– Горе.
– Вот-вот... – Генерал посмотрел куда-то в окно. – Задира... Отчаянный парень был... Тогда, после той твоей операции в Нигерии, когда он только появился в Легионе, он мне сразу понравился, Ален! Было что-то в его глазах такое... М-да... Погибнуть, спасая ребенка... На это способен только настоящий солдат!.. Выпьем за этого настоящего офицера, и пусть земля ему будет пухом!..
Они, по сложившейся традиции, пролили из своих стаканов на пол по нескольку капель, вспоминая всех павших воинов, и выпили до дна и посидели, молча, вспоминая своих друзей...
– А как твой раненый прапорщик? – спросил генерал через минуту.
– Руку ему спасли, Паук, – спасибо врачам... Теперь ему предстоит несколько месяцев реабилитации, а потом...
– У него не появилось желания остаться у нас в Легионе?
Андрей грустно улыбнулся:
– Я спрашивал об этом... Он очень благодарен нашим врачам, мон женераль, но... Если бы не Задира, то он наверняка остался бы, а так... Ведь они оба потомственные донские казаки... Оба из одного города... Вадим хочет вернуться, чтобы быть рядом с могилой своего друга... Они прослужили, провоевали бок о бок десять лет! И всему тому, что умеет Горе, научил его именно Задира!.. У Клима не было своей семьи, но у него остались в Воронеже пожилая мать и две племянницы... Так что... Вадим уедет на родину, как только его отпустят врачи... И, скорее всего, постарается заменить им Задиру...
– Жаль! – Было видно, что генералу действительно жаль «терять» такого бойца. – Хотя это действительно достойно уважения!.. А что касается твоих просьб по поводу прапорщика... Не сомневайся – «Гусь Жерарди» своих обещаний на ветер не бросает!..
– Спасибо, – только и оставалось произнести Андрею.
Они посидели немного, и Жерарди вдруг рявкнул:
– Почему вы не выполняете свои обязанности, месье лейтенант?!
От неожиданности Чиф вскочил с кресла как ужаленный и вытянулся по стойке «смирно».
– Не понимаю, мон женераль!
И тут генерал рассмеялся прокуренным голосом, словно простуженный ворон на ветке закашлялся:
– Почему до сих пор пусты наши бокалы?
В этом был весь Жерарди – «кнутом и пряником» воспитывал он своих солдат, а они в ответ любили и уважали его, как строгого, но справедливого отца и никогда не пожелали бы себе другого командира.
Коньяк опять был налит в стаканы, и они опять выпили.
– А кем ты заменил своего Питона, Ален? Кто сейчас в твоем взводе учит молодых легионеров снайперскому делу?
Да... Это была еще одна потеря взвода. Питон...
Андрей замолчал, задумался, ушел в себя, вспоминая своего сержанта...
Он частенько беседовал с Питоном, этим суровым, как скала, бывшим «дважды капитаном» спецназа ГРУ. Что-то было в этом парне такое, что заставляло Филина относиться к нему с огромным, неподдельным уважением и прислушиваться к его мнению с превеликим вниманием... Капитан в прошлом, Виктор Попа (с ударением на «а»!). Тогда, в 2000-м, ему было уже тридцать семь лет от роду. А на вид все сорок семь – суровое, каменное, изрезанное паутинками морщин лицо, умные, пронзительные глаза, седина даже в бровях и ресницах и мощное, тренированное тело. И опыт! Четыре года в Афганистане, практически безвылазно, если не считать «внеочередных отпусков» в госпитали – четыре ранения, не шутка, чай. Да, этот парень полностью отдал свой «интернациональный долг», будучи прикомандированным от своего родного «Аквариума» в качестве снайпера сначала в состав «Каскад-3», потом в «мобильную офицерскую группу» (МОГ) легендарного «Каскад-4», исползав на своем брюхе ближние и дальние окрестности Кандагара. После вывода из Афгана «Каскад» был расформирован, и капитан Попа был направлен для прохождения дальнейшей службы в ЗакВО в Баку на должность начразведки мотострелкового батальона. Эх! Не берегли в те годы своих боевых офицеров, прошедших горнило Афгана, считали их диссидентами, «минами замедленного действия»! Он попытался было поступить на службу в другое ведомство, потеребив по старой афганской памяти своих сослуживцев «каскадеров», но попасть такому офицеру-чужаку в легендарный «Вымпел» было ох как непросто – эти парни, кроме того, что проходили