Скажите, вы боитесь себя или я вам совсем не нравлюсь?
На слишком прямо поставленный вопрос Франсуа не мог дать такого же прямого ответа. Он не хотел, не имел права ранить дочку Летисии. Он не хотел портить с ней отношения. Ради Летисии, Ради надежды на их любовь он должен был постараться не оттолкнуть ее дочь, а попробовать как — то изме¬нить ее привязанность в благотворную сторону.
— Нет, я не боюсь себя, Аманда, и ты мне очень нравишься, — начал он и не знал, что ему говорить дальше.
Но сама Аманда заторопилась:
— Нравлюсь, но не как женщина, да, Франсуа? Вы привыкли дyмaть, что я еще маленькая, но вы посмотрите, посмотрите на меня! — Аманда встала перед Франсуа, она не сомневалась в своей привлекательности. У нее и в самом деле было прехорошенькое личико и стройная, вполне развитая фигурка. — Посмотрите! — настаивала она. — И услышьте, что я вас люблю! Влюблена до безумия! Готова на все!
Франсуа только вздохнул про себя: нелегкая работа — образумить этот пылкий, слепой и глухой эгоизм. Но он все — таки попытался:
— Пойми меня правильно, Аманда, и не считай, что я не уважаю твоих чувств. И все же мне кaжется, что ты в них немного запуталась. Ты очень рано лишилась отца, тебе его не хватает, и свою… потребность в дружеском мужском участии ты приняла за любовь. Поверь, так оно и есть. Ведь по возрасту я как раз гожусь тебе в отцы, ты мне в дочери, и я готов в тебе видеть свою большую умную дочку…
При этих словах Аманда фыркнула, она оставила почтительное «вы» и перешла на интимное, страстное «ты»:
— Нет, ты мне не отец, а любовь, которую я к тебе испытываю, не имеет ничего общего с дочерними чувствами. Мужское участие и дружба у меня были всегда, ты забыл, что у меня прекрасный дедушка? Ты просто щадишь меня и не хочешь сказать мне правду! Но поверь мне, поверь, я достаточно взрослая, чтобы услышать ее от тебя.
Говоря это, Аманда торопливо шла по дорожке сада к калитке.
— Я готов сказать тебе правду, вернись, и мы поговорим, — окликнул ее Франсуа.
Может, девочка права и лучше сказать ей все как есть? Он уже подыскивал слова помягче, чтобы объяснить ей всю несбыточность ее надежд.
— Нет, — отказалась Аманда, — у нас не получится никакого разговора. Зря я сегодня пришла к тебе! Мне нужно было немного подождать. Но ты увидишь: придет день и я стану для тебя женщиной. Да, Франсуа! Это я тебе обещаю!
Когда Франсуа и Летисия встретились днем в ресторане, им обоим было что рассказать друг другу.
Летисия была очень сдержанна, очень немноголовна. Ночь не прошла для нее даром, она принесла ей ясное и твердое решение, и Летисия сообщила его Франсуа.
— Ты знаешь, вчера я поговорила с Амандой, и она мне призналась, что влюблена в тебя. Я увидела, что со мной говорит очень юная, но женщина, и женщина влюбленная. Это серьезно, Франсуа. И я никогда не буду соперницей своей дочери!
Франсуа улыбнулся и вздохнул:
— Ты сама еще ребенок. Летисия. О каком со¬перничестве может идти речь? Я гожусь Аманде в отцы и надеюсь, ты не подозреваешь меня ни в каких противоестественных наклонностях? Я сказал, что люблю тебя и я отвечаю за свои слова. Мне кажется, мы с тобой взрослые и свободные люди и имеем право жить так, как считаем нужным.
— Говори тише, — остановила его Летисия. в этом peсторане много знакомых.
— Боже! Как же ты запугана, Летисия!
— Привет, мамочка! Хорошо, что я тебя нашел, — перед столиком стоял Витор.
Он узнал у секретарши, что Лети сия отправилась обедать в ресторан, и немедленно примчался. Еще бы! Он должен знать, с кем она проводит время, в ее жизни не должно быть никаких тайн от сына!
— Ты тоже пришел пообедать, Витор? — с меланхолической улыбкой спросила Летисия и представила его Франсуа: — Мой старший сын, Витор, — И потом сыну — Франсуа: — Франсуа Виейра да Силва. Садись, Витор. Свой заказ мы уже сделали.
— Я с удовольствием пообедаю с вами и познакомлюсь поближе с художником, который предлагает такие перспективные проекты для фирмы!
Обед прошел за обсуждением внешнего вида яхт.
Обговорили и сроки представления окончательного проекта. В конце обеда Витор спохватился:
— Да! У меня есть к тебе и еще одно дело, мамочка! Мне срочно нужна твоя подпись!
— Давай я тебе прямо тут и подпишу, — предложила Летисия.
— Нет, я уже опаздываю на встречу! Я и так с вами очень задержался. Но я буду ждать тебя в офисе. Думаю, через полчаса ты уже будешь на месте?
— Да, наверное, — вяло ответила Летисия. Витор помахал рукой и пошел к выходу. Франсуа только головой покачал, глядя вслед
Витору. Ну и ну! Ну и хватка у молодого человека!
— Да ты, как я посмотрю, в настоящей тюрьме. А тебе не кажется, что пора выходить на свободу? — спросил он у Летисии.
— Витор очень переживал смерть отца и болезненно относится ко всем моим знакомым, — с покорным смирением объяснила Летисия.
— Будем считать, что я беру тебя прямо из монастыря, — пошутил Франсуа. — Но ты, надеюсь не будешь и дальше жить в рабстве у собственных детей? Хватит, Летисия! Tы же не ребенок. Не обманывай себя, что подобное рабство естественно и нормально!
— И все — таки я предпочла бы остановиться, — с какой — то безнадежностью в голосе сказала Летисия.
— И не думай! — весело возразил Франсуа. — Tы чувствуешь, нас уже подхватило течением и несет? Tы чувствуешь, как неодолим этот сумасшедший поток? — Глаза Франсуа со счастливым озорством смотрели на Летисию. — Я согласен, до поры до времени мы с тобой можем встречаться тайно, чтобы не слишком огорчать твоих близких, но жизнь уже подхватила тебя, и ты не можешь уклоняться от встречи с жизнью, Летисия!
Глава 19
Дави ходил как в воду опущенный. Он просто не мог понять Оливию — ведь они давно обо всем договорились! У них был уговор, что, как только дела в фирме, где он служит, пойдут получше, они поженятся! А теперь вдруг Оливия говорит: «Подождем, не будем торопиться». А чего, спрашивается, ждать?
И когда Витор стал его расспрашивать, почему у него такой удрученный вид, Дави не мог не по¬делиться своими горестями.
— Наверное, она не верит в перспективность нашей фирмы, — предположил Витор. — Но если ты мне позволишь, я сам поговорю с Оливией и попробую ее убедить. Для тебя я постараюсь добиться повышения, я же понимаю, что свадьба дело нешуточное, а потом и на жизнь куда больше понадобится.
Дави просто слов не находил, чтобы поблагодарить Витора, он не ждал от него такой сердечности, такого участия.
— Но пообещай, что шафером у тебя на свадьбе буду я, — с улыбкой сказал Витор, видя благодарное лицо Дави.
— Для нас с Оливией это будет большая честь, — единственное, что сумел ответить Дави.
— Если позволишь, я поговорю с Оливией прямо сегодня.
Дави замялся.
— Поверь, я тебе очень благодарен, Витор. Но ты знаешь, с женщинами всегда непросто, а с
