выглядела, когда обижалась.
– Ну чего ты? – спросила Ирина и поцеловала ее в щеку. – На работе из больных кто-нибудь обидел? Или опять завотделением цеплялась?
– На работе все в порядке, – тихо ответила Катя. – Ирка, не спрашивай ни о чем. Я спать пойду. Потом расскажу.
Она отправилась в ванную, долго там плескалась. Вдруг громко сказала:
– И не надо!
Эту фразу она повторила еще несколько раз с разными интонациями. Ирина удивленно прислушивалась. Что с ней? С кем это она препирается? И хотя Ирину одолевало любопытство, решила ни о чем не расспрашивать.
Катька наконец вышла из ванны и не торопясь прошествовала в гостиную. Заскрипела пружинами дивана, долго ворочалась, вздыхала. Послышался сонный голос Васи:
– Катя, спи скорее, ты мне своим скрипом мешаешь.
– Извини, Вася, я буду тихо, – громко прошептала Катя и опять заскрипела пружинами.
Ирина прислушивалась и терялась в догадках. Она не удивилась, когда пружины опять заскрипели, Вася при этом красноречиво вздохнул. Послышался легкий скрип паркета.
– Ир, можно я с тобой лягу? – Катька, не дожидаясь разрешения, уже проскользнула под одеяло и ее ледяные ноги проехались по Иркиным ступням. Та придушенно взвизгнула.
– Взрослые тетеньки, а балуетесь! Мне же завтра в школу! – Вася сердито прошлепал к двери и захлопнул ее.
– Ну, что случилось? – шепотом спросила Ира подругу.
– Я встречалась сегодня с Олегом... – немногословно ответила Катя.
– И что? Все так плохо? – посочувствовала Ирина, не слыша радости в голосе Катерины.
– Ир, скажи, почему мне так не везет? Или все нормальные мужики перевелись?
– Ну для того, чтобы ответить на твой вопрос, я должна хотя бы понять, в чем проблема.
– Проблема, наверное, во мне... – самокритично отозвалась Катрина. – Сначала все было так супер! Он меня с цветами встретил. Я иду ему навстречу, от волнения улыбаюсь, как последняя идиотка. Прямо мышцы лица заболели.
– Да что ж это они у тебя заболели? – удивилась Ирина.
– Да я сильно издали улыбалась. От смущения. Вижу – он на меня смотрит. Не идти же с каменным лицом. Решила улыбаться. А идти еще долго было. Ну ладно, дошла, он мне тоже улыбался. Пригласил в кафе на Арбат. Разговариваем о всякой всячине, я ему о Денисове, как он за мной бегал, помнишь? Потом о Петюнчике из травмы, он тоже за мной бегал. Потом о стоматологе Агееве, как он всегда предлагает подвезти. Потом о Семенищеве, как он меня без очереди пригласил рентген сделать, потому что бегает за мной уже два года. Потом...
– Кать, ты что, дура? Зачем ты ему про всех этих мужиков понарассказывала?
– Не знаю, – призналась Катя. – Меня понесло. Думаю – вдруг этот Олег думает, что я такая скромная, никто меня на свидания не приглашает, вот я и рада-радешенька, что он меня пригласил. Чтобы нос не задирал! Чтобы знал, что у меня таких десяток. Что я нарасхват.
– Ну и сумела ты ему доказать свою сверхценность?
– Не знаю. Он все время на меня так странно смотрел. Правда, улыбался. И улыбка его становилась все шире и шире... – задумчиво повествовала Катя. – Потом нам на столик официантка принесла еще один букетик цветов. Говорит – от незнакомца. Понятия не имею, кто мне такую подлянку подстроил. Я вся извертелась, чтобы засечь этого гада. А Олег, боюсь, подумал, что я букетик подстроила сама... Потому что это кафе я выбрала. Мы там однажды с художником сидели, Кормушкиным, помнишь? Ну тем алкашом, который меня в натурщицы приглашал. Чтобы я у него в мастерской в белом халате нараспашку сидела, а под ним вся голая...
– Ты что, и про Кормушкина рассказала? – ужаснулась Ирина.
– Да нет, что ты. Я же не дура. Олегу, оказалось, достаточно было этого гребаного букетика от незнакомца. Улыбаться перестал. Потом о литературе заговорили, когда курицу на гриле ели. Ну тут все гладко пошло, пока речь не зашла о Мариетте Чудаковой.
