Он встал и осторожно подошел к двери. Приложил ухо к полировке, прислушался. Вроде тихо. Как и должно быть. Вряд ли они станут устраивать шум. Что делать? Убегать через балкон? Можно, конечно. Но тогда он выдаст себя с головой. И администрация отеля будет знать, что «этот русский» чего-то очень опасается. Это не входило в планы Жоры. Эх, жаль, нет пистолета... Может, все-таки позвонить? Нет, тогда он завалит все дело.
Поразмыслив несколько секунд, он решил, что, по крайней мере, надо узнать, кто стоит за дверью.
Кто там?
Хелло, — донеслось из-за двери. Голос был женский.
У Жоры отлегло от сердца. Слишком хорошо он знал своих противников. Не стали бы они здороваться по-английски. Да еще такими приятными голосами.
Жора приоткрыл дверь и совершенно успокоился.
На пороге стояла симпатичная горничная с охапкой постельного белья в руках. На носу у нее по блескивали плоские стекла круглых очков. Губы горничной расплылись в американском «чи-изе» от уха до уха. Увидев Жору, она что-то быстро залопотала. Поскольку познания Жоры в английском ограничивались несколькими общеупотребительными словами, он ничего не понял. Но по тому, что горничная все время показывала на то, что было у псе в руках, он все-таки понял, что она хочет.
A-а, белье менять? Ну заходи.
Впустив горничную, он на всякий случай запер дверь. И снова опустился в кресло. Шварценеггер как раз удирал от суперробота, который только что заново материализовался из кучи маленьких льдинок.
«А ничего телка. Симпотная. Кого-то она мне напоминает... — лениво подумал Жора, поглядывая то на горничную, то на экран, — может, познакомиться, сводить в ресторан?»
Горничная, заметив, что он поглядывает в ее сторону, стала еще проворнее застилать огромную кропать, на которой свободно могли бы поместиться человек шесть. А не то что двое.
«Нет, не до этого сейчас, — с чувством ответственности решил Жора, — сначала дело, а потом мож но и за местных баб взяться».
И он окончательно уставился в телевизор. Через полминуты «Терминатор» так захватил его, что он п думать забыл о какой-то горничной. И поэтому очень удивился, почувствовав на своем затылке холодный металлический предмет, который ни с чем по спутаешь.
Не двигайся, — сказала горничная на чистейшим русском языке, — сразу же мозги вышибу.
«Сука», — только и подумал Жора. А больше ничего думать не стал. Потому что думать было некогда. Требовалось действовать.
Ты же все равно стрелять не будешь, — сказал он, чтобы оттянуть время.
«Горничная» только хмыкнула.
Ты в этом уверен?
Уверен.
Почему это?
Сюда же вся гостиница моментом сбежится, — продолжил Жора.
Не сбежится. У меня волын с глушителем.
«Волын, — подумал Жора, — я такие слова только в песнях Розенбаума и слыхал. Неужели эта дев чонка уголовница? »
Так, — скомандовала псевдогорничная, — теперь руки назад. За спинку кресла.
Жора послушно выполнил приказ и почувствовал, что она ловко связала ему запястья.
Это чтоб не баловался, — объяснила она, — а теперь давай колись, где книжка?
Жора знал, что этот вопрос обязательно последует. И мстительно ответил:
А нету!
Ствол пистолета больно ткнулся в затылок.
Ты давай мне тут не лепи. Быстро дыру в башке сделаю.
Да нету у меня книжки. Потерял...
Она обошла кресло и так звезданула Жоре в лоб рукояткой своего «тэтэшника», что перед глазами поплыли красные и синие круги.
Жора успел заметить, что она сняла очки. В ее глазах была какая-то дикая ярость. Такая, что Жора просто-напросто испугался. И снова подумал, что где-то он уже ее видел...
Теперь пистолет опять был приставлен к виску.
Я жду, — грозно проговорила она.
Да нету, — взмолился Жора, и у него из глаз брызнули слезы, — нету книжки. Скажите спасибо своим молодцам. Выронил, когда убегал.
Не лепи горбатого, если бы ты выронил книжку. то ребята это бы заметили. Подняли бы и не бегали за тобой по всему городу. На хрен ты кому нужен! Говно зеленое!
Ну, значит, в машине выронил. Когда выбегал.
Ответом был еще один страшный удар. На этот раз она надела на руку стальную пластину с прорезями для пальцев. Такой изящный дамский кастет. Жора почувствовал, как отвратительно хрустнула его челюсть и по подбородку потекла кровь.
— Да честно потерял! — Он еле-еле говорил. Слепы стискивали горло. — Нету, сам думаю, как бы того таксиста разыскать!
— Ладно, посмотрим среди шмотья.
Она двинула его еще раз, так, для острастки. Потом отошла и, время от времени поглядывая обливающегося кровью и слезами Жору, стала рыться в его сумке. Переворошив все вещи, она по очереди открыла ящики стола, залезла в шкаф, подняла матрас.
Книжки не было.
— Значит, на себе спрятал, — пробормотала она и снова подошла к Жоре.
Одной рукой приткнув пистолет к голове Жоры, она методично обыскала его одежду. Выкинула из карманов паспорт, кредитки, мелкие доллары. Даже заглянула в туфли и оттянула резинки носков. Потом, явно глумясь, положила руку ему на ширинку.
— А теперь посмотрим, какой ты мужчина, — сказала она со смехом, — смотри, заорешь — сразу в башку пулю получишь.
И изо всех сил сжала пальцы.
Конечно, Жора, несмотря на нечеловеческую боль, не стал кричать. Он только тихо завыл сквозь кровоточащие губы.
Ну-ка, — псевдогорничная сжала еще сильнее, — что за таксист?
Не зна-аю. Русский. Москвич бывший.
Это он сам тебе сказал?
Да-а-а, са-а-ам!
Москвич, — задумчиво переспросила она, продолжая сжимать пальцы, — а зовут как?
Не знаю, честное слово, — проговорил Жора, стараясь вложить в свои слова всю искренность, отпущенную ему от природы.
На карточке на стекле что написано было?
Не по-омню. Кажется, Резник.
Редкая фамилия среди эмигрантов, нечего сказать, — пробурчала она, — имя как?
Слезы градом катились по Жориному лицу.
Имя! Вспоминай живо.
Она надавила еще сильнее. Боль была такая, что Жора нечеловеческим усилием воли напряг память и все-таки вспомнил имя таксиста.
А-а-а! Не помню... Резник... Григорий, кажется.
Ну вот видишь, сразу память появилась. Какая машина у него была?
А хрен ее знает. Я в них не разбираюсь.
Цвет?
А-а-а-а!
Цвет, пидор гнойный!
