своим бы не позволил. Значит, могли быть задействованы новички. И кстати, вот эти четверо дневных «быков», взятых на кладбище, вполне подошли бы для подобной роли. Двое — вообще пороха не нюхали, а другие двое — этих рэкет и сравнительно легкое за него наказание только раззадорили…
И тем не менее, уверен был Грязнов, Формоза никакого отношения к сегодняшнему убийству директора ФАПСИ Матюшкина не имел. Психология уголовника вряд ли подвигла бы его на политическое убийство. А оно так и будет выглядеть до тех пор, пока следствие не докажет, что здесь могла стать причиной обыкновенная уголовка.
Точно так же вряд ли и Игнатов решился бы на подобный шаг. Можно материться, ненавидеть, грозить, можно стращать любыми смертными карами, можно даже публично признаваться в своем стремлении нанести непоправимый вред своему начальнику, но… опять же от обещаний до конкретного дела — неизмеримое расстояние. Если теперешнее состояние генерала не является гениальной маскировкой уже содеянного.
А вот вопрос: смог бы совершить это убийство Западинский? — увы, пока оставался без четкого ответа. Недаром говорится, что озверевший фраер — страшнее бешеной собаки. Грязнов не раз видел в жизни тому живые примеры.
Теперь об исполнителях. Не сами же Игнатов или Западинский разрядили револьвер в башку Матюшкина. Так вот, вряд ли у Игнатова нашелся бы исполнитель, готовый замочить директора ФАПСИ. Тут действовал скорее кто-нибудь из уголовников, профессиональных киллеров, которых нанять могли двое: Западинский и Абушахмин. Но вор в законе не мог знать, что приедет Матюшкин, поскольку он, по словам официантов и швейцара, отбыл гораздо раньше. Западинский тоже ушел, но где-то незадолго до стрельбы. Со слов одного швейцара. Другие не видели.
Картина с Игнатовым в общих чертах ясна. Если он сразу не принял оглушающей дозы. Что в его возрасте опасно. А он помирать совсем не собирается.
Значит, решающее слово во всей этой истории должен сказать источник Алексея Петровича Кротова. Кто он — неизвестно, да и знать посторонним не следует, у Крота своя агентура. И Грязнов, окончательно сформулировав для себя и Крота вопросы, набрал его номер.
Алексей Петрович внимательно выслушал, удивился столь нелепой развязке в ресторане. Все мог предположить, но не убийство руководителя Федерального агентства. Он пообещал Вячеславу Ивановичу постараться прояснить этот вопрос до… ну, скажем, до середины завтрашнего дня. В конце концов, ночи созданы Богом также и для того, чтобы люди могли отдохнуть…
Наконец позвонил Турецкий и сообщил, что протрезвевший и пришедший в ужас генерал Игнатов передан из рук в руки первому заму Матюшкина. Поведение его показалось Александру Борисовичу искренним. Труп увезли для вскрытия, хотя картина более чем ясная. Допросы закончены, протоколы подписаны. Что дальше?
Грязнов сказал, что ожидает с минуты на минуты известия из Солнечногорска, где ловят автомобиль Западинского. Если олигарх окажется там, то лучшего времени, чтобы заглянуть в Фили, и не придумаешь.
Турецкий пообещал тут же приехать. Не мог же он передоверить даже лучшему другу такую авантюру! Отвечать, так всем вместе.
И пока он ехал на Петровку, пришли сразу два известия.
Первым позвонил Женя Злотников и рассказал о неудавшемся побеге Жилы. Об оружии и наркоте у Зуба. Также и о том, что труп Жилина уже отправлен в морг. А Зуба везут в «Петры», чтобы завтра решать, что с ним делать дальше. Ну а оружие, как положено, на экспертизу.
— Давай действуй, заместитель, — сказал Грязнов. — Закончишь, отправляйся отдыхать. Все на сегодня свободны.
— Так от «сегодня» остались уже считанные минуты, — пошутил Злотников.
— Вот и исполняй, — без тени юмора отозвался Грязнов и положил трубку, потому что стал надрываться другой аппарат.
