Питером, он только что звонил из гостиницы и наверняка плещется в душе. Пропуска закажу.
— Вы даже не спросили меня… — начал было Денис, которого распирало оттого, что он нашел террористов, но Турецкий перебил молодого сыщика:
— Вижу-вижу, что нашел! Молодец! А я постараюсь сейчас отыскать твоего дядю. Дуй!
Когда Денис привез Питера, которому еще по дороге Грязнов успел рассказать о своих мытарствах и сомнениях, у Турецкого уже сидели Славка и Меркулов.
Александр Борисович победно оглядел вошедших.
— Вот он, герой дня! Изловитель злосчастных террористов! — ткнул он пальцем в Дениса.
Питер, расширив глаза, прижал палец ко рту и умолял Турецкого не произносить вслух таких слов, ведь их наверняка подслушивают.
— Вот! — Турецкий выложил на стол два «жучка». — Конечно, могут быть и еще, но в других кабинетах. А теперь посмотри на это! — подвел он Питера к окну. Наверху, скрытый широким карнизом, помещался продолговатый прибор, прикрепленный к стене.
— Такой? — спросил Александр Борисович у Реддвея.
— Ну есть и такой, есть и поменьше. Это самый дешевый, — улыбнулся Питер.
— Государство не Ротшильд! — резюмировал Турецкий, — но оно беспокоится о нас. Я пожаловался Белову на утечку сведений и намекнул, — Турецкий похлопал Питера по плечу, — что имею сведения, которые смогу доказать документально, о некоторых высокопоставленных товарищах, не будем называть фамилий, которые работают на преступные кланы. Вчера твой Фомин прислал свою справку Президенту и Белову, а сегодня начал уже трезвонить по всем каналам. Премьер вызвал меня и спросил мое мнение на этот счет.
Александр Борисович гордо посмотрел на Реддвея, по лицу которого разлилось уныние.
— Я же просил, Алекс! — умоляюще проговорил американец.
— Я ничего ему не сказал! Я как раз хотел обсудить с тобой возможность сковырнуть этого тарантула с нашей шеи. Разве плохо?
— Плохо, — сказал Питер. — И потом, я не решаю такие проблемы.
— Ладно, — согласился Турецкий. — А Косте можно сказать?
Питер молчал.
— Все! Но я пожаловался. Сказал, что не могу работать в таких условиях. И попросил обеспечить мне полную секретность следствия. Белов — четкий мужик!
— Нет, ты расскажи, как он тебя принимал! — просиял от гордости за друга Грязнов.
— Ну зачем, господа из ЦРУ могут подумать, что мы тут запросто с премьерами на короткой ноге, а это не так. Или еще хуже, что Турецкий отчаянный грубиян. Так вот, я пожаловался. И намекнул. Премьер возмутился. И полчаса назад, когда я вернулся, некоторые товарищи, присланные Беловым не из ФСБ, прошу заметить, а отдельные специалисты из «Белого дома», нашего «Белого дома», пошукали тут с приборами, нашли и показали мне эти «жучки» иностранного производства, сказали, что доложат об этом Белову и поставили электронную защиту по его указанию. Поэтому говори все, что думаешь! — громко сказал Александр Борисович.
Питер грустно вздохнул и опустил голову.
— Ты недоволен?
— Да, — простодушно ответил Питер.
— Чем ты недоволен?
— Тебе надо все же советоваться. Я хотел провернуть одну операцию с этими, — Реддвей кивнул на «жучки». — Подсунуть ему кое-какую дезинформацию. Очень важную. Так все красиво было задумано, а ты все испортил!
— Извини, — посерьезнев, проговорил Турецкий. — Что ж ты сразу не сказал?!
— Ладно, проехали, как у вас говорят, — усмехнулся Питер.
Зазвонил телефон. Александр Борисович с грустью смотрел в сторону, даже не думая снимать трубку.
— Ты чего телефон не берешь? — возмутился Меркулов и снял трубку.
