— Господин Президент, я прошу вас выйти из автомобиля.
Мелькнула мысль — не повиноваться. Но, представив себе, как будет унизительно, если его начнут выволакивать насильно, глава страны медленно вылез из машины и с чувством собственного достоинства посмотрел на полковника Руденко.
Он не произнес ни слова. Не спросил ничего.
Пусть сначала объяснят, что все это значит.
— Господин Президент, — все тем же официальным тоном продолжал Руденко, — я прошу вас следовать за мной.
Тяжелыми шагами, хлюпая по осенней дорожной грязи, Президент повиновался. Мысли путались. Неподалеку на обочине с потушенными фарами стояла другая машина. Это был уже не президентский «линкольн», а нейтральные «Жигули».
— Я прошу объяснений, — потребовал Президент.
— Сейчас вы их получите, — раздался рядом знакомый голос.
Президент резко обернулся.
Предали.
Сколько раз это происходило с ним за последние годы. Предавали люди, которых он считал своими верными последователями, если не товарищами в борьбе за новую Россию. Предавали по-мелкому и по- крупному. И все-таки он не смог к этому привыкнуть. Может ли человек привыкнуть к предательству? Возможно, кто-то другой и мог бы. Но не он. Это всякий раз было потрясением.
Да, его предупреждали, и не раз. Но предупреждения иногда слишком смахивали на доносительство, на желание выслужиться, показать, что ты единственный надежный.
Президент вспомнил, как сразу после августовского путча один из его ближайших помощников, Сергей Скачков, все ходил и повторял: «Вы окружены врагами. Я единственный, кто вам предан». Он говорил это так часто, что закрадывались подозрения. Нет, не в том, что российский глава действительно окружен врагами, а в том, не страдает ли Скачков манией преследования.
Все это пронеслось в голове Президента за считанные секунды.
— Садитесь в машину, — сказал тот же хорошо знакомый голос. — Мы отвезем вас в надежное место.
Значит, плен.
Президент оглянулся — он был один. Вернее, вокруг было много людей, причем людей, призванных его охранять. Но они стали врагами. И он один перед ними.
— Сопротивление бесполезно.
Он знал об этом и сам. Не говоря ни слова, сел в машину. Немедленно по обе стороны заняли свои посты боевики. Охрана.
Глава одиннадцатая В ПЛЕНУ
1
Да, его взяли в плен. Это было одновременно и ясно и немыслимо. Трудно поверить в то, что, не совершив ничего противозаконного, ты вдруг оказываешься узником, отрезанным от всего мира пленником. Ты, который всего пять минут назад стоял у кормила власти огромной страны. Но ведь не он первый. Разве не то же самое произошло с Хрущевым, с Горбачевым? А если вспомнить российскую историю, то окажется, что в предыдущие века с сильными мира сего расправлялись хуже — их не держали под домашним арестом, а лишали жизни. Так что стоит ли удивляться тому, что происходит сейчас?
Машина мягко тронулась. За окном было темно, но Президент понимал, что его продолжают везти в сторону Москвы. «Куда?» — то и дело вспыхивала тревожная мысль.
Но вот впереди показались огни. «Кольцевая дорога», — понял Президент. Значит, его везут прямо в Москву. Но этот факт нисколько не радовал. Даже напротив — ведь он был свидетельством того, что враги считают себя настолько всесильными (или на самом деле являются таковыми), что решают поместить похищенного Президента прямо в столице. Забрезжила надежда — может быть, понимая, где его содержат, он все-таки найдет какой-то способ дать о себе знать...
Кольцевая дорога осталась позади. Вокруг была сплошная темнота, не было видно ни автомобильных фар, ни освещенных окон. «Завезли куда-то», — подумал Президент. А. еще через минуту машина остановилась, и ему вежливо, но твердо было приказано следовать за охранниками.
— Лучше бы уж сказали — за конвоирами, — не мог не ответить Президент, — Я предпочитаю, чтобы все называлось своим именем.
Вскоре он оказался в небольшом помещении без окон. На тюремную камеру оно, впрочем, также не походило — здесь был удобный диван, стол, книжный шкаф, в углу — телевизор «Панасоник». Но Президенту комната показалась лишь самую чуть лучше средневековой камеры с охапкой соломы в углу — ведь это была тюрьма. Здесь он будет сидеть, отрезанный от всего мира.
— Вот здесь вы будете жить первое время.
— Как вы объясните миру внезапное исчезновение Президента России? — спросил Андрей Степанович. — Ведь это же мировой скандал! На ноги будут подняты все силовые министерства, все спецслужбы, милиция... Интерпол может подключиться.
— Мир этого даже не заметит, — в знакомом голосе послышалась насмешка.
— Этого же просто не может быть! — возмутился Президент.
— Судите сами.
Было отдано какое-то распоряжение, и через несколько секунд заговорил радиоприемник.
— Слушайте новости последнего часа, — сказал диктор. — Сегодня вечером Президент России вернулся из Кемерова, где имел встречу с шахтерами Кузбасса. Были достигнуты соглашения по большинству спорных вопросов. На завтра назначена встреча Президентов России и Украины.
Президент не верил своим ушам.
Никакой реакции не было. Мир не всколыхнулся. Корреспонденты иностранных газет и телевизионных студий не толкались у телефонных аппаратов и факсов, чтобы разослать по всей планете сенсационное сообщение об исчезновении российского главы. Этого просто НИКТО НЕ ЗАМЕТИЛ!
— Возможно, вас больше заинтересует телевидение, — сказал знакомый голос.
Президент промолчал...
— Сейчас как раз будут новости канала «дважды два».
— Мне это неинтересно, — твердо сказал российский глава, понимая, что ничего хорошего он не увидит.
Тем не менее экран телевизора вспыхнул, и там появилась симпатичная дикторша в ярком платье. Она скороговоркой начала перечислять события последнего часа и важнейшие происшествия за день. Мэр Москвы подписал распоряжение о начале строительства Храма Христа Спасителя, большая авария с десятками жертв, в том числе пятью смертельными случаями, произошла на Щелковском шоссе, неизвестными был обстрелян ресторан «Витязь» на Маросейке, бывшая улица Богдана Хмельницкого.
— По городу на Неве прокатилась целая волна заказных убийств, — продолжала дикторша со скоростью, раза в три превышающую нормальный темп человеческой речи. — Жертвами стали, увы, как обычно, видные биржевые деятели, бизнесмены, общественные деятели.
Главного события, случившегося в стране за последний час, дикторша, конечно, не назвала. А ведь страна лишилась своего всенародно избранного Президента.
