Он приподнялся на колени и с открытым ртом смотрел на подаренную им самим же только что машину.
Вернее, на то, что от нее осталось.
Дверь со стороны водителя была сорвана и лежала на кромке поля.
Еще минуту назад счастливый и довольный, Константин Бруталис превратился в ком обгоревшего мяса.
Наверное, не меньше минуты шокированный стадион безмолвствовал, а потом началась паника.
Люди хлынули с трибун, сметая все на своем пути и давя многочисленных полицейских, пытавшихся если не перекрыть выходы, то хотя бы упорядочить исход. Нарядные синие мундиры оказались похоронены под напором охваченных ужасом болельщиков.
Обе команды, в полном составе вышедшие по окончании матча попозировать перед фото-и телекамерами, забытые, топтались на поле, а многочисленные корреспонденты не переставая клацали вспышками вокруг развороченной взрывом машины.
– Это его ты хотел допросить? – справился наконец Реддвей у онемевшего от изумления Турецкого. Впрочем, в таком состоянии сейчас пребывали тысячи людей, пытающихся поскорей вырваться со стадиона.
– Угу.
В ложе прессы друзья остались в гордом одиночестве, все ее обитатели роем унеслись к месту событий. Взрыв произошел почти под их трибуной.
– Ну пойдем посмотрим.
Уже знакомый Турецкому заместитель начальника полиции Мюнхена Шредер, очевидно пришедший поболеть за любимую «Баварию», принял командование на себя и с пеной у рта давал распоряжения, смысл которых сводился в основном к тому, чтобы оттеснить любопытных и интересующихся как можно дальше от обломков машины. И он был прав, поскольку нашлось некоторое количество желающих унести с места событий сувенир на память типа осколка металла или окровавленной тряпочки с каплями оплавившегося стекла.
– Нужно проверить автобус, – прокричал Турецкий из-за спин, сомкнувшихся в кольцо вокруг автомобиля полицейских.
Как это ни парадоксально, зам начальника полиции услышал совет и даже повернулся и отыскал взглядом Турецкого, но ничего предпринимать не стал – подоспели саперы и засуетились вокруг, очевидно проверяя, не осталось ли еще бомб. Шредер от греха подальше выбрался за оцепление и, отмахиваясь от репортеров, желавших от него немедленного отчета, подхватил Турецкого под локоть и потащил за собой:
– Что вы здесь делаете?
– Прилетел допросить Бруталиса, – торопливо пояснил следователь Российской Генпрокуратуры. – Нужно немедленно проверить автобус и раздевалку.
– Террористы?! – взвился немец и стремглав бросился распоряжаться.
Футболистов немедленно эвакуировали, а вернее, выгнали обратно на поле и тщательно обследовали каждый уголок в раздевалке и душах, но ничего не обнаружили. Зато под автобусом «Буревестника», а конкретно – под местом, на котором обычно сидел Бруталис (четвертый ряд, слева у окна), висела самая настоящая бомба, возможно точная копия той, что взорвала «Ауди».
Саперы со всеми предосторожностями извлекли ее из-под автобуса и, погрузив в спецавтомобиль – неповоротливую колымагу с высокими армированными бортами, которые способны направить взрывную волну вверх и тем самым снизить до минимума разрушительные последствия, – умчались, воя сиренами, очевидно, куда-то за город.
Хотя несколько сот человек с тяжкими травмами, полученными в давке, и отправились в больницы Мюнхена, непосредственно от взрыва никто, кроме Бруталиса, не пострадал. А значит, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что Бруталис кому-то очень мешал. Турецкий, конечно, не склонен был винить себя в гибели футболиста, но возможности, что именно его прилет ускорил печальный финал, не отрицал.
Шредер не стал возражать против участия русского сыщика в расследовании. В конце концов, убит-то русский, и у немецкой полиции как-то сама собой сложилась версия о том, что и убийца тоже русский. Одно только возмущало их: почему обязательно было эти русские разборки проводить на территории Германии?!
Как и следовало ожидать, причиной аварии явилось взрывное устройство, по мощности равное пятидесяти граммам тротила, с дистанционным управлением, прикрепленное к днищу непосредственно под водительским сиденьем. Эксперты обнаружили части металлического корпуса бомбы и даже, по каким-то непостижимым обычному уму соображениям, смогли реконструировать механизм взрывателя. А скорее всего, просто приняли за основу вторую бомбу – под автобусом, которую саперы не уничтожили, как предполагалось, а аккуратно разрядили и изучили. Но из результатов всех этих изысканий никоим образом не следовало, кто нажал на кнопку.
Единственное, что можно было сказать с уверенностью: человек с пультом был на стадионе, иначе как бы он узнал, что Бруталис уже внутри. Если, конечно, это не конкуренты «Ауди» таким образом пытались выжить данный автомобильный концерн с мировых рынков. Но в свете второй бомбы такая фантастическая версия даже не высказывалась.
Номер Бруталиса в отеле обыскали самым тщательным образом, однако никаких писем, записок, компрометирующих кого-либо документов, оружия, наркотиков, контрабандных товаров, крупных сумм денег и чего-то еще, что могло бы пролить хоть какой-то свет на причины убийства, немецкие полицейские не нашли. Немцы же опросили всех футболистов «Буревестника», а заодно и «Баварии», в которой хоть и недолго, но ведь все-таки поиграл Бруталис.
Шредер рвал и метал, понимая, что убийцу ему поймать вряд ли удастся, а это наносит непоправимый урон престижу криминальной полиции в целом и его репутации – в частности. Он на сто двадцать процентов был уверен, что нажал на кнопку кто-то из трехсот сорока двух граждан России, присутствовавших на матче. Но ни против кого конкретно весомых улик у него не было. Не задерживать же их всех в Мюнхене до
