престижную акцию, она готовила благотворительный чай! В патронессы их благотворительного общества она собиралась выдвинуть Летисию. Гаспар будет очень благодарен Изабел за то, что она введет его одинокую дочь в лучшее общество, и. возможно, даже повысит Бонфиня по службе.
Изабел уже вознеслась на головокружительные высоты и с этих высот провинциал Дави, у которого не бьто никаких связей, казался ей, конечно, жалкой мошкой, от которой она предпочла бы отмахнуться.
В то время как Изабел тешила мечтами свое честолюбие, ее сын тешился любовными мечтами. Адреалина вновь исчезла с его горизонта. Вернее, она снова жила у Фреда. Пессоа не был в претензии к ней. У него появился чудесный план, и он немедленно взялся за его осуществление.
Не теряя времени. Пессоа отправился к Питанге. Он давно знал, что обстоятельной, положительной Питанге по душе такой же обстоятельный Кассиану, а ему самому была очень по душе живая непоседливая Далила, которая стала избранницей сурового Кассиану. Пессоа не сомневался, что рано или поздно Далила не устоит перед его достоинствами: как — никак живости и ему не занимать, собой он недурен, и к тому же горожанин! Вот тогда Питанге и достанется Кассиану. А пока пусть Питанга съездит с ним в деревню и все покажет, а там уж он сам во всем разберется.
Просьбу о том, чтобы отправиться в деревню, Питанга приняла без всякого воодушевления. Она не знала, какая кошка пробежала между ее матерью и ее деревенской родней и соседями, но с некоторого времени Мануэла строго — настрого запретила ей появляться в деревне. Однако Пессоа обещал сй, что он устроит встречу с Кассиану, с которым она сможет поговорить с глазу на глаз, и это, конечно, не оставило Питангу равнодушной.
Увидев Мануэлу, Пессоа тут же подступил к ней с уговорами, но о деревне он ни слова не сказал. Он так расписывал страдания заболевшей Адреалины, которая лежит совсем одна и так будет рада, если Питанга навестит ее, что Мануэла отпустила дочь.
— Ладно, ладно. Иди, Питанга, — сказала она. — Только долго не задерживайся, у меня дел по горло, одной не управиться.
Пессоа подмигнул Питанге: ну что? Теперь она убедилась, что все идет как по маслу?
На машине они вмиг докатили до деревни. Но на окраине Питанга попросила высадить ее из машины — дальше лучше идти пешком, кто знает, как их еще встретят?
Но Далила им обрадовалась. Конечно, она не забыла забавного брата Оливии, который так горячо обещал приехать в деревню, посмотреть на их житье — бытье. Рада была Далила и Питанге, которой очень симпатизировала. У Далилы была Асусена, она только что прибежала за ней, чтобы позвать полюбоваться на Кассиану, который мерился с желающими силой.
Далила пригласила и гостей — горожан полюбоваться этим зрелищем.
— А кто этот Кассиану? — разыграл полное неведение Пессоа.
— Мой парень! — с гордостью ответила ему Далила.
Смуглый атлет Кассиану мерился со всеми желающими силой, и руки одного за другим парней плотно прижимались к деревянной поверхности, хотя парни были такие же крепкие и мускулистые, как молодой рыбак. На губе у Кассиану блестели бисеринки пота, в черных глазах горел сумрачный упорный огонь. Увидев озорную Далилу, он только хмыкнул про себя: теперь его соперники могли не сомневаться — ни одному из них не выйти в победители!
Кассиану снисходительно усмехнулся, когда и нескладный горожанин пожелал вступить с ним в поединок.
— Сейчас, — согласился он, — вот только водички попью…
Далила попыталась образумить гостя: разве он не видит, что с таким богатырем вряд ли стоит тягаться? Но своими уговорами она только подзадорила Пессоа.
Видя, как раскипятился горожанин, Маджубинья сказал с улыбкой:
— Проигравшего будем купать …
Старики подошли поближе, им тоже хотелось поглядеть, как играет в парнях молодая кровь. Они вспомнили свои молодые годы, когда — то и они не чуждались Тaкой забавы, а тут поединок приобрел еще больший интерес: свой тягался с чужаком — горожанином!