очень специфическую подготовку, были еще и снобами немалыми – «белая кость», элита элит, спецназ КГБ... Ну, и хлебнул в Азербайджане Виктор полной ложкой сначала с амнистированными уголовниками-головорезами из Сумгаита, а затем и бакинских событий. И было пятое ранение, представление ко второму ордену Боевого Красного Знамени, награждение прямо в госпитале и набитая в том же госпитале жирная генеральская морда начальника штаба ЗакВО. И был суд «офицерской чести»... Капитаном Виктор стал повторно только через два года, в 91-м, после того как был списан военными эскулапами после очередного ранения на пенсию, но уже из Южной Осетии... Это было давно, на далекой родине. Но на этом его история не заканчивалась... В 92-м он женился на этнической немке, а в 93-м они эмигрировали в Германию. А дальше... Дальше была, естественно, служба в Deutsch Bundeswehr инструктором стрелковой подготовки, развод с женой, увольнение из армии, скитания по Германии в поисках работы и... В 95-м Легион... История Филина, не считая мелких деталей, повторялась чуть ли не до последней запятой... Только не надо думать, что все это Питон рассказал сам, жалуясь на превратности судьбы! Виктор был сурово-молчалив! Все то, что узнал о своем сержанте Чиф, было прочитано им в досье...
– М-да... Ушел на пенсию Питон... Он еще до нашей командировки в Косово говорил об этом... Мол, контракт заканчивается... Только я думаю, Паук, что все уже и так к тому шло... Устал Питон...
– Да, такое случается иногда...
– Он воюет, практически беспрерывно, с 84-го, Паук! Уже шестнадцать лет! И ранений, я даже не говорю о наградах, у него столько, что о каждом он уже, наверное, и сам не помнит!.. Виктор просто устал от всего этого, Паук, просто устал... В тридцать семь лет мужику уже хочется завести семью и детей и перестать бегать по джунглям с автоматом наперевес. Пора давать дорогу более молодым...
– Он мог бы больше не ходить на боевые, а остаться инструктором.
– Питон – профессионал, каких поискать! И он прекрасно понимает, что если свой опыт не пополнять, то профессионализм теряется... Не сразу, конечно, но теряется. А потом... Он никогда не смог бы спокойно сидеть в Аяччо и ждать, пока его взвод вернется из очередной командировки! Тут я его понимаю... Таким, как Питон, нужно либо все, либо ничего!.. Не смог бы он, никогда не смог бы быть обычным инструктором! Сгорел бы от тоски!..
– И кем ты его заменишь? Кто теперь будет преподавать снайпинг?
– Питона невозможно заменить, мон женераль! Это – Моцарт своего дела!.. А преподавать... Пока преподаю я сам, с помощью Вайпера, а потом... Может, и найдется еще один, такой же, как Виктор...
– Сам, значит, учишь молодых?..
– Да, Паук.
Генерал пожевал дольку лимона и кивнул на пустые стаканы. А затем, наблюдая за тонкой струйкой, льющейся из пузатой бутылки, задумчиво проговорил:
– И в этом я не вижу ничего странного, Ален... Вы ведь с Питоном, кажется, учились своему делу у одного учителя?
Андрей с удивлением взглянул на Жерарди. Откуда он узнал сведения, которые хранились Чифом и Питоном «за семью печатями», было совершенно непонятно, хотя и не вызывало особого удивления – на то он и генерал...
То, что сказал Паук, было истинной правдой. И Андрей, и Виктор прошли одну школу в обучении снайперской стрельбе – «школу Быка»...
Старший прапорщик Островский, а среди ратного люда, в узких кругах просто Бык, обладал такими опытом и мастерством, что был единым инструктором на все отряды спецназа, всех министерств и ведомств почившего в бозе СССР. Правда, лично он обучал премудростям снайперского дела далеко не каждого, и уж никак не по приказу – суров и груб был Бык, особенно с «паркетными офицерами». Таких он попросту посылал к черту, не стесняясь и не боясь последствий. Он обучал мастерству только тех, кто ему понравился, как солдат, как воин... И если пытался какой-нибудь «паркетный» командиришка надавить на Быка голосом или «авторитетом», то он тут же мог получить по репе, а потом дослуживать свой офицерский век где-нибудь в Забайкальском военном округе посреди тайги – ценили Быка, очень ценили! И не только за