– О куда вас занесло! – удивилась разносторонним интересам Кати и Олега Ирина.
– Сначала о Булгакове, естественно, говорили. Оказывается, любимая книга Олега тоже «Мастер и Маргарита». А я возьми да ляпни, что знаю Мариетту Чудакову. Он приятно удивился, что я не только ее труды о Булгакове читала, а и саму знаю. Говорит: расскажите поскорее, мне про нее очень интересно послушать.
– А ты ее действительно знаешь? – удивилась Ирина.
– Ирка, я ему соврала! Когда исчерпала тему о своих поклонниках, думаю – чем бы его еще поразить? И ляпнула!
– Ну и как ты выкручивалась? – с сочувствием спросила Ирина.
– Говорю ему: «Ну не то, чтобы лично ее знаю. Она однажды по телефону с нашей заведующей разговаривала. Хотела по блату в нашу клинику лечь. А та дала мне трубку, голос послушать». Он как стал ржать, чуть со стула не свалился. Мне так стыдно было!
– Да, глупее не придумаешь. Катя, по-моему, он подумал, что ты полная дура.
– Утешила! Спасибо тебе большое! Я думала, ты найдешь какие-нибудь умные слова – типа неадекватное восприятие ситуации, заниженная оценка интеллекта собеседника. А ты прямо в лоб как шарахнула, решила меня окончательно добить, – совсем раскисла Катерина.
– Ну и чем закончилось ваше свидание?
– Представляешь, он меня ни разу не поцеловал! При встрече, правда, к ручке приложился. А на прощание даже не назначил свидание! Говорит: «Позвоню как-нибудь». Так говорят, когда знают, что никогда на позвонят!
– Катя, ну согласись, что вела ты себя крайне глупо. Я даже не ожидала от тебя такого.
– Теперь я и сама знаю. Ах, зачем я такая дура? – заломила руки Катя. – Вернуть бы этот вечер обратно, я бы не молола языком, как нанятая, я бы слушала его, тогда бы поняла, чем его поразить!
– Вот именно. Мужчину сначала слушать нужно, пока не врубишься в тему. Они, кстати, больше всего о себе любят говорить. Надо им сначала поддакивать, нащупывать слабинку, польстить немного. Сказать: «О, какой вы умный! О, как с вами интересно. А я этого не знала! А я и того не знала».
– А если я знаю и то, и это?
– Не признавайся сразу. Пуская думает, что он первооткрыватель. Больше любить будет.
– Тогда почему ты меня не подготовила к свиданию? Я бы не наделала этих ошибок!
Я его больше не увижу! – расплакалась Катя.
– Кать, я не думала, что ты не умеешь общаться с мужиками. У тебя же их десятки, сама рассказывала. Вот я и решила, что у тебя с ними все в порядке, просто они тебе быстро надоедают. Я до знакомства с Шуриком такая же была. Все быстро надоедали. У меня даже был личный рекорд – один надоел уже через пятнадцать минут. И я свалила. Представляешь, за пятнадцать минут он мне трижды сказал: «А звезды блестят» и трижды «А поезда едут...». С претензией на романтичность. А рожа при этом глупая – глупая...
– Про десятки я трепалась. На самом деле я уже сто лет не ходила на свидания.
– Да, подруга, в этом деле нужна практика, – безжалостно заявила Ирина.
– А исправить уже ничего нельзя? – жалобно заныла Катерина. – И зачем я только вспомнила про стоматолога Агеева, Петюнчика из травмы или Семенищева с его рентгеном? Ведь на самом деле мне на них наплевать! Да и на Кормушкина тоже наплевать. Я и так тогда от него бежала быстрее лани. Но Олег такой! Такой!..Ирка, я в него так влюбилась и все сама испортила! – Катерина опять залилась слезами.
– Слушай, Кать, – задумчиво погладила подругу по голове Ирина. – У тебя гордость есть?
– Нету. Я готова сейчас на все, чтобы он опять позвал меня на свидание.
– И отлично. Умница. Какая на фиг гордость, когда сердце разрывается от неразделенной любви? Начнем исправлять ошибки.
– А получится? – с надеждой спросила Катя, заглядывая в глаза Ирины.
– Не знаю, – честно призналась та. – Но попытаться нужно. Для начала позвони и скажи, что обычно от
