Ночью Турецкому приснилось, что он стал президентом, поменял местами всех силовых министров, и они принялись изощренно стучать друг на друга. Проснулся он за несколько минут до звонка будильника и сильно отдохнувшим себя не ощутил. Вроде бы присутствовало какое-то дурное предчувствие. Но по поводу чего, Турецкий, сколько ни силился, уловить не смог.
Он полез под душ, выпил две чашки кофе и в ожидании омлета с ветчиной просмотрел электронную почту: письмо было только одно – от Грязнова. Турецкий приготовился обреченно встретить поток дополнительной информации по поводу вчерашнего разговора, но, на удивление, прочитал всего только один короткий абзац:
«Курильщики, которые, заботясь о своем здоровье, начинают отдавать предпочтение так называемым легким сигаретам, ошибаются в своих ожиданиях.
Любители «курнуть», которые переходят на марки табака, содержащие меньшее количество никотина, ожидают, что они сильно сократят потребление этого ядовитого вещества, но на самом деле не уменьшают поступление никотина вовсе. Недостаток никотина компенсируется более глубокими затяжками и повышением частоты курения. Завзятые курильщики не получают никакой пользы от перехода на другой, облегченный сорт сигарет. Они даже могут увеличить вред для здоровья, так как вдыхают больше окиси углерода и вредных смол при глубоких затяжках».
Это было бесплатное грязновское дополнение ко вчерашнему разговору о легких сигаретах.
– Вот мерзавец, – беззлобно сказал Турецкий и принялся звонить Гордееву.
Дома того не оказалось, мобильный телефон не отвечал, а секретарша его офиса в Химках сказала, что Юрий Петрович еще не приехал, но до обеда обязательно будет.
– А во сколько у вас обед? – поинтересовался Турецкий.
– В промежутке от двенадцати до пяти вечера, – последовал исчерпывающий ответ.
Турецкий решил, что сделал все что мог, и поехал на работу.
Подъезжая к служебной стоянке, он в потоке прочих машин, двигавшихся на полсотни метров позади, приметил знакомый «опель корса», но ни водителя, ни номеров, разумеется, разглядеть не сумел. Похожий «опель» недавно купил Гордеев, а впрочем, мало ли таких машин в Москве?
Турецкий припарковался, вышел из машины и пошел в Генпрокуратуру. На втором этаже он встретил разговаривающего по мобильному телефону Меркулова. Заместитель Генерального прокурора России по следствию отвечал односложно, из чего Турецкий сделал вывод, что тот говорит либо с высоким начальством, либо с тем, с кем хочет поскорее закончить разговор, то есть опять же с высоким начальством. Меркулов сделал жест, означавший «зайди ко мне», и Турецкий кивнул.
После этого Александр Борисович заглянул в приемную генерального.
– Я нужен?
– Сам еще не приехал, – лаконично объяснила секретарша, дама в лучших советских традициях – без возраста и готовая на все в интересах шефа.
Турецкий с облегчением отправился в свой кабинет, где в течение четверти часа с удовольствием предавался безделью – пил третью за утро чашку кофе и просматривал свежий номер «Спорт-экспресс». По истечении пятнадцати минут он вытащил из портфеля большое зеленое яблоко, надкусил его и зашел к Меркулову:
– Привет, Костя.
– Садись. Кофе будешь?
– Хватит уже с меня. Вот яблочком лучше похрущу...
– Ладно. Ты, я помню, в отпуск собираешься, – прищурился Меркулов.
У Турецкого внутри все похолодело. Слишком хорошо он знал этот прищур. Слишком много он видел таких прищуров. Числа им не было, этим прищурам. А уж вступительная фраза была хуже не придумаешь. Она уже таила в себе скрытую угрозу этому самому отпуску, если не сказать даже – смертельную опасность. Впрочем, тон у Меркулова пока что был вполне невинный.
– Собираюсь...
– Это хорошо. – Кажется, Меркулов в самом деле был настроен позитивно. – И куда, если не секрет?
– Да какой там секрет, – осторожно сказал Турецкий. – Как обычно, на пляже порелаксировать. В Турции или в Крыму.
– А Сочи?
– Не, не люблю, ты же знаешь... Впрочем, выбирать все равно Ирка будет.
– Понятно, – многозначительно протянул Меркулов и скривился.
– Что?
– Живот с утра потягивает, – объяснил Меркулов, – не обращай внимания...
Турецкий машинально вытащил пачку своего облегченного «Мальборо» (черт бы побрал Славку с его карканьем!), но вовремя вспомнил, что при Меркулове курить не стоит. Да он сегодня и выглядел действительно как-то бледновато. И Турецкий снова взялся за яблоко и съел его целиком – без отходов производства – с косточками.
– Значит, все как обычно, – продолжать нудить Меркулов, внимательно наблюдая за этой процедурой.
– Все как обычно, – так же занудно подтвердил Турецкий.
– Олимпиаду смотришь?
– Урывками. Ночные повторы. Когда наши что-то выигрывают.
– Наши что-то редко, – вздохнул Меркулов.
– То-то и оно.
– То-то и оно...
Турецкий все-таки ждал продолжения. Почему-то ему казалось, что оно последует.
– Может, все-таки кофе? – сказал Меркулов. – Меня тут по-польски научили. Я, правда, сам его почти не пью, ты-то знаешь...
– Костя, – не выдержал Турецкий, – зачем звал?!
Зазвонил телефон. Меркулов снял трубку и механически сказал:
– Я занят... Что? А, понятно. Это тебя, Саша. – Но трубку при этом положил.
– Как это – меня? – не понял Турецкий.
– Передали, что к тебе посетитель пришел, наверно, важный, не может ждать, – объяснил Меркулов, – так что поторопись.
– Странно, я вроде никого сегодня не ждал... Так, а ты что хотел?
– Ты иди, разберись со своими делами, а ко мне после обеда загляни.
– Ну как знаешь, – пожал плечами Турецкий и вышел из кабинета Меркулова.
Важным посетителем оказался не кто иной, как Гордеев. Он скромно сидел в общей приемной, словно сам тут никогда не работал, а ведь был не так уж давно следователем Генпрокуратуры.
– Ну слава богу, – вставая, сказал адвокат. – А я боялся, что не застану тебя.
– Пошли, – коротко сказал помощник генерального. У них было неписаное правило: при посторонних ни полслова деловых разговоров. – А телефон на что существует? – наконец дал себе волю и проворчал Турецкий, отпирая свой кабинет. – Ты-то, кстати, со своими что сделал? Почему тебя нигде нельзя застать?
– Сейчас расскажу. Дай отдышаться, не нападай. Может, кофе выпьем?
– Да вы что, сговорились сегодня? – рассердился Турецкий. – Говори с чем пришел и не зли меня. У меня дел выше крыши. И тут тебе не кофейня!
– Как знаешь.
Гордеев в кабинете старого приятеля был, разумеется, как у себя дома. Он включил кофеварку.
– Ну? – сказал Турецкий, наблюдая за его манипуляциями.
– Сейчас... – Когда кофе был готов, Гордеев с маленькой чашечкой уселся напротив хозяина кабинета. – Вообще-то я просто так заскочил. Давно не виделись – соскучился, понимаешь.
– Врешь, – уже безо всякой интонации сказал Турецкий. – Я вот по тебе совершенно не соскучился, но ты мне нужен.
– Видишь, Саня, как мы по-разному друг к другу относимся, – улыбнулся Гордеев. – Я тебя искренне
