– Накопал что-нибудь по делу француза? – спросил он, усаживаясь у стены и закидывая ногу на ногу.
– А чем вызван, позволь узнать, такой интерес? – ушел от ответа Венейблс.
Берроуз дунул на сизое облачко.
– Да брось, Арчи! Не первый год друг друга знаем. – Они действительно были знакомы целую вечность, с первого дня работы Венейблса в Скотленд-Ярде. – Понимаешь ли, яд, который мы обнаружили в крови француза, – довольно забавная штука. Был бы, к примеру, какой-нибудь изощренный цианид или курарий, я бы и то не удивился. А тут ведь непонятно, кто работал. Химик-любитель? Профессионал, косящий под любителя?
– А что, его так легко изготовить?
– Как тебе сказать, старина, – засмеялся криминалист. – Легко – это еще слабо сказано. Омега водяная – растение достаточно распространенное, растет на любом болоте, любознательный студент-химик мог выгнать экстракт в домашних условиях.
– Убедил, – кивнул инспектор. – Но по большому счету, ничего пока у меня нет.
– А по маленькому? – хитро прищурился криминалист.
– Да вот... – Венейблс хлопнул ладонью по кипе разложенных на столе бумаг. – Не так давно мистера Бриоли крупно кинули сирийцы. Он их кредитовал – пока не разобрался в деталях, – а они взяли и смотались с его денежками.
Берроуз присвистнул:
– Ого! Так, может, он террористов кредитовал?
Венейблс пробежался по бумагам, покачал головой.
– Непохоже. Тут речь идет о налаживании текстильного производства. Рабочая сила в Сирии дешевая, а оборудование прошлого века. Пошив недорогой одежды мог бы приносить Бриоли неплохой доход. Да и продавать он ее мог бы через свои супермаркеты.
– Похоже на правду, – согласился Берроуз. – А как же он так лопухнулся? Не знал, с кем имеет дело? Или жадность подвела?
– Не думаю. Скорее всего, его кто-то с арабами свел, хорошо знакомый ему человек. Кто это мог быть, я еще выясню.
– Не сомневаюсь. Эти арабы, знаешь ли, народ ненадежный. Мы для них все без исключения наипервейшие враги. А тут еще кредитор! Деньги взяли, чтобы закупить оружие, а благодетеля француза отправили к предкам. Вот и все дела!
– Очень даже может быть... – протянул Венейблс. Он и сам об этом подумывал. Старина Фрэнк лишь высказал вслух его собственные мысли. Это подтверждало, что версию с сирийцами стоит тщательно отработать.
Берроуз встал, двинулся к двери, но на пороге задержался:
– А с супругой его ты уже разговаривал?
– Еще та стерва! – скривился инспектор и, подумав, добавил: – Хотя ее можно понять.
– Н-да, деликатностью ты никогда не отличался. – Берроуз ухмыльнулся. – Да, и не кури ты так много, Арчи. Сидишь будто в газовой камере... Все, пока.
Когда за криминалистом захлопнулась дверь, Венейблс поспешно набрал номер миграционной службы. Если они не располагали сведениями о сирийских бизнесменах, проживающих в Британии или посещавших ее в течение последнего года, он намеревался позвонить в таможню, а если потребуется, то и в посольство Сирии. Инспектор Венейблс твердо решил идти до конца.
Занимаясь версией «арабы – Бриоли», Арчибальд Венейблс раскопал еще одни деловые связи французского мультимиллионера, которые, так же как и в первом случае, обошлись тому в кругленькую сумму. Помог случай.
Явившись к банкиру Гарольду Джойсу, инспектор преследовал цель разузнать о последних денежных движениях счетов Бриоли. Банкир мог знать и такое, о чем умалчивали бумаги, и инспектор очень надеялся на его откровенность. Ко всему прочему, Джойс присутствовал на том злополучном рауте, после которого «ягуар» француза нашли впечатанным в фонарный столб. Таким образом, был одним из последних, кто видел Антуана Бриоли живым.
