Менеджер за время отсутствия Гордеева не сдвинулся с места, только шампанского в бутылке стало заметно меньше. Гордеев бутылку легко отобрал под предлогом того, что тоже хочет приложиться, но сам лишь сделал вид, что пьет, и отставил шампанское, всунув в руку Налетова стакан с кофе. Налетов не возражал, ему было все равно, что пить, лишь бы не прерывать процесс. Гордеев предложил ему и сигарету. Помолчали, покурили. «Лекарство» в каком-то смысле подействовало: менеджер перестал дергаться и впервые осмысленно взглянул на адвоката:
– Вы вообще кто?
– Мы говорили об Альбине Артемьевой.
– Да? Правда? Как она поживает?
Гордеев сдерживался с трудом.
– Вы с ней в хороших отношениях?
– Я? С ней?
– Вы с ней.
– Ну, в принципе, да. А вы кто, я забыл... – Окончательно вернуть Налетова к жизни одной порцией кофе все-таки не удалось.
– Я работаю на ее мужа.
– Да? Правда? И что муж? Кстати, она вышла замуж? А где же свадьба? Зажала, получается?
– Это уже давно было, – успокоил Гордеев.
– Тогда ладно.
– Муж ее ищет.
– Ищет? А она пропала?
– Не знаю. Если с вами, скажем, она поддерживает связь или с кем-то из агентства, например, то, наверное, не пропала...
– А чего вы от меня хотите?
– Спросить, как давно вы с ней общались.
– Спрашивайте, – милостиво разрешил Налетов.
Гордеев вздохнул. Ну что с ним делать?!
– Когда вы виделись или говорили с ней в последний раз?
– С кем?
– С Альбиной Артемьевой.
– Не помню... – Налетов снова начал подергивать головой и схватился за бутылку. – Хотя подождите, в голове что-то такое мерекается... Кажется, в Лондоне после показа поболтали...
– А кто из присутствующих здесь сегодня с Альбиной в наиболее теплых отношениях? С кем бы я мог еще поговорить?
Налетов вдруг отставил драгоценное шампанское, сложил ладони рупором и заорал, перекрикивая музыку:
– Эй, люди! Альбинку кто-нибудь видел в последнее время?!
Из тех, кто его услышал, две или три девушки неопределенно пожали плечами.
– Вот, – пожал плечами и Налетов и протяжно вздохнул, – а кому оно, в сущности, надо?
– Что?
– Да с вами разговаривать или с ней...
– Ну со мной – понятно, а с ней почему? – Гордеев стал задавать вопросы быстрее, не позволяя менеджеру вывалиться из разговора.
– А она тут типа и не работает больше. Контракт кончился...
– И вы, конечно, хотели контракт продлить... Но Альбина не согласилась?
– А я вообще не обязан и не хочу вам ничего такого рассказывать. Это кон-фи-ден-циальная информация, понятно? – Налетов почему-то обозлился. – У них тут у всех этих контрактов – пачками, на всех подряд типа работают... а ее еще в кино потянуло...
– Альбину?
– А что, меня, что ли?!
– Где она собиралась сниматься? Здесь или в Лондоне?
– Там. – Налетов дососал последние капли из бутылки и озирался, где бы взять еще. – Типа новый фильм Тони Палмера!.. Главная роль или почти главная...
– То есть, если ее утвердят, она должна будет остаться в Лондоне и участвовать в съемках?
– Она? А я почем знаю?..
– А ее утвердили? – Гордеев едва сдерживался, чтобы не отхлестать Налетова по щекам, это бы его, возможно, отрезвило.
– Ее? Утвердили? Откуда мне знать?!
– Значит, в последнее время у вас точно не было с ней никаких контактов? Она не звонила? Вы с ней не связывались?
– Я? С ней?
– Хорошо, последний вопрос: вы случайно не в курсе, какое актерское агентство проводило кастинг на этот фильм Тони Палмера?
– Маришка! – Налетов снова заорал в толпу. – Как эта лондонская хрень? Ай-си-чего?
– Ай-си-эм вроде! – откликнулась раскрасневшаяся от спиртного очень симпатичная девица. – А что?
Менеджер не удостоил ее ответом.
– Вот, вроде Ай-си-эм. Баба от них на показ приходила, а потом Альбинка сказала, что ей сделали шикарное предложение. А вообще, кончайте вы напрягаться, пошли лучше выпьем!
– Сейчас, – пообещал Гордеев, – только еще одно: вам говорит о чем-нибудь фамилия Финкельштейн?
– Финкель-кто?!
– Финкельштейн.
– Отродясь ничего подобного не слышал. Где вы слов-то таких набрались, а?
Пить с менеджером Гордеев, конечно, не стал. А полученную информацию зафиксировал и отложил до лучших времен. Немедленных дивидендов из нее получить было нельзя. Если даже Артемьеву утвердили на роль в фильме, то совсем не факт, что съемки уже начались, кинопроизводство – процесс долгий. И совершенно не обязательно съемки будут в Лондоне, из чего следовало бы, допустим, что и Альбина там.
И еще рассказ Налетова (точнее, информация, изъятая из него нечеловеческими усилиями) не противоречил предположению о том, что Финкельштейн – русский адвокат, практикующий в Москве.
Ну и что дальше, спрашивается?
Моя бы воля, подумал Гордеев с неожиданной злостью, посадил бы всех адвокатов на цепь или заставлял являться к вечерней поверке.
4
Материальное воплощение виртуальной юридической консультации оказалось приятной дамой, заслуженным юристом с двадцатилетним стажем. Раньше Гордеев знаком с ней не был, и она о нем тоже как будто не слышала – все-таки в Москве очень много юристов.
Лицо ее вполне внушало доверие, и Гордеев оформил заказ на срочное определение установочных данных на всех адвокатов Финкельштейнов. В первую очередь практикующих в России и СНГ. А если таковых не окажется, то и зарубежных. Онлайновая дама не проявила ни малейших признаков любопытства, и Гордееву даже не пришлось озвучивать придуманную заранее псевдоквазию о причинах своего интереса к Финкельштейнам. Он заплатил аванс – 254 у. е. в рублях по курсу Центробанка и отбыл с заверениями, что увидит результаты буквально через день-два.
Далее по плану было юридическое бюро Фильштейна. Сия контора располагалась на Остоженке. Поскольку Гордеев явился без предварительной записи, ему пришлось полчаса мариноваться в шикарной приемной среди бесчисленных пальм и живописных фонтанчиков. Он листал богато иллюстрированный «Космополитен» и вынужден был слушать разговор двух эффектных дамочек предклимактерического возраста. Одна озабоченно рассказывала другой кошмарные истории из жизни своих подруг.
