– А почему вам так точно запомнилось время?
– Как раз две недели назад моя мама приехала, помочь мне с ребенком. Я ей жаловалась, что он плохо спит, приходится ночью кормить, чтобы поспать потом хоть немного. Ну она и решила пожить у меня какое- то время. И в первую же ночь малыш проснулся оттого, что дверь в подъезде хлопала каждые минут двадцать, у нас доводчик в двери очень тугой, дверь сначала закрывается медленно, а потом сильно хлопает. Мама тогда сказала, что понятно, почему ребенок не спит, если такой грохот стоит по ночам.
– Вы не выглядывали, кто там так шумел?
Что вы! – удивилась молодая женщина. – Ночью открывать дверь своей квартиры? Когда в подъезде постоянно какие-то подозрительные люди ходят? Жизнь дороже!
Сопоставить оба события за давностью времени было невозможно. Слышала ли соседка слева от квартиры Ахметовых вскрик за стеной в ночь убийства и хлопала ли дверь на следующую – оставалось загадкой.
– А семью Ахметовых вы знаете? – спросил Щеткин молодую мамашу.
– Мы здороваемся, но видимся редко. Я же сейчас в декретном отпуске, гуляю только днем с ребенком, когда все на работе. А они встают рано, все на рынке работают.
– Откуда вы знаете?
– Да сумки такие клетчатые на себе носят, по виду совсем неподъемные. Обычно такие таскают торгаши.
– А сколько членов семьи у Ахметовых вы не знаете?
– Нет, потому что к ним родственники часто приезжают, останавливаются. Одни приезжают, другие уезжают. Честно говоря, я даже не всматриваюсь в лица. Зачем они мне? – пожала плечами молодая женщина.
– Начнем обыск? – спросил Бондарев. Парень отличался деловитостью, Щеткин любил с ним работать. Пригласили представителя ЖЭКа, понятых из соседней квартиры – пожилую пару, которая, по всему было видно, недолюбливала своих бывших соседей. Женщина принялась жаловаться, что соседи устроили в своей квартире настоящий постоялый двор.
– И ездят к ним, и ездят...Сумки тяжелые таскают. Наверное, за товаром. Все время курят на площадке – спасу нет. Как не выйдешь – дым коромыслом. Я им говорю: «Курите дома, почему соседи должны страдать?» А они мне: «А дома дети».
– Шумят? – уточнил Щеткин.
– Да нет, не особо, – нехотя призналась женщина. – Но ведь ходят и ходят, то вверх, то вниз...
Бондарев тем временем прохаживался по спальне и вдруг метнулся к стене.
– Смотрите, Петр Ильич, совсем недавно замазывали... – он показал на свежую краску на стене, из-под которой проступали бурые пятна. Соседка округлила глаза и тихо охнула.
В ванной кафельный пол на первый взгляд был чистый. Но когда оперы присмотрелись повнимательнее, даже без всякой экспертизы заметили темные подтеки в швах между плиткой.
– Ну, все ясно, – прокомментировал Бондарев.
– Тут в помойном ведре я тоже кое что обнаружил, – раздался голос Константина из кухни.
Когда Щеткин зашел в кухню, Константин держал в руках целлофановый пакет с окровавленным полотенцем.
– Сегодня день богатый на улики, – удовлетворенно отметил Бондарев, – еще бы хозяина найти.
Соседка оживилась.
– Он может быть у первой жены. Она иногда сюда приходила скандалить. Все какие-то деньги требовала. Я слышала – она прямо в прихожей начинала кричать, что он дает мало денег на детей.
– Так у него дети и в первом, и втором браке?
– Нет, во втором дети не его, а его жены, – сообщила всезнающая соседка.
– Пойду в ЖЭК выяснять место его предыдущей прописки, – вызвался Бондарев.
– Кстати, а какого роста был Ахметов? – спросил Щеткин у соседки, ни на что не надеясь. Вряд ли она могла ответить на его вопрос. О глазомере женщин он был невысокого мнения.
