неожиданные изменения в благосостоянии всех фигурантов по делу.
Ибо, если за несколько дней не удастся обнаружить ничего существенного, грядет грандиозный втык, уже не от Кривошеева, а от начальника отделения. За одного Лесникова он бы, конечно, и слова не сказал, но по ходу следствия образовались еще три трупа, а это уже совсем не есть здорово.
'Берлин. Прямцову
Операция 'Освобождение' должна начаться завтра в 7.00.
Кривцов. Москва'
Роберт Ненашев. 4 апреля
Входя вслед за охранником в дубовую дверь кабинета, Роберт знал, кого он увидит, и тем не менее волновался. Франкенштейн, который увел Наташу, без слов дал ему понять, у кого они в гостях, но предстояло еще выяснить, где и зачем.
Комната была просторной, но плохо освещенной - окна были задернуты толстыми портьерами, и только на столе горела лампа. Кроме рабочего стола и нескольких кресел, в ней почти ничего не было. Пол от стены до стены покрывал серый ковер. Первое, что бросалось в глаза - огромный аквариум, встроенный в боковую стену. Воды в аквариуме не было. Дно было выложено свежими листьями, а по корягам ползали маленькие золотистые лягушки - колумбийские листолазы. Хозяин кабинета наблюдал за своими ядовитыми питомцами.
Наташа сидела у стола, положив руки на колени, и сосредоточенно сцарапывала лак с ногтя на большом пальце правой руки, а хозяин отклеился наконец от стены и прохаживался по кабинету, все время оставаясь в тени, и молчал. Так прошло минут пять.
Видимо, решив, что накал напряжения достаточен, он сел за стол, и лицо его попало в круг света, отбрасываемый настольной лампой. Это был уже далеко не молодой человек, с морщинистым, покрытым сетью красных склеротических прожилок лицом и яростными, слегка навыкате глазами, посаженными столь близко друг к дружке, что Роберт готов был поспорить: товарищ страдает какой-то психопатологией. Глаза эти были такой интенсивности, что казалось, он смотрит сквозь предметы.
Это был он - квадратный мужчина в сером из 'Хилтона', он же шеф Франкенштейна, он же мафиози с меткой кличкой Штангист. 'Где мы, интересно? - подумал Роберт. - Нас опять вывезли из России или мы где-нибудь в Москве? Ба, а вот и милашка Фрэнки!' Безобразный телохранитель бесшумно проник в кабинет и замер у стола шефа, а приведший Роберта охранник так же бесшумно испарился.
- Позвольте представить вам моего неизменного спутника и верного друга, - начал хозяин вполне доброжелательно, и, хотя он и опустил обычные приветствия и рукопожатия, никто на него не обиделся, - Чаплин. Конечно, родители назвали его совсем не так, но какое это имеет значение? Чарли весел и нем и приятно разнообразит круг моих знакомых, по обыкновению скучных и болтливых.
Он снова умолк и несколько секунд думал, шевеля желваками на скулах, потом подошел к Роберту и, присев на подлокотник его кресла, положил свою руку на его:
- Ты знаешь, кто я?
Роберт ограничился неопределенным хмыком и осторожно освободился от холодной и потной руки.
- Боб, а где твой папочка?
- Не знаю.
- Наивный он у тебя… Наивный и глупый. Какие планы он строил! Какие прожекты разрабатывал - вспомнить страшно!
- Вы знаете, что с ним? - рванулся Роберт с кресла, но Чаплин моментально оказался рядом и водрузил его на место.
А хозяин вдруг ни с того ни с сего воскликнул с пафосом:
- А вы верите в переселение душ? - Он вел себя более чем странно, ему определенно стоило проконсультироваться у психотерапевта.
Роберт с Наташей удивленно переглянулись.
- А я верю. - Он замер у стола, видимо, явственно ощущая себя трансцендентальной личностью, которая уже прожила жизни как минимум Рамзеса, Макиавелли, Наполеона и Гитлера. Он схватил Франкенштейна-Чаплина за руку и в пароксизме воодушевления закатил глаза.
