Ната, — Гриша ее не нашел в машине, так что придется ее поискать здесь. Давайте, ребята.
«Ребята» вошли один в гостиную, а другой в кухню и стали деловито обшаривать полки, выдвигать ящики, бесцеремонно выбрасывая их содержимое прямо на пол.
Что они делают? — Глаза Милы увеличивались от ужаса все сильнее и сильнее, и Гриша поймал себя на том, что он опасается, как бы они не выпали из своих орбит.
Это обыск, — терпеливо объяснила Ната, — мы ищем записную книжку, которая случайно попала в руки вашему мужу, а он ее куда-то задевал.
Книжку?
Да, книжку.
Какую книжку? Которая лежала у Гриши в бардачке?
Да. Вы что, знаете, где она?
Она вам нужна?
Да. Она нам очень нужна. Именно за ней мы и пришли. — Было похоже, что Ната теряет тер пение.
И тут Мила медленно сползла по стене.
Гриша наблюдал эту сцену, сидя на табуретке в прихожей. Внезапно из дальней комнаты выбежали два маленьких Резника и кинулись к отцу.
Папа, папа, а это бандиты? — спросил один из них без тени страха.
—Д-да... б-бандиты...
Между тем Ната не теряла контроль над ситуацией:
Эй, кретины, идите сюда. И принесите из кухни стакан воды.
Гангстеры немедленно кинулись к своей атаманше.
Она что-то знает, — сказала Ната, брызгая водой в лицо Миле. Потихоньку та пришла в себя.
Ну, миссис Резник, а теперь скажите мне, где книжка, — бодро спросила Ната.
Там. — Мила показала рукой в сторону кухни.
Ната сделала знак, и ее подручные, подхватив
Милу под локти, повели ее на кухню. Гриша тоже нашел в себе силы и двинулся туда же. Разумеется, на кухню отправились и дети, которым все это чрезвычайно нравилось.
Мила открыла маленькую дверцу под мойкой, где находилось мусорное ведро.
Вот. Вчера Давидик пришел домой с этой книжкой. Видимо, рылся в бардачке у отца. Он ее изри совал фломастерами и оставил на столе. А сегодня младший, Яша, изорвал эту книжку на куски и еще сверху покакал. Гриша, я же тебе всегда говорила, не оставляй ценные вещи в машине!
В воздухе повисла мертвая тишина. Все смотрели на жалкие, изгаженные клочки бумаги в помойном ведре.
Ничего не поделаешь — ребенок, — сказала наконец Ната, — ну что, ребята, придется вам по трудиться. Чтобы все до одного обрывка собрали. Я потом сама их сожгу. А пока что я попрошу у миссис Резник бинты и йод.
И пока «ребята» выуживали из ведра вонючие обрывки, она перевязывала свою рану, как ни в чем не бывало беседуя с Милой о том о сем.
Когда бандиты ушли, муж и жена Резники долго сидели молча. А потом Гриша полез во внутренний карман и достал оттуда пачку долларов.
Вот, Мила. Твой муж опять принес домой много денег.
Гриша был очень рад, что все так хорошо закончилось...
12 часов
Москва
Капли дождя падали на стекло и тут же превращались в длинные полоски. Они быстро росли с одного конца и укорачивались с другого. Таких полосок становилось все больше и больше, пока все окна большой черной «БМВ» последней модели не покрылись равномерным слоем дождевой воды. Шофер включил «дворники».
С каких ворот поедем, Дмитрий Алексеевич, с центральных или с уголка? — он чуть повернул голову к своему пассажиру.
Пассажир — большой, широкоплечий, круглолицый мужчина в строгом темном костюме и в отличном галстуке, сидел на заднем сиденье и рассеянно смотрел за окно. На коленях у него лежала раскрытая папка с несколькими документами на бланках, вверху которых красовался красный герб России.
Что? — переспросил он, как будто очнувшись от каких-то своих мыслей.
Я говорю, с каких ворот поедем?
С уголка, Коля, с уголка...
Уже остались далеко позади белые коробки Крылатского, промелькнули кунцевские перелески. Маши-
на мягко неслась по идеально ровному асфальту Рублевского шоссе, а потом и Кутузовского проспекта.
Ш-шшш, ш-шшш — шуршали «дворники». Пассажир «БМВ» сделал несколько пометок на полях документов, пару бумаг переложил вниз. В основном же он ставил краткие визы в верхних углах, подчеркивал их небрежной линией и рисовал длинный, размашистый, со многими закорючками и широкой петлей внизу автограф. Закончив с бумагами, он аккуратно закрыл колпачком толстенькую, похожую на сигару ручку, вжикнул «молнией» на папке и снова уставился в окно.
Между больших сталинских домов замаячила башенка Киевского вокзала. Потом слева показался во всей своей многострадальной красе «Белый дом». Машина ловко миновала мост и выскочила, мимо раскрытой книжки бывшего здания СЭВ, на Новый Арбат.
Ничто не мешало проезду машины, поскольку гаишники, завидев три разноцветные полосы на ее но мере, давали «зеленую дорогу». А некоторые еще и отдавали честь, прикладывая руку с болтающимся на ней жезлом к белым каскам или промокшим даже под капюшонами фуражкам. Дождь уже лил вовсю.
И вот тут-то в теплом и сухом салоне «БМВ» зазвонил телефон. Шофер вопросительно глянул на пассажира через зеркало дальнего вида. Тот утвердительно кивнул.
Алло... Да... Кто спрашивает?.. Кто?.. Откуда?.. Из Нью-Йорка?..
Прежде спокойный и даже флегматичный пассажир вдруг встрепенулся, протянул руку и буквально выхватил трубку из руки шофера.
Да. Я слушаю.
Примерно с полминуты он прислушивался, только утвердительно кивая.
Это точно она?.. Я говорю, это была именно та книжка?
Судя по тому, что выражение его лица становилось все более и более довольным, вести, которые ему сообщали из далекого Нью-Йорка, были хорошие.
Уничтожили? Правильно... Да... Нет... Надо подчистить... Что?.. Двое детей?.. Все равно надо... На всякий случай...
Он положил трубку на аппарат. Машина уже пересекла Бульварное кольцо и миновала закрытый на ремонт Военторг.
Коля, — вдруг негромко сказал пассажир.
Да, Дмитрий Алексеевич, — с готовностью отозвался шофер.
Пожалуй, сегодня поедем через центральный.
Как скажете.
Он крутанул руль и повернул направо, а потом еще раз направо.
«БМВ» выехала на Красную площадь и, даже не замедлив хода, прошмыгнула в ворота Спасской башни...
Москва,
Генеральная прокуратура РФ
