предположение: Метса, переодетого в морскую форму, он видел на улице Соо.
На другой день после проверки архивных документов за сороковой год Лаур точно знал, где и у кого скрывался Метс.
Далеко за полночь полковник Дробов и майор Лаур не спеша прогуливались по пустынным в эти часы улицам города. Тихо похрустывал под ногами пухлый снежок. Ветер доносил неумолчную песню Балтийского моря. Бледные снежные линии обрисовывали причудливые контуры старинных готических зданий. Мигали тусклые светлячки уличных ламп. Город спал.
Дробов сам вызвался проводить майора домой. Разговор, происходивший между ними, начался еще в штабе отряда. Полковник подробно рассказал Лауру историю Сурнасте, которая так сильно встревожила пограничников.
Главарь единственной уцелевшей после войны банды, Курт показал себя умным и серьезным противником. В октябре 1946 года пограничные катера настигли быстроходный иностранный глиссер, названный островитянами «Шведом». Дерзкий «Швед» по заданию иностранной разведки осуществлял связь с местной подпольной организацией буржуазных националистов, возглавляемой резидентом Совой. Пограничники не сомневались, что враг любыми путями попытается наладить прерванную связь. Вначале подозрение пало на старого рыбака Уно Иогансона, который был сообщником Курта. Специально по приказу Курта Уно каждый вечер рыбачил в Бухте Людвига в надежде, что пограничники ослабят бдительность и перестанут обращать на него внимание. Иогансон был взят под строгий надзор. Мало того: познакомившись со старым рыбаком поближе, капитан Тенин решил перетянуть его на свою сторону. Иогансон, как выяснилось, был запуган Куртом и под угрозой смерти согласился стать его связным. Одинокий, болезненный рыбак жил в крайней нужде. Однажды, почувствовав себя плохо, Иогансон не смог встать с постели и едва не умер с голоду. Узнав об этом, Тенин отменил свой приказ о его аресте и через старшину Басова помог рыбаку во всем необходимом. Спустя месяц, тронутый до глубины души, старик сам явился на погранзаставу. Только неизлечимая болезнь Иогансона — у него прогрессировал паралич — помешала ему стать активным помощником пограничников.
Затем на горизонте появился человек в синей зюйдвестке. На заставе не сразу раскусили, в чем дело. Случай на хуторе Пеэтри, когда «сумасшедший» пытался похитить мотор рыбака Таммеорга, окончательно разоблачил его. Было совершенно очевидно, что Курт всюду разыскивал пригодную для связи моторную лодку. Капитан Тенин отдал приказ арестовать «сумасшедшего». Однако Курт и тут был на чеку. Бандит был надежно припрятан. Настоящее имя человека в синей зюйдвестке удалось узнать позднее. Его открыли два ученика мустамяэской школы. Они услышали имя Густава Сурнасте, когда попали и кивираннаскую церковь. В ночь, когда Курт задумал начать операцию по переброске «Мстителя», оба мальчика оказались свидетелями разыгравшихся событий. Чтобы отвлечь внимание дозорных от хутора Мельтси, Курт отважился совершить рискованный налет на Кивиранна, где сжег сельсовет.
Схватка пограничного дозора с «лесными волками» у хутора Мельтси раскрыла планы Курта.
В третьем часу ночи в отряде стало известно о том, что бандитам удалось уйти и скрыться в районе Белых скал. А ровно в два двадцать капитан Тенин рапортовал полковнику Дробову о нарушении государственной границы.
Сторожевые катера получили приказ немедленно задержать нарушителя. Найти Сурнасте не удалось. В три часа ночи вахтенные заметили в квадрате «К-29» непонятные зеленые сигналы. Сигналы повторились несколько раз и затем исчезли. Несмотря на большое расстояние, отделявшее пограничников от квадрата «К-29», катера пошли на преследование. Далеко впереди был замечен быстро мелькнувший силуэт неизвестного судна. По звуку мотора моряки определили, что это быстроходный торпедный катер. Преследование пришлось приостановить, так как неизвестный катер находился в нейтральных водах, за линией советской государственной границы. Поиски Сурнасте продолжались всю ночь и все утро, но по- прежнему были безрезультатны. Усиленные пограничные наряды, контролировавшие береговую полосу, не обнаружили ничего подозрительного, Нарушитель исчез. Судя по времени, катера в любом случае должны были опередить моторку бандита на пути к квадрату «К-29», где были замечены сигналы. Оставалось предположить, что Сурнасте был ранен во время перестрелки с дозором и погиб.
