— Пропустите, — обернулся на его голос Турецкий. — Этот товарищ с нами… Игорь, привет, — хмурясь, он издали протянул руку. — Не можешь объяснить, почему все казино у нас «золотые»? То «Золотой фазан», то «Золотой век», теперь еще «Золотая львица»? Тебе твой журналистский опыт не подсказывает?
— Наверно, хозяева так завлекают богатеньких клиентов, мол, золото тянется к золоту… — пожал плечами Игорь, вглядываясь в накрытое простыней тело Сергея Артемова, партнера по бизнесу депутата Кольчугина, возле которого уже хлопотали новый сотрудник Турецкого Герман Шестаков, оперативники и эксперты. Здесь же была жена убиенного Тамара Артемова, плачущая и время от времени украдкой поглядывающая на себя в зеркальце, чтобы снять кружевным платочком черные потеки под глазами.
Весьма эффектная, коротко стриженная, с внешностью фотомодели, она поневоле притягивала к себе взгляды присутствующих. Здесь же были двое охранников Артемова в кожаных куртках, один огромный, с грубым рябым лицом, другой помоложе и хорошо сложенный.
Сам народный избранник распекал секьюрити казино, из-за спин которых встревоженно выглядывали бледные, обильно крашенные девицы, наверняка из обслуживающего персонала.
— Смотреть надо! — донесся возбужденный голос Кольчугина, одной рукой старавшегося обнять безутешную вдову за плечи, при том что был ниже ее на голову. — Вы каждого гостя должны сопровождать до машины, когда он выходит! Тем более общественно значимого! Крупный бизнесмен, помощник видного депутата парламента, VIP, вы понимаете, на кого и на что они подняли руку? На будущее России!
— Но у нас часто отдыхают многие почетные гости… — промямлил хозяин, утирая потное лицо, молодой, с прилизанными белесыми волосами, в кашемировом пальто. — Сережа к нам не в первый раз заезжал… Вот вы в прошлый раз к нам приезжали и ни на что не жаловались… — добавил он, понизив голос. — И потом, как вообще можно уберечься от снайпера?
— Это ты на что намекаешь?! — надвинулся на него Кольчугин. — Что мой партнер и помощник Серега Артемов для кого-то больше значил, чем я? Хочешь сказать, моим врагам на меня жалко разориться? — Он погрозил пальцем. — Я вот разберусь, кто и почему тебе дал лицензию на твою забегаловку! Но сначала найду, кто его убил! Он мне как сын был, понимаешь ты это? — Его голос дрогнул. Кольчугин демонстративно вытер набежавшую слезу.
Игорь и Турецкий переглянулись.
— Он уже пьян, как председатель общества трезвости в последний день отпуска, — вполголоса сказал Игорь Турецкому. — А что, действительно был снайпер?
Турецкий усмехнулся, качнул головой.
— Как видишь… И неплохой… Кстати, — сказал он громко, обратившись к депутату. — Может, вы сами следствие и проведете, раз вам все уже понятно?
— А что, и проведу… — обернулся Кольчугин, оглядывая окружающих. — Это ты, Игорек? — спросил он, узнав Залогина.
— Вы мне не ответили! — сказал Турецкий, набычившись.
— Может, ему повторить? — спросил у него его сотрудник Шестаков. — Слышите, депутат! Раз вы уже все знаете, кто стрелял, тогда зачем было будоражить генпрокурора, звонить людям среди ночи? Вам недостаточно районной прокуратуры?
— А этот еще откуда взялся? — изумился такой наглости Кольчугин. — Саша, он кто? — спросил он, обратившись к Турецкому.
— Это старший следователь Генпрокуратуры Шестаков, — многозначительно сказал Александр. — Работает со мной. А вы нам только мешаете своими разговорами… И, кстати, попрошу вас, чтобы не вызывать повесткой, пожаловать ко мне сегодня в прокуратуру в качестве свидетеля, — добавил Александр Борисович. — В семнадцать сорок устроит?
— В семнадцать двадцать у меня в Думе голосование по индексации пенсий, — проворчал присмиревший Петр Авдеевич. — Значит, до девятнадцати проторчим, не меньше.
