— Что ж, давай подумаем, что все это может означать и что из этого вытекает, — предложил Турецкий.
Вадим появился в Генпрокуратуре около полудня. Секретарь Турецкого Верочка доложила:
— К вам какой-то Костиков. Примете его?
— И немедленно! — Турецкий приветливо поднялся навстречу Вадиму и пожал ему руку. — Наконец- то! А то мы уж начали беспокоиться, не стряслось ли с тобой чего.
— Да чуть было не стряслось, — ответил Вадим.
Он рассказал о засаде в чертановской квартире.
— Ну, повезло тебе! — искренне восхитился Турецкий. — Везучий ты человек — тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!
— Конечно, повезло. К кому из следователей мне идти?
— А вот с Аркадием Николаевичем и будешь работать. Но сначала мне хотелось бы, чтобы ты прослушал одну запись. Поставь-ка, Аркадий, кассету.
Косенков включил магнитофон.
Пошла запись:
«— Слушаю вас.
— Вы — тот, с кем я встречался у Домского собора?
— Да. Я вас тоже узнал…»
— Марат и Аббас, — сразу сказал Вадим.
Турецкий кивнул.
Запись продолжалась. В одном месте Косенков вернул пленку:
«— Он сказал им, что в доказательство своей искренности готов сдаться моим людям — выйти на площадь в одиночку и без оружия!
— Там была бы засада.
— Мои люди провели предварительную проверку. И другой наш человек все время контролировал обстановку. Засады не было! И Костиков вышел к ним — стоял на площади один и без оружия!..»
Аркадий нажал «Стоп».
— Так и было? — спросил он Вадима.
Тот кивнул:
— Да.
— Вот так и стояли, как голый?
— Ну и стоял. А что было делать?
— Страшно было?
Вадим ответил не сразу:
— Страшно?.. Не знаю. Я об этом не думал. Только ноги были — будто чугунные. Еле двигал ими. А потом стали — как ватные.
— А как вам вообще пришла в голову такая идея?
— Сказал «а», говоришь «бэ». Бывает, что не ты управляешь событиями, а они тобой. Так и у меня получилось.
Косенков заметил, не скрывая восхищения:
— Ну, вы прямо как Бельмондо!
Вадим засмеялся:
— Какой из меня Бельмондо! Метр с кепкой!
— Давайте, ребята, работать, — вмешался Турецкий и кивнул Косенкову: — Включай.
Когда запись закончилась, Турецкий рассказал Вадиму о ночных передвижениях Гарика и его кадров.
— Мы с Аркадием пришли кое к каким выводам. Но хотелось бы послушать и тебя. Ты лучше знаешь этих людей и острей чувствуешь ситуацию. Как, по-твоему, какое решение примет Аббас?
Вадим задумался.
— Сложный вопрос. Ясно, что Аббас не до конца поверил Марату. Но даже если и совсем не поверил… Для него это не так уж и важно.
— Почему ты так думаешь? — спросил Турецкий.
— Главная задача Аббаса — обеспечить бесперебойную поставку лития. И что для него действительно важно — находится ли груз у Марата или он снова блефует. Думаю, Марат это понял. И отправил Гарика в Иркутск за новой партией.
— Мы тоже пришли к такому же выводу, — кивнул Турецкий. — Но обычно туда ездит один человек, а тут отправились трое. Как, по-твоему, почему?
— А помните, Марат говорил, что его люди полностью контролируют завод? Наверное, решил, что пора это сделать.
— Такая мысль у нас тоже была. Как он может это сделать?
— Трудно сказать. Как обычно захватывают чужой бизнес? Сначала наезжает крыша, заставляют брать на работу своего человека — в охрану или, лучше всего, — в бухгалтерию. Потом убирают тех, кто над ним, и продвигают его вверх. И постепенно заменяют все руководство фирмы своими людьми. И все дела.
— Мы об этом знаем, потому что сталкивались с такими делами. А тебе-то откуда это известно?
— В какой-то газете прочитал. В «Совершенно секретно». Или в какой-то другой, не помню.
— Понял? — обернулся Турецкий к Аркадию. — Газеты, оказывается, нужно читать!
— А когда их читать? От протоколов глаза болят, какие газеты! — отозвался Косенков. — По телику иногда ночные новости успеешь захватить — и на том спасибо.
— Что, по-твоему, было в пакете, который Гарик вынес из квартиры на Комсомольском проспекте? — вновь обратился к Вадиму Турецкий.
— Бабки, — уверенно ответил Вадим. — За груз же надо платить.
— Правильно. Конечно же деньги! — подхватил Турецкий. — Триста тысяч — приличная пачка. Это сколько же? Три тысячи стодолларовых купюр. Очень увесистая.
— А вот до этого мы не додумались, — признался Косенков. — Значит, там у него тайник? Нужно немедленно поставить эту квартиру под наблюдение, — обернулся он к Турецкому.
— Уже поставили, я распорядился.
— Тайник, — повторил Косенков. — И наверняка — не единственный. Вряд ли он рискнет хранить всю свою наличку в одном месте. А наличка всегда должна быть у него под рукой, все дела делаются через черный нал. А если их случайно прихватят с такой суммой на контроле в аэропорту? — спросил Аркадий. И сам же ответил: — Наверняка подстраховались. Запаслись какой-нибудь бумагой — от той же фирмы «Эллада». Едут заключать договор. Что-нибудь в этом роде. Сейчас иметь при себе валюту, даже столько, — не преступление.
— Хотя 88-я статья Уголовного кодекса формально не отменена, — заметил Турецкий.
— Что это за статья? — поинтересовался Вадим.
— Она называется: «Нарушение правил о валютных операциях». Сформулировано не очень грамотно, но статья серьезная. От трех до восьми лет с конфискацией валютных ценностей. При рецидиве и крупняке — от пяти до пятнадцати. И даже до смертной казни с конфискацией имущества.
— Ух ты! — вырвалось у Вадима.
— Парадокс. Статья не отменена, а долларами торгуют на каждом углу, — прокомментировал Косенков.
— Если бы это был единственный парадокс в нашей жизни!
— Погодите! — перебил Турецкого Косенков. — Раз статья не отменена, мы можем арестовать их по 88-й. Правильно?
— Формально — можем, — согласился Турецкий. — Но до суда дело даже не дойдет.
— А нам и не нужно доводить его до суда. Нам что важно? Не допустить, чтобы новая партия груза попала к Марату. 88-я — повод задержать их и отправить в Москву. Потом дело прекратим, но главное будет выполнено: груз не попадет к Марату.
— А если и попадет — что? — возразил Турецкий. — Марат и все его люди под колпаком. Тем лучше
