– Дак он же спрашивает? – простодушно ответила та. – Как же не ответить?
– Вы это о чем? – поинтересовался Денис и присел перед ними на корточки. – Что с вами может случиться, если начнете рассказывать? Говорите, не бойтесь, раз начали...
Но они дружно поджали губы и отвели взгляды.
– А вы знаете, что вас всех можно привлечь за групповое сокрытие от следствия известных вам фактов и за отказ сотрудничать с правоохранительными органами власти? – строго спросил Денис, грозно нахмурившись.
Некоторые старушки, собравшиеся было уходить, снова присели, испуганно переглянувшись.
– Ладно пугать-то, – неуверенно сказала все та же, самая молодая, которая явно была здесь лидером.
– Вас, простите, как зовут? – вежливо спросил Денис, достав для понта записную книжку и шариковую ручку, как если бы собрался записывать.
– Антонова Александра Тимофеевна... – сказала та. – Это вот все из-за тебя... – толкнула она локтем соседку. – Язык без костей.
– Ничего мы не видели и знать ничего не знаем... – заладили другие.
– Понятно. Тогда объясните, почему, если вы ничего не знаете, отказывались со мной разговаривать?
Сергеевна, которая прислушивалась к их разговору, приложив руку к уху, снова прошамкала:
– Дык мущина тут один, представительный такой, мимо проходил, очень нам не советовал. Еще говорил, мафия нам будет мстить какая-то. Житья, мол, нам никакого не будет.
– Кровная месть, – заговорили другие старушки.
– Это чеченцы, что ли?.. – хмыкнул Игорь. А Денис строго посмотрел на него: прикуси язык!
– Мол, разбираться с нами по отдельности не будут, а сразу весь дом взорвут. Вот так.
– Знаем мы этих чеченцев, – махнул рукой Денис. – Он рыжий такой и высокий, как я, да? В короткой дубленке и вязаной лыжной шапочке? И с шарфом? И смотрит с прищуром, когда говорит?
Он даже прикрыл глаза, стараясь припомнить, во что был одет Демидов.
– Вроде... – они неуверенно переглянулись. – Рыжий, ну да. С под шапки волосы видно. И в черной дубленке. И шарф у него вязаный... А вы откуда про него знаете?
– Так это наш человек, ему и поручили, чтоб он специально вашу бдительность проверил. Чтобы вы посторонним ни звука... Но мне – можно.
Он достал из кейса фотороботы разыскиваемых убийц, среди которых была фотография Доронина, которые взял с собой из прокуратуры.
– Вот, смотрите, видели ли вы кого-нибудь из этих мужчин в тот день, когда убивали вашего соседа Цивилло?
И пустил их по рукам.
– Вот этого я самолично видела! – безапелляционно заявила Антонова, указав на Павла. – Помните, девки, ему плечо, что ли, поранило? В «скорую» звали, перевязать его хотели, а он еще отказался! Махнул рукой и убег.
– Его ранило в плечо? – переспросил Денис. – Вы это сами видели?
– Вроде в плечо, – поправили другие.
– В него стреляли?
– Да нет. Как сверху посыпалось-то, его и ударило. Хорошо не по голове. Да и не только его. Тетю Нюру Стернину из двадцать седьмой квартиры по темечку прямо. Сейчас у Склифосовского лежит с сотрясением, под капельницей...
– Не понял... – помотал головой Денис. – Давайте не все сразу. Еще раз уточним. Его ранило, когда он был здесь, внизу? Или он из подъезда вышел сюда уже раненым?
Они замолчали и переглянулись.
– Да нет, это здесь уже было! – махнул рукой пожилой мужик, который подошел к ним, услыхав разговор и увидев фоторобот Павла. – Вот прямо здесь, когда сверху рвануло. Никто и отскочить не успел... Он тоже...
– Спасибо, спасибо... – пробормотал Денис. – А этого не видели? – он показал на фотографию Доронина.
– Нет, не видели... Постой, дак а вот этого точно видел! – сказал мужик, указав на другой фоторобот. – Только не здесь. Я ходил к соседу в четвертый подъезд, он... А может, не он?.. Оттуда как раз выходил.
