ему нелегко давался спокойный тон. – Договорено, что к нему туда будут прилетать следователи прокуратуры. Что касается Дона, то здесь опять незадача...
– Что такое? Перевели из Матросской Тишины?
– Нет. Сегодня вечером его перевели в общую камеру.
– И это что-то меняет?
– А то, что я уже специально подобрал туда своего надзирателя. Трофима, если не забыли. Он уже начал оформляться.
– Ну и что меняется от того, что Дон теперь в общей камере, ты мне можешь объяснить? – раздраженно сказал Авдей Карлович.
– Есть свои плюсы и свои минусы.
– Например?
– Крысиного яда отдельно ему уже не подсыплешь. Зато возможны контакты с другими заключенными, прогулки, свидания с женой. То есть он уже не за четырьмя стенами.
– Ладно. Тебе виднее.
– Вот именно...
– Теперь о Цивилло. Все-таки, как его дела? Он сможет говорить?
– Насколько я знаю из доклада лечащего врача, он уже приходит в себя, – сказал Демидов. – По- видимому, сможет.
– Черт... – озаботился теперь Авдей Карлович. – Володя, кроме шуток. Достать там его никак нельзя?
– Пока ничего не могу сказать. А это все от твоего непременного желания и рыбку съесть, и на хер сесть! – вдруг разозлился, перейдя на ты, Демидов. – И Цивилло ликвидировать, и этого Павла живым и невредимым забить! Поэтому результат – нулевой. Я ж говорил: у нас есть автомат «Аграм», из которого Павел убил авторитета Серегу Муромского! Надо было из него убивать вашего Цивилло! А также из «стечкина» Дона! Но «стечкина» подбросили, зато «Аграм» почему-то нет. Пусть бы его искали не только мы, но и прокуроры! А вам обязательно суд Линча подавай...
– Чтоб не было настоящего суда... – спокойно сказал Зеленский. – Поэтому ты всего лишь до сих пор и подполковник, что не можешь охватить взаимосвязанные проблемы. Про журналиста Володина, например, которого Павел повязал... Так Павла и не нашли?
– Ищут прохожие, ищет милиция... – зло хмыкнул Демидов. – Помните такие стихи про мента по имени дядя Степа?
– А ты наизусть их помнишь? – насмешливо спросил Авдей Карлович.
– Словом, ищет широкая общественность, возмущенная зверским убийством внучки банкира, ее бабушки и няни...
– Что и требовалось доказать... Его ищут ведь?
– Хотя против убийства самого банкира никто бы не возражал, – продолжал Демидов. – Все квартиры Павла, все его связи мы прочесали под метелку. Пусто. Как сквозь землю. Кстати, чуть не забыл. Из моих достоверных источников. Трофим, эта восходящая звезда криминального мира, уже засиял. В смысле засветился. Его там опознали. И теперь числят подозреваемым в покушении на Цивилло и бизнесмена Красильникова. Помните такого?
– Напомни, – свел брови к переносице Авдей Карлович.
– Постараюсь. Над мотивом его убийства скоро свихнутся лучшие умы нашего сыска.
– А-а, первое дело Трофима?.. Теперь вспомнил.
– Так вот, фоторобот этого Трофима, составленный со слов вдовы Красильникова, появился на всех заборах. И ей сам участковый должен утром вручить повестку в прокуратуру.
– Ладно, не грузи меня... Адью! – раздраженно сказал Авдей Карлович. – Запомни, эти три дня – последнее, что я могу для тебя сделать. За тобой остаются двое – Дон и Павел.
– Сделаем, раз так надо...
Демидов отключил телефон и вернулся к проснувшейся Анжеле.
– Это кто был? – спросила она с мягким южным акцентом, положив голову на его плечо. – Жена тебя разыскивает?
– Для нее я сейчас сижу в засаде, – хмыкнул он. – Или участвую в погоне за убийцей банкира Цивилло.
– Ох, бедная женщина! Та ж все мужики такие, будто она не знает!
– Ты откуда знаешь?
– И не спрашивай... – она махнула рукой. – На папочку насмотрелась, как он мамочке лапшу развешивал... Не меня искали?
– Неважно... Спи.
– Я уж думала: может, опять этот... Ох, забыла сказать. Названивает тут один и тот же. О свидании просит.
– С чего ты решила, что один и тот же?
– По голосу. Да и есть такие мужики... Настырные, будто других баб на свете нет. То по телефону меня доставал... Вот как он мой номер узнал?
– Не знаю, – сказал он. – Больше ты никуда объявлений не давала?
«Кажется, прокуратура клюнула, – подумал он. – Значит, я не ошибся. Уже проверяют. Ну-ну... Флаг вам в руки».
– Только на свой сайт... – лениво сказала она. – А его я уже сняла, как ты велел. Потому я и подумала: такой настырный вполне мог и номер мобильника узнать. И будет теперь мне названивать...
Она зевнула и повернулась на другой бок.
– А чего он все-таки хочет? – спросил Демидов. – Ты ж не одна такая? В Москве вас знаешь сколько?
– А я думала, что одна-единственная... – уязвленно сказала она. – Хотя бы для тебя.
– Для меня – да. А ему, который в глаза тебя не видел, ему чего надо, неужели не сказал?
– Да как же чего? – Она даже приподнялась на локте, повернув к нему свою растрепанную со сна голову. – Чего вы все от меня хотите?
– Он себя никак не называет?
– Ой, Володя, давай лучше спать, а? Хоть ты меня не мучай.
– А почему ты мне сразу не сказала?
– Ну забыла. Не придала значения. Ты же не велел ни с кем вступать в разговор.
– Может, ты раньше его знала?
– Нет, точно тебе говорю, совсем новый. И такой настырный!
– Сделаем так. Ответь ему. Пригласи в свой салон. На послезавтра. Я хочу на него посмотреть.
– Да ну. Опять видеокамеру поставишь... – она откинулась на спину. – Не могу я при твоей камере.
– Я должен его видеть! Ты можешь это понять и не задавать лишних вопросов?
– И что ты с ним потом сделаешь? – обиженно спросила она, отвернувшись.
– Это уже не твоего ума дело, – холодно отрезал Демидов. – Запомни. Скажешь ему, если спросит, что Павел был твоим постоянным клиентом. Был влюблен и звал тебя замуж. И потому все тебе рассказывал. Где он, куда собрался, что там будет делать. И ты знала, что он затевает убить банкира Цивилло. Он сам тебе это сказал. Запомнишь?
Она снова повернулась к нему, ее ротик приоткрылся.
– Так он что, этот Павел, убил Цивилло? А это кто такой?
– Незачем тебе это знать. Запомни только то, что я сказал. Завтра проверю.
– Да-а... Я скажу, а тот меня найдет потом и прикончит.
– Если скажешь, как я велел, тебе нечего бояться. А сейчас спи.
...На другой день рано утром, приклеив усы и переодевшись в милицейскую форму, Трофим вошел в подъезд дома, где в свое время застрелил Красильникова с охранником.
Пожилая консьержка, читавшая книгу, подняла на него глаза поверх очков. Он приветливо ей козырнул и она снова уткнулась в ее страницы.
– Добрый вечер. Мне к Варенцовой Татьяне Тимофеевне, в сорок третью квартиру... Это, кажется,