Он переводил испытующий взгляд с Игоря на Шестакова, потом на Турецкого и обратно, словно пытаясь понять связь между ними.
— Хорошо, подожду до двадцати, — непреклонно сказал Турецкий. — Но чтобы обязательно. И, пожалуйста, захватите с собой все документы, которые так или иначе связаны с вашим помощником.
Сказав это, он отвернулся от Кольчугина, сразу потеряв к нему интерес.
— Пусть лучше этот писака вам расскажет, почему Сережу застрелили! — крикнул Кольчугин ему в спину. — Почему стоит ему написать на кого-то компромат, как человека сразу убивают? Причем всегда ночью и из винтовки с оптическим прицелом!
Но Турецкий уже направлялся к лежавшему телу, которое собирались уложить в «скорую». Потом обернулся к Игорю.
— Это верно? — вполголоса спросил он. — Ты написал о нем статью, и…
— Похоже на то. Хотя я пока не вижу прямой связи, — пожал плечами Игорь.
Александр Борисович внимательно посмотрел на него, но ничего не сказал. Он присел на корточки, остановив рукой санитаров.
— Подождите! — сказал он, выйдя из раздумья. — Проверим еще раз. А то у нас много времени ушло на пустую болтовню… Все-таки в каком положении был найден труп? — спросил он судмедэксперта Володю Бугаева, кивнув в сторону нарисованного мелом на асфальте силуэта тела убитого. — Вверх лицом или вниз?
— Вниз, — сказал эксперт. И показал на темную лужицу крови, которую размывал моросивший дождик.
— И куда пуля вошла? — Турецкий склонился над трупом, приоткрыл простыню.
— Сверху в лобовую часть под углом примерно тридцать градусов по вертикали и примерно пятьдесят — шестьдесят по горизонтали, — сказал Шестаков. — Приблизительно, конечно.
Турецкий поднял голову, посмотрел в сторону близлежащих домов, встретился взглядом с Кольчугиным.
— Вы мне больше не нужны, — сказал он. — Я уже сказал: пока не задерживаю. Сегодня в двадцать ноль-ноль я вас жду.
— А если я не приду? — с вызовом спросил Кольчугин. — Если заседание Думы продлится?
— Принесете от спикера справку. С печатью. О том, что были заняты на внеурочных работах, — невозмутимо сказал Турецкий, по-прежнему оглядывая ближние дома.
— Ты что, забыл, с кем так разговариваешь? — сощурился Кольчугин.
— Помню. Потому так разговариваю… — буркнул Турецкий. — А сейчас идите выспитесь. Вы мне будете нужны со свежей головой.
Вот о ком бы написать, подумал Игорь, с восхищением глядя на Турецкого и его помощника. Как они ставят на место этих надутых от собственного величия индюков, к которым настоящий профессионал быстро теряет интерес.
— Там у нас что? — спросил Турецкий, указав на жилой двенадцатиэтажный дом на противоположной стороне улицы. — Вроде там есть чердак, если не ошибаюсь? Не из квартиры же стреляли? Если он был убит наповал и упал вниз лицом… — Он вопросительно взглянул на Шестакова.
— Он мог перекрутиться на месте, до того как упасть, — ответил тот.
— Точно, — кивнул рябой охранник, которого Игорь про себя назвал «мамонтом». — Повернулся вбок и охнул, будто всхлипнул…
Он, похоже, до сих пор был потрясен случившимся.
— Прежде чем мы встретимся с вами, Александр Борисович, думаю, вам предстоит встреча с вашим руководством, — сказал Кольчугин, открыв дверцу ожидавшего его депутатского «ауди».
Он не мог уехать просто так, чтобы последнее слово не осталось за ним. Уже сев в машину, он оставил дверцу открытой.
— Тамара, ты едешь? — спросил он жену убитого. — Могу подбросить.
— Меня Паша подвезет, — сказала она, не оборачиваясь. — Не беспокойтесь… Вы бы ехали, Петр Авдеевич! А я еще подожду.
Она пьяно растягивала слова. Послышался шум мотора, и «ауди» с Кольчугиным и его охранниками рванул с места.
