И хотя это было сказано скорее в шутку, Рамиру сейчас был просто не в состоянии воспринимать какие — либо шутки. Он все еще не мог успокоиться, несмотря на заверения Летисии, что она ничего не знала о договоре.
— Право? Какое право? Я ни на что уже не имею права: ни на спокойную жизнь, ни на нормальную оплату своего труда. Не имею права входить в твои королевские покои, смотреть на тебя, — уже не со злостью, а с горечью говорил он.
И вдруг у него неожиданно вырвались слова, удивившие его самого. Это были мысли вслух, подсказанные памятью. А память давно ожила и мучила его каждый день.
— А было время, помнишь, донна Летисия, когда у меня были на тебя все права. Может быть, тебя это задевает и этого ты не можешь мне простить?
Они стояли рядом и смотрели друг другу в глаза. Рамиру еще не закончил фразу, когда руки его сами собой потянулись к Летисии и обняли ее. Это случилось помимо их воли, вопреки их желанию. Они хотели бы забыть прошлое, друг друга.
Но страсть была сильнее благоразумия. расчетов и доводов логики, она безжалостно толкала их друг к другу. Рамиру и Летисия замерли в объятиях друг друга, а ведь еще десять минут назад оба были настроены почти враждебно и готовились высказать друг другу немало взаимных претензий.
Изабел, заглянувшая в кабинет Летисии, в ужасе попятилась назад. Она подумала, что ей почудилось. Самая утонченная. великолепная женщина в Форталезе в объятиях какого — то странного мужчины, небритого, небрежно одетого плебея. У Изабел даже мелькнула мысли, вызвать охрану и прекратить это безобразие. Но потом она решила благоразумно выждать в приемной. Изабелл сгорала от любопытства. Вспомнились доходившие до нее слухи о романе Летисии с рыбаком. Как во — время она зашла пригласить сеньору Веласкес на благотворительный вечер! Теперь будет что рассказать знакомым.
Рамиру поспешно вышел из кабинета и приемной на улицу, чувствуя, что он совершенно не владеет собой. Ведь он приехал сюда восстановить справедливость. Он так сурово говорил с Летисией — и вдруг сам не заметил, как обнял ее. Что же произошло? Он, Рамиру Соарес, всегда умел держать себя в руках, всегда жил с ясной головой и знал, что делает. Нет, похоже, Серена права, она мудрая женщина — нужно уезжать отсюда как можно скорее.
Такое же решение приняла и Летисия, выслушивая болтовню Изабел о благотворительном чаепитии. Она вернется в Рио, будет жить там, пока окончательно не справится с собой. Снова Летисия и Рамиру решили бежать друг от друга, бороться со своей страстью, которая грозила принести столько бед их семьям, близким людям.
* * *
Адреалина вернулась в Форталезу. Она сидела в баре с Питангой и уписывала большой бутерброд. Мануэлы, к счастью, не было дома, и Питанга спешила покормить приятельницу до возвращения матери.
— Вот это бутерброд! Прямо как манна небесная. Ты не представляешь, Питанга, что со мной было за эти дни! Помнишь мою палатку и рюкзак? Украли. У меня не осталось ничего, — рассказывала Адреалина с набитым ртом.
Питанга с ужасом смотрела на оборванную, грязную и голодную Дрену, с трудом узнавая ее. Она уже прикидывала, что из своей одежды сможет подарить ей, потому что лохмотья Адреалины нужно немедленно выбросить в мусорный бак. Еще им с Пессоа предстоит поломать головы, где найти своей таинственной подруге приют. Мануэла ни за что не пустит ее ночевать, об Изабел и говорить нечего.
Они уже позвонили Пессоа, и тот, не веря своему счастью, на крыльях прилетел в бар.
— Адреалина, Дрена! Как я по тебе скучал! — воскликнул он, увидев ее.
Пессоа тешил се6я надеждой, что она вернулась из» за него. Эта надежда его очень согревала.
Может быть, она так же тосковала по нему, как и он по ней? Но сама Адреалина на это его предположение только рассмеялась.
— Ну ты даешь, Пессоа! Ну конечно, и из — за тебя тоже, ведь ты был первым, кто мне здорово помог. Но вернулась я потому, что мне нужно найти… — тут Адреалина запнулась, словно наговорила лишнего, и Пессоа с Питангой так и не узнали, кого же ей нужно найти в Форталезе.
