– Хмурить брови и смотреть исподлобья, придавая лицу мужественное выражение?
– Да, точно. – Сергей Степанович улыбнулся. – Светлана Анатольевна...
Быстрова поморщилась:
– Хватит называть меня по отчеству. Давайте так. Я буду звать вас Сергеем, а вы меня – Светой. Или, если вас коробит такая фамильярность, Светлана.
– Хорошо... Света. Я, собственно, и хотел, но... Честно говоря, я не решался. У вас такой строгий вид.
– Это из-за очков. В них я похожа на злую учительницу немецкого языка.
Сергей Степанович усмехнулся:
– Точное сравнение. Помню, когда я учился в школе, у нас была... – Натолкнувшись на взгляд Светланы Анатольевны, он осекся. – Я хотел сказать, что черная оправа делает ваше лицо строгим. Я вообще всю жизнь боялся строгих женщин. Возможно, это идет из раннего детства. Когда я был в детском саду, наша воспитательница...
«Господи, и зачем только я согласилась на это свидание? – с тоской подумала Светлана Анатольевна, почти не слушая Сергея Степановича. – Теперь должна выслушивать его интимные признания, как будто у меня своих проблем мало. Еще минута – и он начнет рассказывать мне о своих сексуальных комплексах. Ну почему мне так не везет с мужиками?»
– Я вижу, вам не интересно, – обиженно сказал Сергей Степанович, заметив, что Быстрова думает о своем.
– Напротив, очень интересно.
– Но вы меня даже не слушаете.
– Слушаю. Так что там с вами приключилось после того, как вы переболели свинкой?
Сергей Степанович изумился:
– Какой свинкой?
– А разве вы не болели свинкой?
Он помотал головой:
– Нет, никогда.
– Но вы же сами только что сказали...
– Я? О, нет. Я только сказал, что в детстве у меня была морская свинка. А когда она умерла, я... – Сергей Степанович замолчал и вздохнул.
Светлана Анатольевна виновато улыбнулась:
– Простите меня, Сергей. Я сегодня слишком устала. Пожалуй, я пойду домой. А вы еще посидите. Вам нужно съесть все, что мы заказали.
– Одному мне это не под силу, – возразил Сергей Степанович.
– Вы уж постарайтесь.
Светлана Анатольевна поднялась из-за стола и сняла со спинки стула сумочку.
И тут Сергей Степанович решил доказать, что не только древнегреческий полководец Ахилл, но и он, бухгалтер книжного издательства «Заря», способен на мужественные поступки. Он порывисто схватил Быстрову за руку и притянул ее к своим губам.
Светлана Анатольевна опешила, а отважный бухгалтер, воспользовавшись заминкой, поцеловал ей руку, затем сжал ее в своих ладонях, поднял глаза и сказал дрогнувшим от чувств голосом:
– Света, мы еще увидимся?
– Да, наверное, – неопределенно ответила Быстрова. – Мир тесен, люди постоянно встречаются.
– Я не об этом. Я хочу встретиться с вами, понимаете? Встретиться, как встречались Парис и Елена, Ромео и Джульетта. И как...
– Как Отелло и Дездемона, – договорила за него Светлана Анатольевна. – Нет, Сергей Степанович, боюсь, что Дездемона из меня не получится. Впрочем, и вы не годитесь на роль Отелло.
– Это почему же? – обиделся Сергей Степанович.
– Вы для этого слишком интеллигентны.
Она высвободила руку из его сомкнутых ладоней. Сергей Степанович вздохнул:
– Вы правы, Светочка. Я типичный интеллигент, до мозга своих трухлявых костей. Но вы не правы в другом.
– В чем же?
– Вы думаете, что раз вы сильная женщина, то, соответственно, вам нужен и сильный мужчина. А сильного мужчину вы представляете себе амбалом с накачанными бицепсами и стальным взглядом.
– Звучит неплохо, – сказала Быстрова.
Степан Сергеевич покачал лысоватой головой:
– А тем не менее вы – простая женщина с тонкой, ранимой душой и желанием быть любимой. И мужчина вам нужен понимающий и любящий вас. Быть любимой – вот все, что вам нужно, Светлана Анатольевна. Только вы сами этого пока не понимаете.
– Спасибо, что просветили. Когда пойму, обязательно вам позвоню, – заверила бухгалтера Быстрова. – А сейчас мне пора. Приятно было познакомиться поближе. Прощайте.
«Может, я и правда, чего-то не понимаю? – думала Быстрова, шагая от кинотеатра к метро по аллее, усыпанной листьями. – Может, мне и впрямь нужен кто-нибудь вроде этого бухгалтера? Будет приносить мне кофе в постель, читать стихи, набирать ванну и массировать шею. Чем не жизнь?»
Она представила себе совместную жизнь с бухгалтером и невольно усмехнулась: «Да уж. У Ленки явно случился кризис жанра». Ленка, Елена Быстрова, была двоюродной сестрой Светланы Анатольевны. Пару лет назад она решила взять шефство над старшей сестрой, которая, по меткому Ленкиному выражению, «засиделась в старых девах, как незваный гость на кухне». С тех пор она с завидной регулярностью поставляла Светлане Анатольевне кандидатов в мужья. Светлана Анатольевна, как могла, открещивалась от этой радости; но иногда, после очередного приступа страха одиночества, давала слабину и соглашалась на встречу. А потом сама же об этом жалела, поскольку все Ленкины кандидаты были либо отставными офицерами, либо бывшими спортсменами, вздыхающими о былых победах и попивающими на досуге водочку. А досуга у них было много...
На этот раз Ленка подсунула Светлане Анатольевне интеллигентного тюфяка.
Светлана Анатольевна остановилась, сняла очки, протерла их салфеткой и снова надела. Взгляд ее упал на отражение в витрине магазина. Оттуда на Быстрову смотрела высокая, не совсем молодая и никогда не блиставшая красотой женщина в длинном бежевом пальто, с копной обесцвеченных волос и в очках, которые делали ее похожей на «злую учительницу немецкого языка».
– И ты еще выпендриваешься? – обратилась Светлана Анатольевна к своему отражению. – Сто лет в обед, а ты все еще ждешь принца на белом коне. Тоже мне спящая красавица!
– Тетенька, вам плохо? – услышала она у себя за спиной.
Светлана Анатольевна обернулась. Возле нее стоял мальчик в желтой курточке и красной шапочке, он испуганно смотрел на Быстрову. Она покачала головой:
– Нет, мальчик, мне хорошо. Мне очень хорошо.
– А почему вы плачете?
– Кто плачет? Я плачу? – Светлана Анатольевна шмыгнула носом. – Я не плачу. Я просто неудачно зевнула. Иди домой, мальчик. Будешь приставать к женщинам, когда вырастешь.
Мальчик удивленно моргнул, затем решительно покачал головой и заявил:
– А я не буду к ним приставать. Никогда.
– К таким, как я, конечно, – сказала Светлана Анатольевна. – Ну, иди.
Мальчик повернулся и резво побежал по аллее. Быстрова грустно посмотрела ему вслед, затем вытерла платком глаза, повернулась и собралась зашагать в другую сторону, но в этот печальный момент зазвонил ее мобильный.
– Слушаю вас.
– Светлана Анатольевна, здравствуйте! Сергеев вас беспокоит.
Сердце Быстровой забилось чуть быстрее, чем обычно.
– Да, Борис Сергеевич, слушаю вас.
