вопросам в контакт с сотрудниками не вступал.
По сведениям полиции, за последние две недели неопознанных трупов, соответствующих описанию, обнаружено не было.
Суров. Стамбул'
Роберт Ненашев. 4 апреля
Вроде бы мелькнул свет и опять темная пропасть. Снова свет, но видно плохо и все качается.
Роберт дышал глубоко, стараясь унять тошноту и головокружение. Взгляд уперся в потолок, покрытый квадратными звукоизоляционными плитами. Горят несколько ламп. Где-то сбоку послышался шорох. Он попытался повернуть голову, но, почувствовав острую боль, застонал и опять на минуту потерял сознание. Кто-то подошел и склонился над ним. Роберт почувствовал прохладное прикосновение чьей-то руки.
- Поспите еще. Вам нужно отдохнуть. - Он узнал голос Наташи.
Она отошла, а Роберт, не открывая глаз, попытался привести в порядок свои мысли. Но они путались, и самая нужная мысль постоянно ускользала от него. Какой-то факт. Что-то странное, непонятное, но что?
Голова болела, тело, как будто налитое свинцом, отказывалось слушаться. Одно радовало - в этот раз его ничем не накачали. Обычные симптомы вчерашней травмы черепа, и наверняка огромная гематома на животе, хотя, если бы не бронежилет, лежать бы ему в сырой земле. Чтобы отвлечься, он попробовал подумать о чем-нибудь приятном, но ничего не приходило в голову.
Роберт прекрасно отдавал себе отчет, что еще плохо соображает, и поэтому, чтобы не напутать чего-нибудь, решил выстроить цепочку вчерашних событий, не выпуская ни единого звена. И наконец вспомнил.
'Знакомый голос по телефону. Голос Волгина. Зачем он звонил Игорю?
Нет, тут как раз ничего странного нет. Почему бы лучшему другу моего отца не позвонить сыну моего отца? Возможно, даже Игорь опекал меня не только по собственной инициативе, но и по настоянию Волгина.
Странность не в том. Странно, что коммерческий директор, а Игорь именовал себя именно коммерческим директором, руководит бригадой настоящих боевиков. Ну что же это за страна такая?! Неужели здесь даже хот-доги жарить нельзя без автомата?
Да, и еще Наташа говорила, что она знает Игоря…
То есть она Волгину все-таки родственница? И что из этого следует?… И жив ли Игорь, что с ним, где он?'
Он снова провалился в сон.
Роберт проспал часов пять и, очнувшись, почувствовал себя гораздо лучше:
- Где мы?
- Лежите, вам нельзя разговаривать, - ответила Наташа из другого конца комнаты.
- И все-таки где мы? - повторил он свой вопрос.
- Мы так долго ехали, что, наверное, уже на северном полюсе.
Роберт с трудом сел и оглядел крошечное помещение, в котором они находились вдвоем. Белые стены, покрытые звукоизоляционными плитами, на голом полу два спальных мешка и поднос с едой. Полное отсутствие мебели и окон, и две двери - одна приоткрыта, а вторая, массивная, без ручки, закрыта извне.
- Это что? - Роберт кивнул в сторону приоткрытой двери и тут же схватился за голову, которая нестерпимо заболела.
- Санузел. - Наташа с меланхолическим видом чертила пальцем на полу какие-то кабалистические знаки. - У нас тут прямо люкс.
- А хозяева не появлялись?
- Ну как же, вы уже проспали завтрак и обед. Разнообразно, калорийно, - саркастически заметила она. - Короче, кормят как на убой. Вон ваша доля.
Роберт с отвращением покосился на еду и поерзал на спальнике, стараясь найти положение, в котором голова болела меньше всего.
- Давайте совмещать приятное с полезным, - предложил он наконец, устроившись в позе роденовского мыслителя.
- А что вам кажется полезным, а что приятным? - Наташа легла на живот и подперла голову руками.
- Приятно то, что нас никто не беспокоит и в этой обстановке, по основным параметрам приближающейся к интимной, полезно было бы поговорить.
- Вы ведете себя так, - возмутилась она, - как будто вас каждый день похищают.
- Нет, не каждый день, конечно. Хотя, вообще-то, вы недалеки от истины. Я уже начинаю к этому привыкать.
Наташа фыркнула:
- Либо у вас железные нервы, либо вы идиот.
- Я не идиот.
- Неужели?
- Просто я привык смотреть на вещи трезво. Вы что-нибудь о них знаете? - Роберт ткнул пальцем в направлении выхода. - Нет? И я не знаю. Ну, так зачем же заранее расстраиваться, переживать о неприятностях, которые еще не произошли? А вдруг они добрые, чуткие люди? И, поняв, что мы с вами тоже не звери, нас отпустят и еще извинятся за причиненное беспокойство…
- И будут долго махать платочками вслед, украдкой стирая со щеки скупые слезы.
- Ну вот, вы уже и успокоились. Поговорим?
- О любви с первого взгляда? - Разговор, видимо, казался ей беспредметным, но она не торопилась прервать его, так как заняться больше все равно было нечем.
- Угу, к родине. В общем, я должен вас сразу разочаровать. Я не стану признаваться в любви, и вообще, если вам вдруг пришло в голову, что вот так вот ни с того ни с сего все бросил и начал совершать всякие безумства ради ваших карих глаз, вы от этих мыслей потихоньку начинайте избавляться.
- А что, разве это не так? - лукаво усмехнулась Наташа.
- Представьте себе, нет. И в Москву я попал не совсем по своей воле, и вас искал отнюдь не из праздного любопытства или желания стать персонажем очередного вашего опуса.
- Но вы же меня все-таки искали?
- Да, долго и настойчиво. И хотелось мне получить ответ на один простой вопрос: где ваш шеф?
- Вопрос, конечно, интересный…
- А ответ?
- Не знаю.
- То есть?
- Вы отнюдь не первый, кого это интересует. Но я правда не знаю. - Ситуация, очевидно, казалась ей все более и более забавной. Два малознакомых человека попали в совершенно экстремальную ситуацию и, вместо того чтобы разбежаться по углам и трястись от страха за свою жизнь, как ни в чем не бывало сидят себе и мило беседуют о пустяках.
- Так его все-таки похитили?
- Ответ тот же: не знаю. Может, и похитили. Но требований никто никаких не выдвигал. Я уже думала над этим, но так ни к чему и не пришла. А почему это интересует именно вас? Какое вы имеете ко всему этому отношение?
- Непосредственное. Вы, кстати, дискету из сейфа забрали?
- Какую? - Наташа наморщила лоб, что, видимо, символизировало усиленную работу мысли: - А, в 'Хилтоне'? Так это вы, значит, тот анонимный рыцарь? А в моем номере не вы, случайно, погром устроили?
- Не совсем… - и вдруг добавил, опомнившись: - То есть как - в вашем? Разве это был не номер Пирожкова?
- Да нет, нашего любимого мэра никто не грабил.
- И сейчас вы станете меня уверять, что ваш дражайший патрон не балуется контрабандой.
