– И есть новости... Аналитики определили закономерность в нападениях.
– Слушаю, Паук!
– Все акции были совершены в непосредственной близости от оставшихся неразрушенными христианских церквей...
– Есть предположения?
– Нет! Это могут быть и те, и другие! Но привязка есть, и это уже кое-что... В окрестностях Дожевице есть церковь. В этом районе также есть церковь в селении Вучынице, но там нападение было две недели назад, и еще немного севернее, в районе селения Крывач...
– Ясно. Наши действия?
– Надо все же основательно проверить весь этот район, Чиф.
– Мы можем сойти прямо сейчас.
– Отставить, Чиф. Ваше исчезновение поднимет на уши весь район! Сюда сейчас хлынул поток всяческих наемников, «солдат удачи», их приказано отлавливать и сдавать в Интерпол. Но так как они, как правило, прекрасно подготовлены, имеют большой опыт и неплохо вооружены, их приказано не особенно стараться взять живыми... Идет отстрел...
– Ясно, Чиф.
– Вы доедете с караваном до поселка Рашка. Гарнизон Рашки – это две роты из русского батальона...
На последней фразе генерала все взглянули Андрею в глаза. Да и не удивительно! Из восьми человек здесь только Вайпер был поляком да Джагглер сербом. А все остальные... Шестеро бойцов, ставшие костяком одной из самых подготовленных диверсионных групп легиона, были русскими. И какими бы ни были их пути-дороги, но все они страдали ностальгией и все так или иначе искали повод соприкоснуться с Родиной. И были рады, когда им это удавалось... Именно так два года назад нежданно-негаданно Андрей нашел в джунглях Нигерии своих друзей – Задиру и Водяного... И ни разу с того времени не пожалел о том, что дал им тогда еще один шанс...
– Да, мон женераль!
– От Крагужевача до Рашки километров сто тридцать – сто сорок. По такой погоде вы будете плестись туда часа четыре, если не больше... За это время я попробую договориться с командованием русских здесь, чтобы вас в Рашке приняли как пополнение...
– Чиф! Это не пройдет! Вайпер хоть и поляк, но по-русски объясниться сможет, а Джагглер русского не знает, ну, может быть, несколько фраз. Да и оружие у нас не то... Могут быть накладки и лишние вопросы.
– Твое предложение?
– Мы французы, которые прибыли в Рашку по обмену боевым опытом согласно договоренностям между командованиями.
– Добро! Но тогда... О режиме секретности напомнить?
– Нет, Паук, мы французы и говорим только по-французски и по-английски...
– Добро... В Рашке определишься сам в своих дальнейших действиях... Даю тебе карт-бланш... Только в бутылку понапрасну не лезь!
– Есть!
– Все! Конец связи!
Андрей отдал переговорник Осе и поднял глаза на своих бойцов.
Ах! Как же ему было тяжело сделать это именно сейчас! Ах! Как же он проклинал себя за то, что не надел наушники! Тогда переживать это разочарование пришлось бы ему одному, а теперь... Его переживания, его ностальгия по дому стала в шесть раз сильнее – он переживал за каждого в отдельности и за всех вместе... Они знали, что в сводные батальоны русских миротворцев отбирались лучшие из лучших. Лучшие солдаты. Самые опытные офицеры и прапорщики, которые не единожды побывали в горячих точках и имели боевой опыт. Непременным условием для всех было свободное владение английским языком. Костяком этих батальонов были десантники. Но было еще одно... Реестр должностей для офицеров здесь был таков, что взводом командовал не ниже чем майор, ротой – подполковник, а батальоном – полковник... А поэтому и шанс встретить кого-нибудь из прошлой жизни увеличивался многократно...
Он поднял глаза на своих бойцов и не встретил ни одного взгляда с упреком. В этих глазах было только понимание и где-то очень глубоко сожаление...
– Ничего, кэп! Прорвемся... – Задира приобнял Андрея за плечи. – Еще неизвестно, как там будет... Может, так оно и к лучшему...
– Ладно, на месте посмотрим! Всем спать! Паук прав – до Рашки еще час плестись по такой погоде, если не больше...
Бойцы Андрея спали, а его самого мучили сомнения.
«Как там оно будет, Андрюха?.. Хорошо, если все пройдет гладко. А если встретишь кого? Ведь времени с той твоей, „прошлой“, жизни прошло не так-то уж и много! Всего-то девять лет! Девять лет с того момента, как тебя списали... За это время кое-кто мог отучиться в академиях, вырасти в званиях и приехать сюда. И как ты будешь объяснять то, что ты не пенсионерствуешь в Одессе, а служишь в легионе? И сделать козью морду, мол, не узнал, тоже не получится! Вариант „я – не я, и хата не моя“ не пройдет – здесь люди неглупые! При таком раскладе еще подумают, что мы как раз и есть такая групешка наемничков, которых надобно отлавливать или отстреливать... В лучшем случае завернут ручонки за спину и отправят в Белград в военную прокуратуру!.. М-да!.. Задал задачку генерал, сам того не зная... Ладно! Выкрутимся как-то...»
Он посмотрел на часы. Было 16.50. До Рашки, их сегодняшнего конечного пункта, ехать было еще часа полтора, не меньше. Колонна, забиравшаяся в горы, снизила скорость настолько, что можно было преспокойно идти рядом с грузовиком, не опасаясь отстать – снегопад...
Снегопад был такой плотный, что казалось, вокруг была вата. Следовавший за их грузовиком по пятам БТР, в предвечерних сумерках и в этой снежной круговерти, еле-еле угадывался двумя светлыми пятнами зажженных фар.
«А водилы эти просто молодцы! Серпантин, гололед, снегопад такой, что хоть глаз выколи, а они тянут потихоньку! И ведь почти вслепую же идут!..»
Андрей переступил через несколько ног, передвигаясь по кузову, и уселся на самом краю деревянной скамейки у заднего борта. Почему-то ему захотелось подставить лицо под снежинки и половить их, как в детстве, открытым ртом. Вокруг царила такая красота, что дух захватывало!.. Белый снег, белый цвет – цвет очищения... Белый сон... И если бы не натужный рев двигателей, то можно было бы подумать, что вокруг царит идиллия. И нет войны, и нет страданий...
Он посмотрел на своих спящих бойцов и вдруг заметил, что его серб, его Джагглер, тоже не спит. Богуслав так же, как и Андрей, смотрел в никуда, на падавший с неба снег и о чем-то думал.
– Не спится? – прошептал Андрей.
– Я родился в тех местах...
– Правда?
– Километрах в двадцати от Рашки, в горах есть село Плешин...
– Расскажи, Богуслав.
– Там гора есть, Чмы называется. В этих местах почти самая высокая. Есть, правда, еще одна гора Жанков, но она всего-то метров на пятьдесят повыше нашей будет... Плешин – это самое последнее село у самого подножия... А в Рашку мы ходили пешком... Там на машине по прямой не проехать. День туда, переночуешь в Рашке, и день обратно... Если на машине, то приходилось спускаться до Новы Параза, а потом уже в Рашку, так получалось километров сорок с лишним... Там такие места, Чиф!.. Воздух!..
– Давно там был?
– Почти три года назад... Может, там уже и нет ничего и никого...
– А родня?
– Мать с отцом и двумя сестрами уже три года живут в лагере беженцев в Герцеговине...
– М-да...
– Такой край уничтожили, Чиф. У нас же природа какая!.. А история!..
– Расскажи мне, Богуслав.
– Да-а!.. – Джагглер махнул рукой и отвернулся.