Но овладел собой довольно быстро. Прищуренные глаза его стали пристальными и холодными, лицо затвердело, он покусывал нижнюю губу и время от времени напряженно сплетал пальцы, похрустывая суставами. В комнате воцарилось молчание, и только Чаплин нарушал его громким преданным сопением.
- Я отвлекся… - Эти его затяжные паузы откровенно действовали на нервы. - Я тут спрашивал у нашей прекрасной гостьи о стеклянных таких капсулах с бледно-зелененькой жидкостью, в отыскании которых она могла бы нам очень помочь. Но девушка меня игнорирует, и я обращаюсь к вам, - снова вернулся он к Роберту. - По причинам, мне не известным, вы стали участником памятных событий. В качестве кого вы выступали в этой пьесе, мне неинтересно. Кто были ваши обидчики - тоже. Меня интересует хотя бы одна маленькая капсула, выпавшая из того 'дипломата', который попал ко мне в руки при столь странных обстоятельствах. И, как сын своего отца, вы наверняка способны понять мой интерес.
Роберт этот интерес понял, хоть и не вполне, но признаваться не стал, его возмутило другое.
- И что, это похищение, бойня на стройке, смерть людей - все это ради несчастной стекляшки?
Хозяин не удостоил его ответом.
- Я повторяю свой вопрос: где?
- У меня нет.
- А у кого есть?
- Может, турки взяли? - Роберту вконец надоела эта беседа, голова снова начала болеть.
- Турки? Ну, может, и турки. - Хозяин опять сделал паузу. - А знаете, у меня есть план. Как человек тонкой душевной организации, я бы не хотел травмировать даму. Вы там пойдите поговорите, посовещайтесь, а потом вы, Роберт, можете уходить на все четыре стороны, а она пусть еще погостит.
- Сколько?
- Пока ты не вернешься. - Он повысил голос и к концу фразы сорвался на крик: - Причем с нужной вещицей! Так что шагайте и думайте!
Он наклонился к Наташе, и его взгляд забегал по ее лицу.
- Вам будет трудно. Но не волнуйтесь… - Он сменил образ и уже с видом средневекового придворного интригана закончил: - Ненашевы вообще по жизни такие рыцари, где уж им оставить девушку в беде.
Денис Грязнов. 5 апреля
С утра Денис сразу поехал не в 'Глорию', а в мотель 'Лесной'. Потому что еще раньше его посетил Майский и заговорщическим шепотом сообщил, что родилась новая гениальная идея: тот из фигурантов, кто в последние дни в той или иной форме неожиданно обогатился, либо сам убийца, либо знает, кто убийца, и убийцу шантажирует. Но следователь Уточкин отнесся к этой идее весьма скептически и проводить официальные допросы Майскому запретил. Короче говоря, у Дениса появилась работа, от которой он не стал отказываться, ибо идея была в принципе не лишена смысла.
Но в мотеле застал только Мухаммеда Гаджи. Егоров и Корнилова отбыли в неизвестном направлении.
Безо всякого нажима с его стороны Гаджи рассказал Денису, что буквально вчера получил кредит для строительства нового цеха по производству напольных покрытий типа татами. Причем на невероятно выгодных условиях. Всех тонкостей Денис не понял, да и не вслушивался особо в его объяснения. Пока Гаджи говорил, он старался понять, с какой целью марокканец все это рассказывает. Он в самом деле шантажист, боится, что Денис все равно узнает про деньги, и пытается заблаговременно запудрить ему мозги? Или у человека просто радость большая? Сумму кредита Гаджи так и не назвал, хотя Денис несколько раз довольно прозрачно намекал, что ему было бы очень любопытно ее узнать. Не понять этих намеков было нельзя. А спрашивать Гаджи в открытую Денис не стал - это было бы тактически неверно:
