лестнице. Ее спутник чуть замешкался. А женщина подняла взгляд на Турецкого, пригляделась и вдруг всплеснула руками:
– Сашка?! – и непонятно, чего больше было в ее восклицании – радости или изумления.
– Валя?! – в свою очередь изумился он, называя ее привычным, как еще в юности, именем. Тетя Валя – это было для посторонних, а между собой они называли друг друга как почти ровесники.
В три прыжка перемахнув лестничный пролет, Александр взлетел на лестничную площадку и с ходу оказался в объятиях Валентины.
– Господи, Сашка... Откуда ты взялся?! – Тетка гладила его по щекам, по волосам, внимательно смотрела в глаза, будто о чем-то уже догадываясь. – Гляди-ка, седеть начал, племяш дорогой... Ах, Сашка, где наше время?.. Куда девалось?.. – Она часто заморгала глазами, потом вытерла их ладонью и закончила с улыбкой: – Ну вот и свиделись наконец... Уж и не чаяла... Один приехал?
– Один, Валенька. – Он отвел взгляд в сторону.
– Ну да, то-то ж я и вижу... – Тетка потрепала пальцами его прическу, хмыкнула: – Нестриженый...
– Просто некогда было.
– Понимаю, понимаю, – с ласковой улыбкой сказала она. – Вот через денек-другой меня выпишут, и я сама тебя постригу, как когда-то, ты помнишь?
– Еще бы! Да это все – пустяки. Ты мне вот что скажи: что случилось? Почему тебя засунули в больницу? Я ведь от соседки твоей случайно узнал... От Насти. Привет передавала. А еще просила меня и ей пересказать, как твои дела... Я ж нынче ночью приехал, в темноте.
– Да, у нас бывает такое. – Тетка покивала с огорченным видом.
Мужчина, стоявший за спиной у Валентины Денисовны, словно бы легонько откашлялся, точнее, издал такой похожий горловой звук, явно привлекая и к своей персоне внимание. И тетка мгновенно отреагировала. Не выпуская племянника из объятий, качнула головой назад:
– Сашка, познакомься, это... ну, в общем, Сергей Иванович... А ты его, может, и помнишь... С похоронами помогал тогда, ну и... А это, Сережа, мой любимый племяш, Александр Борисович... Сашка! Большущий человек в Москве. Да я тебе рассказывала...
– Был, – усмехнулся Турецкий.
– Перестань, что значит – был? Я всегда в тебя верила... А что это, ну... случилось, так жив-здоров же!
– Откуда ты знаешь? – удивился он.
Тетка засмеялась.
– Так мы ж небось не в пустыне живем и не в тундре дикой! И телевизор смотрим, и газеты почитываем. Я, как узнала, сразу Ирке и отписала. А она ответила, рассказала все подробно. И как ты лежал в госпитале, и чего там у вас было, про все... Так что в курсе мы тут, не беспокойся за нас.
«Вот же Ирка, зараза какая, ведь ни слова не сказала, что за тайна? Зачем?..»
Тетка наконец разжала объятия, отпустила племянника.
– Ну... познакомьтесь...
Мужчина с коротким седым ежиком на голове и уголком тельняшки, выглядывающим из расстегнутого ворота белой рубашки, теперь уже степенно откашлялся в ладонь, согнутую трубочкой, потом вытер ее о собственную грудь и протянул Турецкому:
– Сергей Иванович, стало быть... Можно сказать, в некотором отношении, почти родственник.
– Чи-во-о? – с уничтожающей иронией протянула Валентина, даже и не взглянув на Сергея Ивановича. – Какой ты Сашке родственник? Что ж эт ты, морда твоя наглая, репутацию мне перед племянником портишь? Я разве когда согласие тебе давала?
– Ну дак... а теперь-то, стало быть, и дашь, поди? Сколько ж еще тянуть-то можно? До смерти, что ль?
– Не, ты, Сашка, только глянь на этого! До смерти ему охота! Ну и как он тебе после этого?
– Не знаю. – Турецкий, ухмыляясь, пожал плечами. – Я вот, когда поднимался, чтоб в кардиологию идти, оглянулся и вас увидел. Но тебя, Валенька, сразу и не узнал... Яркий свет в глаза, а ты спиной стояла... Но подумал: вот же, блин, повезло людям... даже от души позавидовал...
– Чему это, интересно? – вскинулась тетка.
– Ну ты не меняешься! Как была независимая, такой и осталась! – с удовольствием констатировал Александр. – Молодчина!.. А позавидовал я потому, как увидел, что стоят вот два любящих человека – порознь вроде, а вместе... И за руки им держаться не надо, все и так понятно...
– Ой, ну тебя, Сашка... – после небольшой паузы серьезно ответила тетка, снова ладонью вытирая глаза. – Скажешь тоже...
– А чего? – словно воспрянул духом Александр. – Доброе дело замыслили. Я вот походил вокруг твоего домика, поглядел, молодость вспомнил... Тебя на яблоне! – Он засмеялся, и она поддержала, но, конечно, смущаясь. – И подумал, что нужна рядом с тобой добрая мужская рука. Сколько можно? Славный человек был дядь Лева, земля ему пухом. Но нельзя же вечно, верно?
– Вот и я говорю, – вклинился Сергей Иванович.
– А ты молчи! Ишь деловой какой! – сварливо, как видно, не в первый раз между ними, тут же возразила тетка.
– Ну побойся Бога, Валя, не все ж тебе деловой-то быть? Правильные вещи твой любимый племянник излагает. И я полностью с ним солидарен.
– Да ты-то! – Она прямо кулачками затрясла у него перед носом. – Солидарный он... И откуда ты взялся – такой?..
– Нет, правда, Валенька. – Турецкий погладил ее по щеке. – Зачем одной вековать? Была б еще убогая какая, а то, смотрю, прямо красавица! Одно удовольствие глядеть на тебя! И хозяйка ты замечательная, я ж помню... Да вот, говорю, ходил, смотрел... Веранду, думаю, надо тетке покрасить... с виноградом разобраться... сад зарос... А как же иначе, когда мужика в доме нет? А теперь вижу, что... – он с хитрой ухмылкой удовлетворенно потер ладони, – вполне у вас, так сказать, а?
Сергей Иванович удовлетворенно крякнул, расплывшись в улыбке, а тетка с изумлением уставилась в глаза племяннику:
– Ты эт чего? Не успел приехать, уж и в сваты подался? Так ты, значит, тетку свою любишь, да?
– Как раз потому, что люблю!
Александр схватил ее за щеки, притянул к себе и громко чмокнул и в губы и в нос – одновременно.
– Ой, хитрецы-и! Ой, пройдохи-и!.. – Она глядела то на одного, то на другого, и было видно, что она действительно счастлива, несмотря даже на то, что находится в больнице. А какое уж тут счастье!.. – Значит, так. Сережа, отдай Сашке ключи, чтоб он у меня пожил. Иль ты где остановился уже?
– Нет, я ж говорю, ночью приехал... – Он скептически усмехнулся. – С бомжами в сквере, у вокзала, всю ночь провел.
– С бомжами?! Ты-и?! – перепугалась тетка. – Да как ты мог, Сашенька?! Ой, да это что ж такое?..
– Элементарно. – Он пожал плечами. – Сидели, разговаривали. Все больше про нашу жизнь... Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло... А делом одного из них я обязательно займусь, я обещал... Ну не столько даже ему, сколько себе...
– Ой, да зачем тебе это? – Тетка не могла прийти в себя.
– Надо, Валенька моя дорогая, а то мы чего-то за последние годы много людского в самих себе потеряли... Ладно, это – потом. А ты мне ничего про себя так и не сказала, почему в больницу попала?
– Да прихватило ее, Александр Борисович, – сказал Сергей Иванович. – Сердечный приступ... Аритмия сильная... Дома-то – чего там сделаешь? Пока врач доберется, сто раз ласты отбросишь...
– Водолаз, что ль? – хмыкнул Турецкий.
– Да всяко было... – отмахнулся тот. – Вот и решили мы, что надо полежать малость в стационаре, провериться, на режиме побыть. А тут – свои проблемы, со светом. Доктор сказал...
– Ты не лезь! – оборвала его тетка. – Доктор мне самой все, что надо, сказал. А я ему говорю, чтоб выписывал, нечего мне тут валяться! У меня в порту с этим светом небось уже полный крах!.. Поди, накрылась моя «Услада»! Саш, ты бы сходил, а? Посмотри, чего там делается? Я ж сама не своя, весь мой бизнес, понимаешь, коту под хвост! А этот, – она ткнула пальцем в Сергея Ивановича, – врет, что там полный порядок! Это чтоб я не волновалась! А, ну как тебе?