Перед уходом из штаба Дробов, оставшись с Лауром наедине, сказал ему:
— Теперь точно установлено: банда Курта работает на Сову. Наша задача — обезвредить Курта и через него нащупать резидента. Сегодня на совещании был об этом разговор. Заняться этим поручается вам, Пауль Борисович. Завтра же перебирайтесь на заставу Тенина. Связь будете держать с Томбу. Он уже несколько месяцев охотится за Совой и, кажется, напал на след. Словом, он сам введет вас в курс дела. Кстати, Томбу просил нас, чтобы Куртом занялись именно вы. И последнее: вы правильно поняли, зачем я подсунул вам дело Метса. Я тоже думаю, его можно отпустить восвояси…
В кабинете Лаура сидит на допросе Эндель Метс. У Метса впалые щеки, заросшие желтой растительностью, глубоко утонувшие равнодушные глаза. Такие глаза бывают у людей, обреченных на смерть. Они еще живут, дышат, но уже сами считают себя мертвецами и взирают на мир тусклым, оцепенелым, безжизненным взглядом. Красивый лоб Метса мог бы послужить образцом любому скульптору. Нижняя часть лица отвисла. Из полуоткрытого одеревенелого рта выглядывают длинные ровные зубы. Метс сидит на стуле, сгорбившись, смиренно сложив руки на острых, худых коленях. После каждого вопроса он едва уловимо вздрагивает, встряхивает головой, точно стараясь разгадать тайный смысл вопроса. Потом равнодушно и вяло отвечает.
Допрос продолжается больше часа. Метс рассказал о местонахождении всех известных ему бункеров, где скрывались бандиты, перечислил состав банды и дал характеристику каждому адъютанту Курта.
Лаур записал в протоколе фамилии нескольких кулаков-хуторян, снабжавших банду продуктами.
— Скажите, Метс, — продолжает допрашивать Лаур, — как вы сами думаете, кто все-таки скрывается под кличкой Сова?
Бандит болезненно скривил лицо.
— Меня спрашивают об этом уже в который раз, — пробормотал он. Я был бы благодарен, гражданин майор, если бы вы сами ответили мне на этот вопрос. Мне известно только, что Курт всецело подчиняется человеку с этой кличкой. Кто этот человек, не имею понятия. Точно так же я никогда не знал, где и у кого скрывается Курт. У Курта был свой отдельный бункер, о котором, кроме его телохранителя Ээди Пааля, никто не знал.
— О господине Вальтере вам что-нибудь известно? — спросил Лаур, совсем не надеясь, что Метс может ответить на этот вопрос.
— Прежде всего, я знаю, что такой существует. В разговоре со мной Курт несколько раз называл Сурнасте связным господина Вальтера. Этого господина я никогда не видел. У нас он не показывался. Но мне точно известно, что Курт и Густав встречались с ним где-то на Черной горе, у кивираннаской церкви. Однажды я был свидетелем разговора между Куртом и Густавом. Сурнасте, насколько я понял, должен был по поручению господина Вальтера переправить за границу какую-то железную шкатулку. Удалось им это сделать или нет, не знаю. Мне известно одно: Густав, чтобы обезопасить себя на случай провала, ушел по приказу Курта на несколько дней в рыбачью деревню, где довольно грубо пытался разыграть из себя сумасшедшего. Вот и все, что я могу вам сказать. Метс замолчал и, сжавшись на стуле, неподвижно уставился в угол кабинета…
Лаур, прикрыв глаза ладонью, внимательно изучал реакцию Метса на каждый вопрос. Прощупав его со всех сторон, майор решил перейти к основной цели допроса.
— Вы говорили, Метс, — начал он, — что возненавидели Курта уже в начале сорокового года. Так ли это? По-моему, вы что-то путаете. В начале сорокового года, по вашим, словам, вы служили на острове в пограничной охране, а Курт в это время находился в Таллине, в тюремном заключении.
Метс устало усмехнулся:
— Хорошо, гражданин майор, если вы настаиваете, я расскажу вам, как это было. С этим дьяволом мы из одной деревни… из деревни Муру. Она находится в западной части острова. Мальчишками мы вместе бегали по улицам. Курт отличался уже тогда. Воровство, грабежи, драки, издевательства над животными были его любимыми занятиями.
Однажды он сжег вместе с хутором беззащитную старуху, которую перед тем обокрал, и опасался, что она донесет на него. Отец его был особой духовного звания. Несмотря на большие связи, ему не удалось спасти сына-бандита — Курта забрали. Увидели мы его в деревне только через пятнадцать лет. За это