По — прежнему жизнь Дрены была окутана тайнами. А им так хотелось выяснить, кто же те двое, которые охотились за ней? Что им нужно от нее? Питанга очень боялась, что эти люди вновь появятся. Но Адреалина твердо верила, что снаряд никогда не попадает в одну воронку, — ее преследователи будут искать ее где угодно, только не в Форталсзс. И отвечать на вопросы она наотрез отказалась, пообещав когда — нибудь все объяснить.
Но куда же все — таки пристроить Адреалину?
Пессоа с Питангой напрасно умоляли своих родных, знакомых и друзей. Даже Оливия отказалась взять ее в больницу на несколько дней, потому что больница была забита до отказа настоящими больными и страждущими. Зато Оливин дала денег на одежду и пропитание путешественнице Дрене.
Пока Пессоа и Питанга, сбиваясь с ног, искали ей пристанище, Адреалина беззаботно отлеживалась в комнате за баром и общалась с Кливером. Встретились две родственные души, влюбленные в море.
— Внимание, пираты! Двадцать градусов по правому борту! — командовал Бом Кливер.
— Просто потрясающе, Кливерl Мы с тобой выйдем в открытое море на плотах. Поплывем куда глаза глядят, навстречу опасности, увидим чудовищ. живущих на дне морском. Я буду отменным матросом! — обещала Адреалина.
Пессоа, слыша их разговоры, просто приходил в восторг. Он приходил в восторг от всего, что говорила и делала Дрена. Ну откуда свалилась им на головы эта загадочная девушка, которая жить не может без приключений, опасностей, путешествий! После знакомства с ней жизнь в Форталезе казалась Пессоа скучной и убогой, а люди — серыми и ординарными.
Адреалина ничуть не огорчилась, узнав, что ей негде ночевать. Она никогда не унывала, и ангел- ¬хранитель или еще кто — то всегда посылал ей кров, пропитание и добрых людей. Так, неожиданно она вспомнила о Фреде. Он сам приглашал ее к себе и предлагал помощь. Теперь такой момент явно настал. Правда, Пeccoa сомневался, что Фред, вхожий в лучшие дома Форталезы, захочет поселить у себя такую странную личность. Но Фред сам был с большими странностями и, наверное, поэтому принял их радушно. Нормальные люди, как заметил Пессоа, шарахались от них словно от прокаженных.
Само жилище Фреда свидетельствовало о том, что здесь обитает необыкновенный человек. Две комнаты его скорее напоминали индейский вигвам. Здесь не прибирались уже несколько недель, Фред только собирался это сделать как — нибудь в ближайшем будущем.
— Какая клевая у тебя хата, Фред! — от души похвалила Адреалина. — Сразу видно, здесь живет творческий человек, а не простой обыватель.
Пессоа с сомнением оглядывался вокруг: всюду были разбросаны рукописи, книги, одежда. Творческий беспорядок ему тоже нравился, только негде было присесть. А где будет спать Дрена, ревниво поинтересовался он? Этот вопрос решили быстро: Фред определил ее в спальню, потому что любил работать по ночам в так называемой гостиной.
Адреалина прижилась мгновенно, как всегда приживалась на новом месте. Обшарила каждый уголок, заглянула во все бумажки Фреда. Она свято берегла свои тайны, но была любопытна к чужим. И вот что она обнаружила: Фред писал рассказы о нравах Форталезы, о своих знакомых. Правда, сам он отпирался от своего писательства: говорил, что эти зарисовочки ему присылают читатели га¬зеты. Но Адреалину не проведешь.
Похоже, Фред и ее рассматривал как материал для будущего рассказа. Может быть, для этого и позволил пожить у себя — чтобы получше изучить. Уж очень она оказалась любопытным экземпляром. Но Адреалина была не из тех, кому легко влезть в душу и вызвать на откровенность. На все вопросы Фреда она или молчала, или вдохновенно врала. Так что он скоро потерял надежду выудить у нее интересный сюжетец.
Но зато Адреалина принесла много пользы в нехитром хозяйстве Фреда. Обследовав кухню, она обнаружила пустой холодильник и кладовку и в первые дни чуть не померла с голоду. Вскоре ей это надоело. Она взяла у Фреда деньги и отправилась по магазинам. Тонким кулинаром Адреалина никогда не была, но ее приводили в восторг полуфабрикаты, такое гениальное изобретение. Как просто: размораживаешь, затем чуть — чуть поджариваешь с двух сторон — и готово. Очень вкусно, им с Фредом нравилось.