— Алло?.. Да, это я… У нас тут оперативное совещание… Да по поводу Шелиша… Да, нашли… Поставили… Понял. Сейчас зайду! — Костя поднялся. — Генеральный. Почему-то по городскому. Вы еще не уходите?.. Саша! Я к тебе обращаюсь!
— Нет, Костя, иди, я дождусь.
— Не грусти, Питер, все будет хорошо, — улыбнулся Меркулов и ушел.
— Ладно, займемся делом, — затянув узел галстука и сделав официальное лицо, проговорил Турецкий. — Питер, больше ошибок не будет. Ты меня знаешь.
— Я тебя знаю, — улыбнулся Реддвей, стараясь снять ту напряженность, которая возникла по его же вине.
— О'кей! Ну что там, Денис?
Грязнов-младший рассказал о своих успехах. Александр Борисович выслушал его сообщение без видимого энтузиазма.
— Что-то тут не то, — сказал он. — Не водят ли эти хлопцы нас за нос? То, что Нортон провел Дениса, сомнений не вызывает. А вот вся эта история насчет школы… — Турецкий посмотрел на Питера. — Тебе не кажется, что все это липа? Два террориста с физическим образованием приезжают в Россию, чтобы обучать местных головорезов. Чему? А, Питер?
— Хотя бы электронным средствам разведки, работе с новейшей аппаратурой подслушивания и прослушивания, химическим способам воздействия на людей, с пластической взрывчаткой, это не так уж мало, — серьезно ответил Питер. — Террористы сегодня меньше работают кулаками, но больше головой.
Он говорил как по писаному, точно собирался прочитать присутствующим лекцию о современном терроризме. Турецкий слушал его с усталым видом.
— А ты считаешь, что у нас нет своих ребят, которые все это знают? — удивился он.
— Может быть, и есть, но их не так много. Раз! — Питер выбросил большой палец. — Потом, на Западе вся эта индустрия развивается быстрее. Конечно, у Гжижы и Нортона наверняка здесь есть еще какие-то дела. Эта поездка для них тоже практика, а потом, они еще, как это сказать, проверяемые…
— Проверяющие, — подсказал Турецкий.
— Да, проверяющие. Там в Нью-Йорке Билл Редли должен знать, что за школа есть в России. Они, как и мы, создают универсальный тип террориста и антитеррориста. Это очень серьезно. Я удивлен, Алекс, что ты так легкомысленно к этому относишься — Питер даже обиженно посмотрел на Турецкого.
— Питер говорит важные вещи, — согласился Грязнов-старший.
— Хорошо, я с вами согласен, вы меня задавили, — поднял руки вверх Турецкий. — Но клуб отдыха «Солнышко» — это насмешка Нортона над Денисом. Как считаешь? — Александр Борисович обратился к Славе Грязнову.
— Похоже, — кивнул Реддвей. — Надо проверить.
— И все же эта идея со школой… — начал было Турецкий, но Питер бросил на него предупреждающий взгляд, и следователь замолчал. — Хорошо, заряжай, Вячеслав Иванович, своих ребят, и будем все проверять. Идет?
— Идет! — кивнул Реддвей.
Денис повез Питера к себе в агентство, куда должны были подъехать и оперативники Грязнова, выделенные им в помощь Реддвею. Они должны были разработать конкретный план действий на завтра.
Когда американец уехал, Турецкий облегченно вздохнул, достал из сейфа фляжку с коньяком, налил полстакана и залпом выпил. Ему хотелось выматериться, но он сдержался. Питер — друг, но сейчас эта дружба становилась обременительной. Белов, предоставивший ему всю полноту действий и свое покровительство, надеялся, что убийца будет найден в самое ближайшее время, а Фомин посрамлен. И Турецкий пообещал ему это. Тут уж не только его личная честь, но и честь всей Генеральной прокуратуры была поставлена на карту, а он должен отвлекаться от дела и заниматься террористами.
— Ладно, все, Питер наш друг, но он уехал, — наливая коньяк Грязнову, сказал Турецкий. — Что у