Одна была заслуга у Пессоа — Кассиану положил его руку, но не в первую же секунду, а чуть — чуть спустя, хоть недолго, но ему удалось противостоять неутомимому натиску.
Пессоа весь напрягся, покраснел, запыхтел. За спиной он слышал одобрительные возгласы:
— Давай, давай, парень! Ну — ка поднажми, поднажми еще!
Так старики исполняли свой долг гостеприимства. Но рука Пессоа была уже плотно прижата к доске.
— Купать его! Купать! — закричали все.
Парни с хохотом потащили отбивавшегося Пессоа к морю, благо тащить было недалеко.
Сверкающее, сияющее, чудесное море с радостыо приняло ватагу разгоряченных парней, счастливых своей молодостью и силой. Шум, гам, брызги. Но Кассиану, пожалуй, переборщил, купая Пессоа. Не в добрую минуту он заметил, как посматривает горожанин на его Далилу. Тот вьлетел из воды, ловя ртом воздух. Пока мощная рука Кассиану держала его под водой, он уже успел распрощаться с жизнью.
Девушки стали просить у гостя прощения за своих парней.
— Не обижайся! Не сердись! Они же не со зла.
Просто так вышло, — смеясь, наперебой утешали его Далила и Асусена.
Но Пессоа и рассердился, и разобиделся до крайности гpубые деревенские забавы ему не по нутру. Впрочем, чего и ждать от чурбанов неотесанных?!
Но Пессоа найдет еще средство, он им всем покажет, как над ним издеваться! Он сумеет поставить их всех на место!
Кое — как приведя себя в порядок, ни слова не говоря, Пессоа двинулся к машине. Вслед за ним заторопилась и Питанга. Она, пожалуй, сочувствовала Пессоа, но еще больше восхищалась Кассиану. Вот уж кто герой!
— Я же говорила тебе, что он очень сильный, — сказала она Пессоа. когда машина тронулась с места.
— Зверь, настоящий зверь, — ответил ей Пессоа.
* * *
Летисия и Франсуа договорились встретиться днем, а с утра в мастерскую Франсуа явилась Аманда. Вчерашний разговор с матерью еще больше освободил и раскрепостил ее. Все, что она таила в себе, держала под спудом, выйдя наружу. Kaк бы узаконилось и обрело безусловное право на существование. Объявив матери о своей любви, Амaндa словно получила право отстаивать ее и настаивать на ней.
Правда, на этот раз, прежде чем прийти, она позвонила Франсуа по телефону, и он согласился повидаться с ней.
Франсуа чувствовал, что визит этот неизбежен. Что эта девочка еще доставит ему множество хло¬пот и неприятностей. Что именно о ней и пойдет у них сегодня разговор с Летисией. И потому хотел уже сейчас расставить все по местам и как — то разрядить обстановку.
В мастерской у него царил страшный беспорядок Франсуа натягивал очередной холст, готовясь писать новую картину. Давно ему уже так не хотелось работать. Собственно, к живописи его вернуло ожившее, трепещущее сердце. Мир раскрывалея перед ним с какой — то особой откровенной щедростью, и, радуясь его богатству, Франсуа не мог и не хотел никого обижаать. Даже эту девочку, которая была ему в тягость совей навязчивостью, своим молодым эгоизмом. Самолюбивая юность не умеет еще входить в утонченное общение с миром, а только в таком общении черпает полноту и радocть зрелая душа.
Едва войдя, Аманда принялась извиняться:
— Ужас, что я тут наделала! Я только потом поняла, и мне так стыдно, так стыдно! Простите меня, Франсуа. Впредь я обещаю вести себя примерно.
— Считай, что все уже забыто, — кивнул ей Франсуа, не отрываясь от работы. — В юности и я натворил немало глупостей. Детство не может ни сердить, ни обижать, так что давай скрепим наш мирный договор стаканчиком ананасового сока с мятой. Я только что приготовил свеженький, — и он протянул Амaндe стакан.
— Но я уже не ребенок, Франсуа, — возразила Амaндa, — и мне совсем не приятно, что вы обращаетесь со мной как с младенцем — несмышленыщем. В этом тоже есть что — то ненатуральное.