Кабинет банкира являл собой прекрасный образец деловой роскоши. Массивный рабочий стол из красного дерева, кресла и диван обтянуты дорогой кожей, на полках, занимающих одну из стен, аккуратно расставлены тома в дорогих, позолоченных переплетах. Венейблса, однако, трудно было этим удивить. За годы службы в полиции он повидал и не такое. Прошел как ни в чем не бывало и уселся без приглашения в ближайшее к столу кресло.
Джойс встретил его вторжение равнодушным, если не сказать презрительным, взглядом, но голосом своего отношения к представителю закона не выдал. Сказал спокойно и вежливо:
– Чем могу служить? Извините...
– Инспектор Венейблс, – подсказал сыщик, достал из кармана трубку, но, не увидев поблизости пепельницы, убрал ее обратно в карман пиджака.
– Так чем могу служить, инспектор Венейблс? Хотя догадываюсь, догадываюсь, вы по поводу смерти мистера Бриоли.
– Я бы хотел задать вам несколько щекотливых вопросов, и было бы очень полезно для следствия, если бы вы ответили на них.
– Спрашивайте. Я к вашим услугам. – Джойс откинулся в шикарном высоком кресле, скрестил на груди руки. – Не пойму только, к чему все эти расспросы. Ведь Антуан погиб в автомобильной аварии, не так ли?
– Не совсем. – Венейблс сразу отметил, что банкир назвал Бриоли по имени, как доброго приятеля, и решил его ошарашить: – Мистера Бриоли убили. А точнее, отравили сильно действующим ядом. Еще до того, как он сел за руль.
У Джойса округлились глаза, а нижняя челюсть непроизвольно поползла вниз. Венейблс остался доволен произведенной реакцией: теперь этого толстосума можно брать тепленьким. И он с ходу выложил интересующие его вопросы.
Гарольд Джойс выслушал их с поникшим видом, то и дело бубнил себе под нос: «Я знал, что добром это не кончится». И в конце концов инспектор получил от него примерно такие ответы, на какие и рассчитывал.
Выяснилось, что Антуан Бриоли полгода назад действительно перевел в банк Дамаска четверть миллиона фунтов стерлингов. Действия его были подтверждены договором. Но еще раньше, и это почему-то Венейблса не удивило, он снимал со счета приличную сумму денег наличными – более трехсот тысяч. Примерно в это время был сделан первый перевод в Сирию, тоже более четверти миллиона. Сумма чудесным образом повторялась.
Венейблс мысленно потирал от возбуждения руки.
– Я его предупреждал: не стоит связываться с арабами, – говорил Джойс. – Но разве он слушал! А когда он потребовал у них отчета о деньгах и предположительные сроки выплаты первых процентов, они просто растворились. Понимаете?! Вовсе исчезли из страны!
Инспектор Венейблс все прекрасно понимал: и что француза классически обули, и что банкир Гарольд Джойс вряд ли причастен к его смерти.
Вопросы были исчерпаны, а ответы на них получены. Венейблс поднялся, собираясь прощаться и уходить, и вот тут в кабинет банкира заглянула его жена.
– Гарольд, я проезжала мимо и решила заглянуть к тебе, – мило прощебетала она с порога. – Ты рад меня видеть?
– Конечно-конечно, дорогая! – засуетился Джойс, поднимаясь ей навстречу.
– Извини, ты не один! – Супруга только сейчас заметила в кабинете мужа постороннего.
– Это инспектор из Скотленд-Ярда. Венейблс, – представил Джойс своего посетителя. – Он уже уходит.
Венейблс подтверждающе кивнул. Жена банкира была необычайно хороша. И молода. Он бы с удовольствием задержался и выпил с ней чашку чаю. Джойс сам послужил причиной того, что ему пришлось задержаться. На вопрос супруги: «Что делает у тебя доблестная лондонская полиция?» – ответил
