такими. Насилие, шантаж и угрозы были частью бизнеса.
Но иногда в зоне интересов Короля попадались «крепкие орешки». Это были люди сильные и влиятельные, под стать самому Королю. У них была власть, и они умели ею пользоваться. Случалось это редко, и тогда Королю приходилось сочетать грубую силу со всей изворотливостью, на какую только был способен его озлобленный ум.
«Слабые места есть у любого, — холодно говаривал он в таких случаях. — Но отыскать их может не всякий».
Королю такие места находить удавалось. Главное — нужно было уметь договориться с большими людьми, которые «крышевали» либо делали попытки «покрышевать» несговорчивого клиента. Договориться на взаимовыгодных условиях, не доводя дело до войны. А это уже была политика.
С обеда Король ждал важных вестей, однако решение вопроса затягивалось по вине клиента. Около пяти часов вечера Виталий Королев зашел в кабинет Бойкова. В углу его сухого рта дымилась сигарета, однако лицо оставалось непроницаемо-спокойным.
Король небрежно присел на край стола, небрежно взял со стола пачку отчетов, быстро пробежал их взглядом и швырнул бумаги обратно на стол.
— Вижу, у тебя все в порядке, — сказал он.
Бойков кивнул и машинально выровнял пачку бумаг на столе. Король с едва заметной усмешкой проследил за его действиями и сказал:
— Слушай, Петро, кончай-ка ты возиться с бумажками. Предлагаю провести сегодняшний вечер в компании бутылки хорошего вискаря и двух шикарных девчонок.
Бойков окинул взглядом высокую, сухопарую фигуру Королева. Загорелое лицо с резкими чертами, небольшие, глубоко посаженные темные глаза. Этот человек не переставал его удивлять. Петр знал, что Король обычно встает часов в пять утра. Сейчас часы показывали девять вечера, но он все еще был полон энергии, тогда как сам Бойков с ног валился от усталости.
Кроме того, в последнее время от сидячей работы Петр Алексеевич стал полнеть, а с полгода назад начались проблемы со здоровьем: то сердце прихватит, то шею так стянет, что голову не повернешь. Сам Бойков считал (и не без основания), что все его нынешние напасти — это отголоски жизни на погранзаставе, со всеми ее прелестями и сюрпризами.
Петр Алексеевич посмотрел на свое отражение в зеркале (округлившееся лицо, белесые брови, крупный нос и пухлые губы, потерявшие былую оформленность и твердость) и вздохнул:
— Не понимаю, Виталь, как ты держишься? В жизни не видел тебя уставшим.
— Это потому, что у меня вместо сердца пламенный мотор, — пошутил Король.
Среди подопечных Короля, многие из которых были недалекими, а порой и откровенно туповатыми парнями (недостаток интеллекта с лихвой возмещали крепкие бицепсы), ходила легенда о том, что Король когда-то продал душу дьяволу за то, чтобы стать удачливым и неуязвимым. Иногда, глядя на всегда крепкого и энергичного друга, Бойков и сам начинал верить в эту чушь.
— Ну так что? Ты идешь?
Петр Алексеевич снял очки и протер их шелковым платком.
— А что за повод? — поинтересовался он.
Король снова криво усмехнулся:
— Повод есть. Сегодня ровно три года, как ты на меня работаешь.
— Да? — Бойков снова водрузил очки на переносицу. — Так весь этот сыр-бор ради меня?
— Ради тебя, брат. Тебе давно пора развеяться. Посмотри на себя — мешки под глазами, физиономия вечно озабоченная. Выглядишь, как чиновник из канцелярии.
— Работа такая, — мягко ответил Байков. — За это ты меня здесь и держишь.
— Тогда считай мои слова приказом начальника: клади отчеты в сейф, поднимай задницу и айда в кабак.
— А что за дамы намечаются? — поинтересовался Петр Алексеевич.
— Это не дамы, Петя, это песня! Девчонки из модельного агентства Вагита. Одна блондинка, вторая брюнетка. Какая больше понравится — та и твоя. А хочешь — обеих возьмешь. Вагит божился, что в постели они лучше гимнасток.
Король выпустил изо рта струю дыма, прищурился и сказал:
— Мне, Петя, и самому развеяться не помешает. Возможно, сегодня вечером мне нужно будет принять одно важное и неприятное решение. Будет лучше, если я приму его в кабаке, за стаканом вискаря, а не в этой сраной коробке, в которой я уже задыхаюсь.
Последние слова Король проговорил серьезным голосом. И, как бы в подтверждение, дернул еще одну пуговицу на без того расстегнутом вороте шелковой рубашки.
— Не могу долго находиться в тесном помещении, — хрипло добавил он. — Мозги кипеть начинают.
Ресторан назывался «Зеленый дракон». Столик, ждавший гостей в отдельном кабинете, был уже сервирован. Девушки — блондинка и брюнетка, как и обещал Король, — ждали тут же. Это были две изящные, длинноногие красотки с томными взглядами и чувственно пухлыми (возможно, не без помощи силикона) губами.
Знакомство состоялось, и вечеринка началась.
Уже минут через двадцать брюнетка сидела на коленях у Королева. Она гладила его ладонью по густым каштановым волосам и нежно говорила:
— А ты красивый.
— Да ну? — щурился в ответ Король, весело подмигивая Бойкову.
— Нет, правда очень красивый. Ты похож на рыцаря с картинок. На Дон Кихота. Только лицо у тебя… суровее.
— Вот это верно подмечено. Ну-ка, прыгай на колени к Санчо Пансе, а то он у нас что-то заскучал.
Брюнетка перевела взгляд на Бойкова и соблазнительно ему улыбнулась. Бойков, обнимающий блондинку и немного захмелевший после трех двойных порций виски, улыбнулся в ответ.
— Пора за работу, золотце. Сделай моему другу хорошо, — сказал девушке Король и мягким, но настойчивым движением столкнул ее с коленей. — Только работай качественно, — напутствовал ее Королев.
Брюнетка устроилась под столом, а еще через несколько минут на лице у Бойкова появилось странное выражение — смесь растерянности, отвращения и удовольствия.
Глядя на его физиономию, Король хрипло засмеялся.
— Вот это дело! — воскликнул он. Взял бутылку и разлил виски по стаканам. — Давай-ка, Петя, дернем, пока девочка работает. За тех, кого с нами нет!
Минут через пять брюнетка выбралась из-под стола. Глаза ее поблескивали шальным, влажным блеском. Королев вынул из кармана стодолларовую бумажку и небрежно бросил ее на стол.
— Это тебе. Премия, — сказал он.
В кармане у Королева зазвонил мобильник.
— Слушаю, — сказал он в трубку. Потом несколько секунд молчал, храня на лице непроницаемое выражение. Коротко проговорил: — Подъезжайте, — и отключил связь.
Бойкову, которого уже основательно развезло (все это время Королев беспрерывно ему подливал), не терпелось спросить: кто это звонил? Однако он благоразумно молчал, зная, что Король терпеть не может вопросов.
Все разъяснилось, когда десять минут спустя в кабинет вошли двое. Один из них был Геннадий Росляков. Второй — невысокий и кряжистый, — Игорь Калачев, еще один «специальный помощник» Королева. Про себя Петр Бойков называл их «опричниками».
— Девчонки, сходите пока в туалет, — приказал девицам Король.
Девиц тут же как ветром сдуло. Король небрежно качнул рукой:
— Садитесь.
Мужчины сели. Калачев сунул в рот сигарету, а Росляков (спросив: «Король, можно?» — и получив утвердительный ответ) потянулся за бутылкой с виски. Осушив полстакана виски, он заговорил:
