отъезда Ларисы на курорт.
– Ой! – защебетала Кристина. – Извините, я не сразу поняла вас. Я была в Париже тогда же, когда она в Красной Поляне.
Она счастливо ухмыльнулась, поскольку ей – по статусу львицы приемов и раутов – полагалось считать, что Париж стоит на десять ступеней выше, чем какой-то черноморский курорт.
– А когда она улетала, я еще была с ней.
– Вы ее провожали?
– В аэропорт не ездила. Из дому ее проводила и к себе поехала.
– А кто ее провожал. Муж?
– Бывший-то? Не смешите, ради бога! – Коморская кокетливо закинула ногу на ногу, чтобы подтянувшаяся кверху юбка слегка приобнажила бедро, и всплеснула руками. – Да этот размазня никогда в жизни не додумался бы до того, что мужчина просто обязан проводить женщину к самолету.
– Так они были в разводе? – Грязнов прикидывался несведущим, подводя Коморскую к разговору о любовниках Ларисы.
– О господи! Конечно. И давно! Разве могла Лариска жить с этим мямлей? У него кроме стишков в голове ничего не было. Хотя он тоже кобель был. «Любимая, не плачь. Не надо, бога ради. Слезами – не помочь. Я знаю, мой малыш, как трудно полюбить, когда седые пряди не скроешь за колор, за “Лореаль Париж”...» Он и на меня поглядывал, – она перекинула ноги, поменяв их местами. Юбка задралась еще выше. Кристина целомудренно ее одернула. – Но не решился, козел. Нет, он даже не знал, что Ларка собралась на лыжи.
– Так, так. А кто-нибудь ее вообще провожал? Неужели у такой женщины не было друга?
– У нее было очень много друзей, – укоризненно сдвинула бровки светская хроникерша, – если вы имеете в виду это... Я ей всегда говорила: Ларка, ну зачем тебе эти дети? А она мне: дура ты, Крыся. Эти мальчики ко мне, как к матери, льнут. Нежно. От матерых кобелей такого никогда не дождешься. Вот и Виталик тоже...
– Кто? – осторожно переспросил Грязнов, боясь спугнуть удачу.
– Телохранитель ее. И хахаль. – Кристина говорила небрежно, но некоторая напряженность в ее словах чувствовалась.
– У нее были телохранители? – «удивился» Вячеслав Иванович.
– А чему вы удивляетесь? – зло бросила подруга. – Должен же кто-то был ее трахать!
– Я попрошу вас серьезней относиться к моим вопросам, – одернул ее генерал.
Коморская на секунду замолчала, что-то соображая.
– Да. В последние годы она нанимала телохранителей из сотрудников правоохранительных органов. Ее журналистские расследования на самом деле были довольно опасным занятием. И ей могла потребоваться защита. У меня-то что? «На этот раз кайзер высокой моды представил для известного лейбла Шанель пятьдесят изысканнейших творений, выполненных в классической черно-белой гамме с добавлением розового...» А ей за ее статейки запросто могли башку отвернуть. Вот и береглась. Телохранителей себе выписывала, – но напоследок Коморская все-таки не удержалась от шпильки. – Только использовала она их не по назначению.
Грязнов, решив, что дамочка просто завидует бывшему успеху мертвой ныне подружки, пропускал ее выпады мимо ушей.
– Виталий был моложе Заславской?
– Да. Намного. И очень хорош собой. – Кристина мечтательно улыбнулась, и Грязнов получил подтверждение своей догадке. – Я его даже отбить пыталась. Но этот Аполлон ни разу не взглянул на меня. Вцепился в свою бабушку, словно клещ. Что он в ней отыскал?
Помолчали недолго. Потом Грязнов продолжил допрос:
– Вы можете назвать фамилию, адрес, номер телефона Виталия?
– Нет. Лара никогда не называла его по фамилии. Телефон я сама у него просила. Он посмеялся и сказал, что, когда ему надо будет мне позвонить, он сумеет найти мой.
– А после гибели Ларисы Станиславовны вы с Виталием не встречались?
– Ах, если бы! Я так ждала, что он все-таки позвонит! Ведь я ему нравилась. Я это чувствую всегда. Этим, – она положила руку на низ живота. – Но он не объявился. А искать в Москве неизвестного Виталика, который не хочет тебя знать?.. Мне это показалось глупым.
– Точного места работы вы тоже не вспомните?
– Я и не знала его никогда. Как тут вспомнишь?
– Ну что же, подпишите, пожалуйста, протокол допроса вот тут. И вот тут. Спасибо вам. Вы нам очень помогли. У меня к вам последняя просьба: если все-таки Виталик этот вдруг объявится, вы не говорите ему, что мы интересовались его персоной, и при первой же возможности позвоните мне или Александру Борисовичу Турецкому. Вот визитка, на ней и мой, и – на обороте – его телефоны.
– Непременно. – Коморская сунула визитную карточку в элегантную сумочку, послала следователю фривольный воздушный поцелуй и, покачивая бедрами, вышла из кабинета.
Звонок Володи Поремского застал Александра Борисовича в тот момент, когда он, склонив голову над скупыми строками подготовленной по его заказу оперативной сводки, анализировал все громкие, но нераскрытые спортивные убийства за последний десяток лет.
«Владимир Бут. Вице-президент футбольного клуба „Черноморец“ (Новороссийск), отвечал за финансовые вопросы. Бандиты периодически пытались наладить „деловые“ отношения, требуя „сдать“ некоторые игры и обещая награду, но Владимир Бут не соглашался. Не исключено, что убийство было расправой с несговорчивым менеджером. 27 сентября 1993 года в 8.30 утра Владимира Бута убили по дороге на работу выстрелом в голову. Преступление не раскрыто».
«Юрий Ступеньков. Мастер спорта СССР по боксу. Самостоятельно освоил новое единоборство – кикбоксинг. В 1991 году с группой товарищей основал Российскую профессиональную лигу „КИТЭК“. Благодаря усилиям руководства „КИТЭК“ в Москве в 1992–1994 годах прошла серия представительных международных турниров, имевших большой резонанс. Затем именно по инициативе Юрия Ступенькова в России состоялись первые бои за звание чемпиона мира. Но параллельно кикбоксеры участвовали в бандитских разборках. По оперативным данным, Юрий Ступеньков входил в одну из подмосковных группировок. В феврале 1994 года, вероятно, по заказу конкурентов, был смертельно ранен очередью из автомата Калашникова на пороге собственного дома в подмосковном городе Видное. Преступление не раскрыто».
«Вячеслав Цой. Двоюродный брат лидера группы „Кино“ Виктора Цоя, основатель Международной академии восточных единоборств, руководитель Центра боевых искусств, был расстрелян в подъезде своего дома в Санкт-Петербурге в 1995 году. Преступление не раскрыто».
«Борис Федоров. Один из первых успешных спортивных менеджеров в Советском Союзе. В 1990 году создал первый в стране частный теннисный клуб „Петровский парк“ и фирму „Хот-шот спорт сервис“. В 1992 году основал Национальный фонд спорта (НФС), который по Указу Президента России Бориса Ельцина получил право на беспошлинный (и практически бесконтрольный) ввоз в страну табачной и алкогольной продукции. В 1994 году Борис Федоров стал президентом НФС. В 1996 году пережил покушение: наемный убийца выстрелил в живот. Выжил, долго лечился в России и за границей, остался инвалидом, а через три года умер при невыясненных обстоятельствах. Организаторы и исполнители покушения не найдены».
«Лариса Нечаева. Окончила Целиноградский инженерно-строительный институт. Переехав в Москву, работала в издательском доме „Дрофа“, затем основала и стала гендиректором АОЗТ „Издательский дом „Максим“. В 1994–1997 годах занимала пост генерального директора футбольного клуба „Спартак“ (Москва). Именно под ее началом клуб стал успешным коммерческим предприятием. Незадолго до гибели Лариса Нечаева планировала открыть в Москве сеть бензо-газозаправок „Спартак“, вторгаясь в чужой бизнес. 15 июня 1997 года она была убита вместе с подругой на своей даче во Владимирской области выстрелами из пистолета. Похоронена в Москве. Личности наемных убийц установлены, их следы затерялись на Северном Кавказе“.
