ее именно чуланчиком. Пожить какое-то время в семье племянника она наотрез отказалась. Если соседи учинили разбойное нападение прямо на улице, то в ее квартиру в ее отсутствие им проникнуть раз плюнуть, и тогда они отсюда вынесут все. А главное – пропуска на оба кладбища и прочие важные документы, которые она собирала с таким трудом, выстаивая в длиннющих очередях. Так ее и не убедили, что соседи здесь вообще ни при чем. Их и в Москве-то не было.
– Откуда вы знаете? – недоверчиво спросила тетя Марта у Влада и Вали.
– Так ведь нападение на вас во дворе было, милиционеры соседей обходили. Спрашивали – не слышал ли кто шума или, может, что-то случайно видели. А ваши соседи сверху уехали в отпуск. Они ключи своим соседям по лестничной клетки оставили, на всякий случай.
– Спрятались, – убежденно парировала Марта и велела родным звонить в дверь условным звонком. К телефону по-прежнему не подходила. На улицу теперь выходила, вооружившись клюкой и воинственно ею размахивала, если видела во встречных для себя опасность.
У тети Марты появились дополнительные хлопоты. Она уже несколько раз заходила к следователю узнать, как продвигается следствие. И когда ее попросили потерпеть, человека-привидение еще не обнаружили, она пригрозила, что подаст на следователя в суд. Ей не привыкать, она уже двадцать лет судится. Деньги на адвокатов у нее тоже есть, а если не хватит – продаст свою машину.
– А не жалко будет? – решил сгладить шуткой малоприятную ситуацию Бондарев. Он надеялся, что старушка поддержит его шутку и немного угомонится. Но старушка шутки шутить не собиралась Она отнеслась к вопросу молодого следователя вполне серьезно.
– Жалко, – честно призналась она, хотя машина уже давно была не на ходу и требовала капитального ремонта. – Я на нее уже лет пять с тоской смотрю с тех пор, как гараж продала. Каждый день мимо прохожу. Но раз такое дело, придется с ней расстаться. Вы только этих соседей тоже арестуйте. А то я из-за них ночи не сплю. Вдруг еще кого-нибудь подошлют?
Бондарев уже знал, что зловредные соседи – это пунктик старушки, поэтому пропустил ее просьбу мимо ушей. Когда она пришла к нему в очередной раз, он безуспешно попытался ее деликатно выпроводить. Но бабуся словно не понимала его намеков. Она поудобнее устроилась на стуле, как будто ей предстояло присутствовать на длительном совещании, и начала подробно рассказывать о многолетних происках соседей. Как назло в кабинет никто не заходил. Бондарев демонстративно открыл толстую папку с делом об убийстве Карташовой Н. Н. и безуспешно пытался вникнуть в суть дела. Старушка трещала безостановочно, пока в кабинет не зашел Константин. Он мельком взглянул на оживленную разрумянившуюся старушку, узнал ее – Марта Станиславовна Сикорская уже стала местной знаменитостью, поймал умоляющий взгляд несчастного Михаила и понял – его надо спасать.
– Товарищ майор, вас ждет товарищ полковник.
– Иду, иду, – радостно вскочил со стула Бондарев и виновато развел руками, глядя на опостылевшую потерпевшую:
– Извините, начальство вызывает.
– По моему делу? – с надеждой спросила старушка.
– Вероятно, но обычно начальство отпускает не скоро, я могу и задержаться – уклончиво ответил Михаил и бережно подхватил ее под локоток. У него возникло опасение, что она захочет остаться и будет ждать его под дверью.
Старушка взглянула на часы и вдруг стремительно вскочила.
– Ой, что же это я? Мне Барсика пора кормить. Вы знаете, он у меня ест по часам. Сущий ребенок! А не покормишь вовремя, так плачет, так плачет...То есть я хотела сказать, так мяучит, как обиженный ребенок.
Константин хмыкнул и бросил красноречивый взгляд на Бондарева. Но старушка этого не заметила. Ей очень хотелось рассказать о своем чудесном котике, но следователи решительно подхватили ее с обеих сторон под руки и вывели в коридор. Конечно, приятно, что они такие джентльмены, но могли бы так и не торопиться, – огорчилась Марта и стала нехотя спускаться по ступенькам.
