перегорели. Телефона тоже... Отключили за неуплату.
– Обойдусь. У меня будет просьба... – Павел обессиленно присел на ближайший стул, заваленный тряпьем. – Сходите, принесите мне водки... И в аптеку, только быстро, йод там, пенталгин, ампициллин и тампоны. Только побыстрее... Да, и сдачу оставьте себе.
Он снова достал деньги. Протянул пятисотрублевую купюру. Старуха попыталась выхватить у старика, но тот не дался. Проворно отдернул руку и выбежал из квартиры.
– Спрячь! – крикнула она вслед. – Ведь вытащат у него! – обернулась она к Павлу. – В тот раз вот так же... Пенсию мою взял, и, говорит, украли, пока в магазин шел. А может, врет?
– Вода у вас есть? Газ подключен?
– Вода-то есть, воды не жалко... И газ есть. Дорогой стал, но есть.
– Вскипятите, пожалуйста, я вам отдельно заплачу...
Он привстал, и ТТ с грохотом выпал из кармана его куртки на пол. Чувствуя головокружение, он опустился на одно колено на пол, снова сунул пистолет в карман. Оглянулся. Собака метнулась сначала назад, потом гавкнула.
– Сидеть, кому сказано... – Старуха подслеповато щурилась в его сторону. Вряд ли она хоть что-то разобрала в полутьме коридорчика..
– С табуретки, что ль, упал? – она хрипло засмеялась. – Водки ему еще неси. А сам еле на ногах стоит.
– Собаку уберите... – попросил он. – Мне нужно на кухню пройти.
– Она не тронет, – махнула рукой старуха. – Тебя как хоть звать?
– Павел, – сказал он и спохватился. Вряд ли стоило себя называть. Что за привычка! Когда-нибудь он на этом проколется – называя себя настоящим именем. Но по-другому уже не мог. Клички к нему не прилипали.
– А меня Тонька...
– А отчество?
– Тонькой и зови. Какое еще отчество... А его – Петька. – Она кивнула на входную дверь, в которую ее дед только что ушел. – Зря ты ему денег дал. Теперь не скоро придет, всем хвастать будет. Ты посиди пока, я чего-нибудь приготовлю. Вермишельку будешь? Не побрезгуешь? Нам ее Томка за так дала на оптовом. Говорит, срок вышел. Мы пробовали. Вроде ниче...
– Буду. Ну что, не скоро твой дед придет? – спросил он через некоторое время, когда поел вермишельки.
– Вроде он пришел... – она прислушалась к шаркающим шагам возле входной двери.
Старик принес все, что было заказано, ничего не забыл. Павел прошел на кухню, зажег своей зажигалкой газ, взял небольшой нож и стал калить его на синем пламени газовой горелки.
Потом осторожно снял свитер, закатал рукав футболки, глядя при неверном свете газа на рваную рану, вокруг которой запеклась кровь. Старик приоткрыл рот, с горестным изумлением наблюдая, как Павел льет водку на плечо.
– Подержи здесь... – сказал ему Павел. И зажмурил глаза от предчувствия боли.
Ночью на полу в коридоре, где они ему постелили рваный матрас, он заснул не сразу, хотя боль довольно быстро затихла.
Да, теперь он утвердился в понимании того, что произошло. Все было предусмотрено заранее. Они знали, были уверены, что он, Павел, не станет стрелять в банкира Цивилло при его бабах и внучке. Поэтому Трофим швырнул сверху гранату на балкон квартиры, где проживает Цивилло, когда те вошли и вынесли ребенка с коляской на этот балкон. Они рассчитали все верно, чтобы на него свалить этот взрыв. И затем арестовать, нет, линчевать. Ведь он, Павел, должен был уходить, как договаривались, к ожидавшей его бежевой «тачке», но в ней сидели не Гена и Иван, как было условлено, а подполковник Демидов, он же Волкодав, известный в криминальных кругах как Демид, со своими ментами. Которые по этому случаю переоделись в гражданское... И Павел должен был упасть в объятия этого самого Волкодава и его волков. Про него снимали телевизионное кино, а он недавно опозорился, как последнее фуфло, дав себя обезоружить «матерому рецидивисту Доронину». А тот до этого убил на глазах потрясенных телезрителей капитана Анисимова...
