Киллер вдруг расхохотался:
— Только не говори, будто самого Шилова мне отдашь на съедение! Все равно не поверю.
Саша испытал невероятное облегчение: если бы киллер собрался заявить бесповоротное «нет», он, наверное, сделал бы это сразу.
— Да, пожалуйста, вот уж это ради Бога, — ответил Саша. — И товарища Корсунского вместе с ним, и Аркашу Сотникова. Выбирай кого хочешь, дорогой. Турецкий разрешает!
Киллер усмехнулся, но ничего не сказал.
— Значит, — помолчав, начал Алексей, — по замыслу командования, я просачиваюсь в канализацию, отыскиваю вашего Президента и сторожу его, пока вы штурмуете. Так?
— Примерно так, — кивнул Турецкий.
— Середочка полна — и краешки играют... — Киллер насухо вытер сковородку куском лаваша. — Была охота класть хороших парней... — Он пристально смотрел куда-то в стену чуть правее головы Турецкого, и тот внезапно понял, что разум бывалого специалиста уже вовсю трудился, перемалывая возможные варианты. — Вы еще побольше шкаф не могли в Президенты выбрать?.. Уволоки такого по- тихому. Хотя... Макет комплекса есть? Или хоть план?
— Будет, — сказал Турецкий.
Глава девятнадцатая НЕ ЖДАЛИ
1
Отыскать план, чертеж или макет «Спортивно-оздоровительного комплекса» в Серебряном бору поручили команде Славы Грязнова. Задача оказалась не такой сложной, как можно было предположить сначала. Выяснилось, что «Комплекс» строился когда-то для МГК ВЛКСМ, и людям Грязнова удалось отыскать в пыльных подвалах здания в Большом Комсомольском переулке вполне приемлемые чертежи, относившиеся ко времени постройки этого объекта. Вряд ли с тех пор его существенно перестраивали.
Крупно повезло и в другом. Сразу за «Спортивно-оздоровительным комплексом» начиналась небольшая березовая рощица, а за ней высились корпуса спортивной базы МВД. Романовой ничего не стоило «арендовать» базу на пару дней, тем более что поздней осенью желающих отдыхать там находилось немного.
К зимнему стадиону милицейской спортивной базы начали стягивать силы «дроздовцы», как почему-то все стали себя называть в противовес «шиловцам».
Сюда-то и привел Турецкий Алексея Снегирева.
— Это, что ли, и есть твой супермен?.. — недружелюбно спросил Дроздов. Он колюче рассматривал пришедшего с Турецким «товарища». Тот показался ему довольно худосочным с виду и к тому же каким-то примороженным. — Откуда только берутся такие!
Турецкий понимал, что на самом деле Вадим разбирается в суперменах куда как лучше него и знает, конечно, что далеко не у всякого саженные плечи и шея шире ушей. Просто самообладание у полковника было, оказывается, не беспредельное. Его все-таки достала злость и обида за государство. Это государство сперва разогнало или довело до непотребного состояния свой лучший спецназ, а теперь прибегало к услугам таких вот... «товарищей». И платило им сумасшедшие деньги. Для наемных убийц деньги почему-то находились. А вот альфовцам и другим гораздо более достойным людям доставались только пинки.
— Вадим... — начал было Турецкий (в самом деле, не начинать же со ссоры), но киллер вдруг перебил:
— Дурак ты все-таки, Дрозд. Сколько лет прошло, до полкаша дослужился, а все такой же.
К изумлению Турецкого, Дроздова точно ужалили. Он вдруг бесцеремонно схватил киллера за плечи, разворачивая его к свету, и тот, самое любопытное, не сопротивлялся. Даже когда полковник сдернул с него зеркальные очки и со стуком бросил на подоконник. Несколько секунд Дроздов пристально всматривался в худую, ехидно ухмыляющуюся рожу. Потом опустил руки, отвернулся и сипло выговорил:
— Чепуха...
Было видно, что он едва не принял Алексея за кого-то другого и теперь досадовал на себя за оплошность.
— Чепуха, Вадик, чепуха, — ласково сказал киллер. — Нету меня. Меня Саня Веригин в восемьдесят втором застрелил. А что осталось, негры полгода спустя в вулкане кремировали. Катомби называется. Никогда не слыхал?.. Природа там, говорят, красивая — обалдеть...
Дроздов снова резко повернулся к нему.
-Ты!..
Киллер хмыкнул:
— Картина великого художника, называется «Не ждали». — И добавил: — А меня правда нету, Дрозд. Ну вот честное слово, нету — и все.
Турецкий почувствовал себя лишним. Полковник зачем-то обошел Алексея кругом, кажется, ему хотелось его ощупать. Потом спросил:
— Санька?..
Киллер кивнул:
— Я ему в девяносто втором объявился, когда он семейство на Канары возил. Ну веди, показывай свою шантрапу.
О том, что у невозмутимого киллера тоже имелись нервы, Турецкий догадался, только заметив на подоконнике забытые очки. Он взял их и примерил к глазам, идя следом по коридору. Очки, как он и ожидал, оказались совсем не простыми. Зеркальный слой совершенно не ощущался, во всяком случае, никаких бликов не давал и не мешал ни при нормальном освещении, ни в темноте. Даже наоборот: впотьмах очки, кажется, чуть ли не собирали свет. Зато при яркой вспышке моментально темнели. До чего только буржуи не додумаются.
2
Ребята, одетые в пестрый камуфляж, сидели на матах в обширном спортзале, о чем-то разговаривали, смеялись. Турецкий сразу узнал кое-кого из тех, кто участвовал в операции на шоссе, но были и новые лица. Парни окружили вошедших, любопытно рассматривая человека, о котором им было только известно, что в предстоящей операции ему отводилась главная роль.
— Кличка Скунс, — сказал киллер.
— Неужели умеет?.. — громким шепотом предположил кто-то. Послышался смех.
— Со Скунсом никто умный второй раз не связывается, — сказал Дроздов. — Клички!
— Глаз.
— Утюг.
— Макс.
— Пес.
— Монгол.
— Метла.
— Десять.
Этот последний, здоровенный белобрысый парень, носил эстонскую фамилию Тамм, которая, естественно, породила прозвище «Здесь», перешедшее затем в «Десять».
Алексей внимательно слушал. В дальнейшем он их ни разу не перепутает. Такая профессия.
