плотно облегающем бедра батистовом платье, собранном сзади в крупные мягкие складки. Нежный кремовый цвет платья изящно оттенялся бледно-зеленой полупрозрачной туникой. Края туники она сколола у шеи камеей.
Надев прогулочные башмаки и собрав волосы с помощью бархатной ленты в узел, Бесс взглянула на ключ от комнаты Джерида, лежащий на столе. «Все еще чистит лошадь, негодник!» — хмыкнула она и оставила ключ на прежнем месте.
В вестибюле трое мужчин плотоядно уставились на нее, и она решила, не задерживаясь, выйти на улицу.
К отелю вела пыльная улица с узким тротуаром с обеих сторон. С отвращением Бесс прошла мимо грязного и вонючего мула, который пил воду из дырявого ведра. «Да уж, и отель, и район отнюдь не для элиты, — заключила Бесс. — Ясно, что столь состоятельные семьи, как семейство Добсов, обитают далеко отсюда…» Бесс обогнула отель и той же улицей вернулась к его входу.
Лысеющий человек сидел за стойкой портье, методично пережевывая плиточный табак; коричневый сок струйкой стекал у него по подбородку. Бесс напомнила себе, что мама ухаживала за ранеными во время войны и видела нечто похуже, чем табачный сок на небритом подбородке. Но почему Джерид привез ее сюда? Она передернула плечами. Возможно, он хотел показать ей свой обычный стиль жизни.
— Простите, — сказала она, разворачивая листок с адресом Добсов. — Не могли бы вы сказать, как мне найти это место?
Портье ладонью вытер подбородок и заглянул в ее листок.
— У-у, туда ехать — это через весь город! — сообщил он.
— Пешком не дойти?
— Нет, сил у вас не хватит.
— А можно нанять экипаж?
— Лошадь — можно, но не экипаж.
Бесс подумала, что следовало бы пройти какое-то расстояние пешком и найти кеб, но идти по отвратительным улицам, среди вонючих мулов, тоже не хотелось.
— Я бы взяла лошадь, — сказала она.
Портье перегнулся через стойку, оглядел ее наряд и медленно покачал головой.
— Таких лошадей у нас нет, чтобы леди могла скакать верхом.
— У меня нет особых претензий. Пусть это будет самая чистая и спокойная лошадь, какая у вас есть, только и всего. И, будьте любезны, попросите оседлать ее, пока я переодеваюсь.
Клерк пожал плечами:
— Как вам угодно, леди…
Она двинулась верхом на мерине по пыльным, жарким улицам, следя за дорожными знаками, как заправский городской возница. По мере удаления от чудовищного отеля дома становились выше и аккуратнее, начали появляться роскошные магазины и банки, Бесс почувствовала себя легко и свободно, несмотря даже на то, что выглядела, как ей казалось, смехотворно на своем старом мерине.
Наконец она добралась до респектабельного района, где, судя по указаниям портье, жили Добсы. Дома здесь были главным образом в стиле итальянского Возрождения — с классическими колоннами, высокими узкими окнами, бельведерами — и каждый дом стоял в окружении зелени, с лужайкой перед входом. Бесс убедилась, что Сент-Луис — многогранный город, а не просто пристанище диких переселенцев.
Дом Элиджа Добса оказался одним из самых больших и ухоженных на улице. Вокруг дома — обширные лужайки, переходящие в парк, а за воротами этой городской усадьбы — гараж для экипажей.
Бесс соскочила с лошади и обвязала уздечку вокруг столбика чугунной ограды. На стук ей открыла высокая чернокожая женщина в накрахмаленном фартуке. Она молча ждала, что скажет гостья, и Бесс, улыбнувшись, бодро произнесла:
— Привет! Здесь живут Добсы?
Женщина кивнула, но продолжала загораживать собой вход.
— Мое имя — Элизабет Харт. Мы подруги с Мелиссой Добс. Я неожиданно оказалась в городе и решила нанести ей визит.
— Я доложу о вас. — И женщина ушла.
Бесс удивилась, почему ей сразу не предложили войти. Но, взглянув на свои бриджи и ботинки, покрытые пылью, и почувствовав легкий лошадиный запах, понимающе усмехнулась.
Женщина вернулась и, едва кивнув, сказала бесстрастным тоном:
— Проходите, пожалуйста.
Бесс пошла за ней через роскошный нижний этаж дома на террасу. Мелисса сидела одна в плетеном кресле среди великолепия цветов позднего лета. В розовом платье, с маргаритками в волосах, она выглядела как оперная пастушка.
— Ну и ну! Вот так сюрприз! — воскликнула Мелисса радостно, но с кресла не поднялась. — Садись,