— Ну наконец-то! — воскликнул Вячеслав Иванович, услышав голос Спиридонова. — Вы где?
— Поймали, товарищ генерал! — прилетел издалека голос майора, перебиваемый шорохами и скрипами в трубке. — Он сам привел к своему дворцу. Ну, доложу вам! Тут и батальона будет мало!
— Сам-то, сам где? — крикнул Грязнов.
— Да тут! Видели его. И джип тот красный — тоже. Что будем делать?
— Во всяком случае, штурмовать запрещаю. Оставь наблюдателей. Пусть, если что, немедленно сообщают. Выехал там, или еще что случится. До утра наблюдение не снимать. Потом сменишь, но так и не слезай. Можешь даже продемонстрировать наглую наружку — разок-другой засветись, чтоб они замандражировали. Но глаз все равно не спускайте. Остальные свободны.
Ну что? Ночка, кажется, началась неплохо!
Вот теперь, сказал себе Вячеслав Иванович, самое время спросить у Дениски, что он думает по поводу небольшой ночной прогулки в обществе крупных специалистов по проникновению в чужие квартиры. Если ничего не будет иметь против, останется только дождаться Саню и приступить к операции под кодовым названием, ну, скажем… «Воры в доме». Кажется, когда-то даже роман был с таким названием, только писал его хохол и потому назывался он смешно — «Злодии у хати»…
Что, если вдуматься, совсем не одно и то же.
Славкина настойчивость понравилась Александру, хотя он, прознав о том, что у Западинского имеется свой замок на побережье Сенежского озера, который можно взять разве лишь штурмом всех правоохранительных сил, вместе взятых, не сомневаясь, заявил: данная операция ничего не даст.
— Но почему? — чуть не возмутился Грязнов, уверенный в Саниной абсолютной поддержке своей идеи. Он уже забыл, чья она была первоначально — его или Турецкого, но это было теперь и неважно.
— А потому, мон женераль, что все необходимые нам материалы могут и должны находиться лишь там, где они в полнейшей безопасности. Для интереса задай свой вопрос Питеру, который тебя не забыл, и узнай его мнение. Убежден, он согласится со мной.
— Так что же? — обескураженно спросил Грязнов. — Отменяем операцию? А я приготовился… Название придумал…
— Ну в принципе, если для очистки совести… можно попросить Дениску с его орлами. Им эти трудности, как два пальца… Но я считаю, что там нас ожидает пустышка. Вот Сенеж — это другое дело.
— А я бы рискнул. Хоть и незаконно, но…
— Звони в «Глорию». Под кого они станут работать?
— Разумеется, под грабителей, — ничуть не сомневаясь, сказал Грязнов. — Но их спугнут.
— Ты и в самом деле все продумал! — восхищенно засмеялся Турецкий. — И кто же?
— Есть у меня в ОВД «Фили» умный человек, которому ничего не надо объяснять. Он и спугнет, и протокол при нужде составит, и сам подежурит до прибытия хозяина. Если появится нужда.
— Ну-ну… — философски хмыкнул Турецкий. — А мы пока подождем?
— Что ж теперь остается, — вздохнул Грязнов и поднял трубку, чтобы звонить Денису…
Время тянулось медленно. Телефоны молчали.
Наконец, уже в третьем часу, раздался звонок и бодрый Денискин голос сообщил:
— Все в порядке, дядь Слав, пусто-пусто.
— Ясно… — протянул Грязнов. — Вы там сильно не наследили?
— Как можно!
— Проверять за вами не надо?
— Дядь Слав!
— Ладно, все свободны. И всем — мое большое спасибо.
— Народ тебя благодарит тоже, дядь Слав. — Дениска, видимо, имел в виду своих сотрудников, проводивших вместе с ним обыск в пустой квартире Западинского.
— Перед народом Грязновы — запомни! — никогда не были в долгу. Так и передай своим архаровцам.
Положив трубку, развел руками: мол, сам видишь. Да, полностью оказался прав Александр Борисович, ничего не скажешь. Но — попытка, как по легенде любил повторять мрачный Лаврентий, совсем