– Среднего, приблизительно метр семьдесят два, – ответила словоохотливая соседка. Похоже, ей нравилось, что она находилась в центре внимания.
– Такая точность? – похвалил ее Щеткин.
– Просто рост моего мужа метр семьдесят семь. И он заметно выше этого Ахметова. У меня глазомер хороший, – не преминула прихвастнуть соседка.
– Надо организовать наружное наблюдение, – распорядился Щеткин, когда они с Бондаревым садились в машину. – Этот Ахметов, если он жив, может где-то скрываться, но вдруг надумает посетить свой дом. А скорее всего жив, потому что человек за рулем сгоревшей машины был высокий, около метра восьмидесяти.
Щеткин только вошел в свой кабинет, как в дверь постучали. Запыхавшаяся Ирина быстрым шагом прошла к столу и плюхнулась на стул.
– Что ты такая взволнованная, будто за тобой гнались? – поинтересовался Щеткин.
– С первого этажа на четвертый поднималась, попробуй тут не запыхаться. Ну, как ваше совещание прошло? Я все жду, жду от тебя звонка, а ты как в воду канул, – обиженно проговорила она.
– Ира, дела идут своим чередом. Просто их много, я не успел тебе позвонить. Насчет Саши: на его розыски поедет Антон.
– А ты уверен, что нужно посылать именно его?
– А кто сказал, что его посылают? Он сам вызвался. И свое желание аргументировал весьма убедительно.
– А как он будет искать? За трое суток Саша до Северного полюса может добраться, – явно преувеличила возможности своего мужа Ирина.
– Не волнуйся. Если за дело взялся Антон, он все обмозгует.
– Да, а Вася? На кого он Васю оставит? – заволновалась Ирина.
– С Васей полный порядок. Там у Антона какая-то соседка хорошая, говорит – добрая, пирожки печет. Присмотрит за Васей.
– А я на что? – в голосе Ирины прозвучала неприкрытая ревность. – Тем более, что к Васе особый подход нужен. Неизвестно, что еще за соседка такая. Для Васи главное не пирожки, а отношение.
– Ира, не я решил. Положись на Антона. Думаю, он знает, что делает. – Щеткин подавил в себе легкое раздражение. Эти семейные игры ему уже немного надоели. Сколько можно выступать в роли буфера в этом треугольнике?
– Ну хорошо. Решил, так решил, – сдалась Ирина, хотя голос ее звучал недовольно.
– Ир, а как там дела с нашим «Лесорубом»?
– Принесла я психологический портрет, читай на здоровье. – Ирина положила на стол файл, по объему немалый. – Ладно, пойду, мне покоя не дает этот, с ногтями. О таком типе я даже в книжках не читала. Персонаж из фильма ужасов...
– Кстати, а как тебе та старушка Марта Сикорская? Как ты думаешь, у нее все дома? – Щеткин покрутил пальцем у виска.
– Ну, не совсем, тут тебе и навязчивая идея, и мания преследования... Но старушка бедовая. Такая маленькая, щупленькая, кажется, толкнешь – и рассыплется. А сумела отбиться, да еще после болевого шока.
– Может, у нее крыша после этого поехала?
– Я разговаривала с родственниками, говорят – всегда такая была.
Ирина ушла, Щеткин приступил к чтению психологического портрета бандита, которого уже окрестили «Лесорубом». Он насиловал одиноких девушек, а потом своих жертв заваливал ветками в Измайловском парке. Притом ветки он не ломал и не подбирал под ногами, а действовал небольшим туристическим топориком или тесаком. Все девушки погибли от удушения, а с последней от так и не снял мужской галстук, который и использовал как петлю. И за последние два месяца четыре девушки уже лишились жизни. И только потому, что в позднее время оказались в парке, сокращая путь домой. Щеткин горестно вздохнул. Сколько не предупреждай народ, что в темноте опасно ходить в одиночку, никто не верит, что несчастье может случиться именно с ними. Последняя жертва спешила с работы домой к маленькому ребенку, которого