– Вы скажите мне ваши данные. Фамилию, адрес, телефон... Возможно, потребуются ваши показания, – сказал Денис.
– Это можно, – кивнул мужик. – Записывайте. Афанасьев я. Только не знаю, смогу ли вам помочь... Я точно не припомню. Мало ли? Могу только зря оговорить человека.
Денис с Игорем поднялись на этаж, где жил Цивилло и где сейчас работала оперативно-следственная бригада. Дверь в квартиру банкира была приоткрыта. Там находился следователь Генпрокуратуры Виктор Шаравин. Молча обменялись рукопожатиями.
Денис увидел молодую, смертельно бледную женщину, сидевшую с откинутой головой в кресле, возле которой хлопотала пожилая женщина в домашнем халате, а также Бугаев, знакомый судмедэксперт. Пахло валерьянкой и еще чем-то медицинским.
– Витя, есть что-нибудь новое? – вполголоса спросил Денис у Шаравина. – Как она? Ты не будешь возражать, если я задам несколько вопросов?
Тот неопределенно пожал плечами.
– Вы тоже следователь? – вдруг спросила молодая женщина, выпрямившись в кресле. И даже попыталась встать.
– Да, следователь. Мы работаем вместе с Виктором Николаевичем, – сказал Денис и кивнул на Шаравина. – Вы сидите, сидите... Я вас не затрудню.
– Можете не волноваться, – сказала она. – Я хочу, чтобы вы поймали этих подонков! – отстранила рукой женщину, ей помогавшую. – Только не слишком ли много вас, следователей, на одно дело? Как коршуны слетелись!
– Ксюша, тебе лучше бы не волноваться... – вздохнула та.
– Я привез фотороботы, – сказал Денис. – Возможно, среди них есть убийцы ваших родных.
– Ладно, говорите, – сказала молодая женщина. – Ну где же они? Показывайте!
– Одну минуту. Начнем по порядку. Вы – Ксения Арнольдовна Цивилло, дочь Цивилло Арнольда Семеновича?
– Да, это я! Уже отвечала вашему коллеге, и он все занес в протокол. Но вы спрашивайте, не обращайте внимания на мое состояние... Все, что я помню, я вам расскажу. Скажите, с чего начать?
– Начните с того момента, какой сами считаете нужным отметить. Например, что вы видели и что показалось вам странным, когда вы всей семьей возвращались домой?
– Ничего особенного, – сказала она. – Мы отсюда собирались съезжать. Отец уже купил нам квартиру в новом районе... Он и сам хотел уехать, хотя вложил сюда немало средств и нервов. Он вырос в этом районе, понимаете? Но обстановка в нашем доме для нас неподходящая. Банкиров, знаете ли, у нас не любят. Вещи мы на новую квартиру перевезли, но ремонт там не закончили и здесь задержались... И вот, пожалуйста! Но вас интересует другое, я понимаю... В этот день вошли в подъезд, все было, как всегда. Те же бабушки сидели внизу на лавочках и, как всегда, смолкли, когда нас увидели... Что еще? Ну, поднялись в лифте. Вошли мы в квартиру... Леночка... – ее голос дрогнул, она всхлипнула. – Ничего, не обращайте внимания. Это моя погибшая дочка... так вот, она капризничала, хотела спать. И я сказала нашей няне, чтобы она выкатила коляску на балкон. Мы решили его не застеклять, чтобы дочка там спала на свежем воздухе, понимаете? – ее голос снова дрогнул. – И вот что из этого получилось. Какой-то подонок сверху бросил гранату прямо на балкон... Ну, мы сняли шубы, я прошла на кухню, остальные были в комнате с балконом... Вот. И только поэтому я осталась жива. Не знаю, зачем и для чего... Впрочем, знаю... – Она подняла взгляд на Дениса. – Чтобы найти этих подонков. И всех своими руками... А так жить не хочу!
– Вы еще молодая, – сказал Шаравин. – И все-таки ваш муж остался жив...
– Ну да, и мы народим новых детей... – качнула она головой. – Я от всех это слышу! Леночку я уже не рожу, вы понимаете?! Это будут уже другие дети! Ну что вы смотрите? Спрашивайте...