– Может, ее вывести на улицу? – спросил Константин, наблюдая, как старушка неторопливо переставляет ноги. Он решил перестраховаться, опасаясь, что она передумает кормить своего котика и вернется.
– А, может, мы ей подадим патрульную машину, чтобы отвезти ее домой? А еще лучше к черту на кулички! – раздраженно ответил Михаил. – Не зря я так этих старух не люблю. У них же времени навалом. Нашла себе развлечение. Лучше бы внуков нянчила. Или в поликлинику на массаж ходила. У меня от нее уже голова трещит. Какое счастье, что у нее есть этот Барсик. Несчастное животное...
7
В агентство «Глория» Щеткин приехал с ценным приобретением – крупномасштабной картой Тихорецкого района. Плетнев попытался выведать, где Петр ее раздобыл, но тот отвечал уклончиво. Пускай Антон ломает голову, он любит поставить перед собой задачу, а потом решать ее. На самом деле Петр купил ее много лет назад в Тихорецке, когда гостил у своего приятеля Топоркова. У Щеткина была маленькая слабость – любил географические карты. В своей жизни он путешествовал по стране немного, но в каждом городе покупал карту и свою скромную коллекцию называл заграничным словом хобби. Были у него карты и заграничных городов, и разных стран – подарки от друзей. Но он считал их абсолютно бесполезными. Вряд ли его туда занесет судьба. Правда, изучая их и встречая знакомые названия, он радовался. Одно дело слышать о достопримечательностях Парижа, например, с телеэкрана, а совсем другое видеть его на карте. Какой-нибудь Нотр-Дам казался тогда вполне реальным, вот он – на карте, с двумя зубчатыми башнями, можно тыкнуть в него пальцем. А на экране – это кино, что-то далекое и нереальное.
Щеткин расстелил карту на письменном столе Антона, прижав по углам чем придется. Верхний угол карты придавил томом Уголовного Кодекса в красивом бордовом переплете.
– Смотри, – стал он водить пальцем по ниточке железной дороги, и Антон низко наклонился, прослеживая путь коротко остриженного ногтя Щеткина. – Вот он наш поезд «Москва-Новороссийск»...Едет, едет, едет...
– А это что за ветка? Тут станция, – остановил движение невидимого поезда Антон.
– Это сортировочная, сюда какие-то «кукушки» загоняют, – отмахнулся Щеткин. – Неважно...Так...И где у нас была непредвиденная остановка?
– Официант и проводница сказали, что где-то тут, между Павловской и Тихорецком...
– С точностью до плюс-минус двадцать километров...Да, искать не переискать... Восстанавливаем картину. Он смылся из вагона-ресторана среди ночи не заплатив...Спрыгнул с поезда с криками...
– «Стой, гад!» – подхватил Плетнев. – Его обокрали, и он побежал за преступником.
– Интересно, сколько он перед этим выпил? – Щеткин ненадолго задумался, потом спохватился, что сейчас не время отвлекаться. – Затем...Вариантов масса. Когда его побили железнодорожные рабочие, он либо отправился пешком куда глаза глядят, разыскивая ворюгу, либо отправился дальше путешествовать. А на чем? Денег-то у него нет! Скорее всего гуляет казак по Кубанщине. Пешком. К тому же мы не знаем, планировал ли он выйти на конечной остановке. Может, у него родственники там?
– Где? – Плетнев заинтересованно посмотрел на Щеткина.
– Ну, не знаю... – протянул Щеткин. – На Кубани. Он часом не кубанский казак? Фамилия у него подходящая.
– Слушай, Петь... – попытался вставить слово Плетнев, но Щеткин увлеченно продолжал:
– А, может, он хотел добраться до порта и смыться за границу? Хотя какой-то слишком сложный путь выбрал. Мог бы так далеко не тащиться, а сразу махнуть в Шереметьево-2. Правда, спьяну люди часто усложняют свой путь...
– Все, Петь, хватит разглагольствовать, – решительно остановил ход его рассуждений Антон. – Я еду.
– Куда?
Плетнев наклонился над картой, что-то прикинул и уверенно назвал свой маршрут:
– К югу... Через юго-запад...
– Погоди, Антон, не пори горячку, – придержал его Щеткин, словно тот уже собрался в путь. – У него же нет документов, скорее всего нет денег. Он обязательно позвонит, попросит перевод прислать или...