Короче, Демиду нужно было реабилитировать себя и родную ментуру, чего бы это ни стоило... И ему такую возможность дали. Но фарт, похоже, опять от него отвернулся.
4
– Костя, на самом деле, это одно дело, – Турецкий кивнул Меркулову на телекран, где показывали развороченный взрывом балкон квартиры банкира Цивилло и его самого, стонущего, окровавленного, но живого. – На месте преступления найден разыскиваемый пистолет марки «стечкин». Когда отпечатки пальцев идентифицировали, выяснилось, что они принадлежат Доронину.
Он замолчал, увидев на экране банкира Цивилло, который лежал на полу среди обломков мебели и луж крови. Он глухо стонал, прикрыв глаза, и ему делали укол.
– Черт знает что... – бормотал Меркулов, не сводя взгляд с экрана.
Они сидели в его кабинете и смотрели на экран, на котором демонстрировалась оперативная видеозапись последствий взрыва на балконе квартиры банкира Цивилло на Братиславской. Там работали и эксперты из ФСБ, и Шаравин, следователь Генпрокуратуры.
– Из этого «стечкина» кого-нибудь уже убивали? – спросил Меркулов.
– Таких данных нет, – покачал головой Турецкий. – Но из него, по данным баллистической экспертизы, был произведен один выстрел. Некоторые свидетели слышали даже звук выстрела. Но пулю до сих пор не обнаружили. Люди погибли во время взрыва.
– История с побегом Доронина становится все более странной... – продолжал Меркулов, просматривая протоколы. – Тебе не кажется? Будто специально было подстроено, чтобы он сбежал и поучаствовал в нападении на квартиру Цивилло.
– Я допросил подполковника Демидова и его подчиненных, сопровождавших Доронина, – продолжал Турецкий. – Протоколы лежат у тебя. Видишь, все показывают одно. Застряли в пробке, и когда Демидов отвлекся, начав спорить с водителями, не желавшими их пропускать, Доронин выпрыгнул и скрылся между машинами, а потом в толпе.
– Будь по-твоему, – заключил Меркулов и отодвинул бумаги. – Объединим оба дела – убийство капитана Анисимова и покушение на семью Цивилло – в одно. Распоряжение я составлю сегодня же.
– Дело нарастает как снежный ком, – пробурчал Турецкий. – А казалось таким простым. И если добавить сюда эпизод со вторым побегом Доронина...
– Что еще? – спросил Меркулов. – Вижу, что-то хочешь дополнить?
– Есть одно обстоятельство, – сказал Турецкий. – Журналисту Володину за несколько минут до взрыва в квартире Цивилло позвонил некий таинственный киллер по имени Павел, про которого известно, что он друг Доронина, и сказал, что он сейчас будет участвовать в громком убийстве, за которое ему уже дали хороший задаток. Володин неоднократно рассказывал мне об этом киллере и раньше, но до сих пор это было на уровне разговоров и предположений. Сейчас картинка обретает реальные очертания.
– Если будет нужна оперативная помощь, сразу обращайся ко мне, – кивнул Меркулов, встав и протянув руку. – Извини, генеральный ждет с докладом.
После разговора с Меркуловым Турецкий вернулся в свой кабинет, где его ждали Игорь Володин и Денис Грязнов.
– Игорь, сейчас ты нам все расскажешь с самого начала, – сказал Турецкий, кивнув на диктофон. – Какой у тебя был последний разговор с этим киллером по имени Павел... А потом занесем в протокол. Освежи свою память. Всего ты с ним говорил раза три, если не ошибаюсь. Один раз очно. Быть может, вспомнишь о нем что-то еще. Какую-нибудь деталь, подробность, которая показалась тебе незначительной.
– Не знаю... Попробую, конечно... – замялся Игорь. – Но ты бы слышал, как он мне ответил, когда я сказал, что он сейчас убьет человека. Он меня тут же поправил, буквально скрежеща зубами: подонка! И мол ему еще заплатят за это удовольствие. Я понимаю, мое субъективное мнение к делу не подошьешь... Но может быть, это просто совпало по времени, и этот взрыв произошел в другом месте, где Павла не было. Это могло быть другое убийство? Совпавшее по времени?
