агрессию. Словом, зрелище глаз не радовало.
– Она не закончена, – буркнул художник.
– Я понимаю, – кивнул Гордеев.
Артемьев еще раз вздохнул:
– Надеюсь, английским вы владеете?
Гордеев ушел не попрощавшись.
До вылета оставалось три часа. Он еще до визита к Артемьеву заказал себе авиабилет, зная, что заказчик не будет возражать против командировки. Только не ждал такой бурной реакции. Поэтому не стал даже говорить о том, что поездка в Англию может оказаться столь же бесполезной, как и московские поиски: дело в том, что в списке, который ему предоставили в «Юридической консультации он-лайн», среди иностранцев Финкельштейнов не было ни одного англичанина или практикующего на просторах Англии.
Но работа есть работа, а адвокатская требует особенного педантизма.
9
В самом центре Лондона, между Сити и Мейфэром, лежат два театральных района – Ковент-Гарден и Сохо. В Ковент-Гарден – настоящие театры, а в Сохо, где самая сумасшедшая смесь народов, классов и интересов, – театр на улицах, в ресторанах, барах, клубах, гей-клубах, стрип-клубах, пип-шоу и секс-шопах. Там же, в основном, базируется и большинство актерских агентств.
Поскольку никаких других зацепок, кроме названия актерского агентства, у Гордеева не было, он и начал с ICM.
Погода была та еще: жарко, душно и влажно. Все небо заволокли жирные свинцовые тучи. Очевидно, приближалась гроза, и влажность подскочила почти до ста процентов. Пиво не спасало от жажды, а мгновенно выступало испариной, заливая лоб, шею и спину под рубашкой. На тротуаре в окружении небольшой кучки зевак два молодых человека изображали пантомиму про любовь. Возможно, они были девушками или одна девушка, второй парень?.. Разобрать было невозможно: оба худющие, в черных мешковатых фраках, скрывающих подробности фигуры, и высоких черных цилиндрах, из-под которых не пробивалось ни волоса, лица под толстым слоем белил, только глаза и брови обведены черным. Гордеев увидел финал пантомимы: один мим достал из-под фрака огромный бутафорский кинжал и сунул его себе под мышку, изображая удар в сердце, другой вытащил кинжал и в точности повторил процедуру, оба очень натурально упали на мостовую и полежали секунд тридцать, пока зрители вяло хлопали и бросали монетки в раскрытый черный саквояж.
А Гордеева все преследовала навязчивая идея, подобная той, что десятки раз он видел в кино и читал в скверных детективах, как после таких вот, в сущности безобидных, процедур актеры оставались бездыханными по той простой принципе, что некий злоумышленник подменил кинжал (пистолет, яд и пр.). Так вот и с этим делом о пропавшей модели – его не покидало ощущение какого-то нехорошего фарса, словно кто-то намеренно водит его за нос, снисходительно отслеживая его профессиональные навыки, чтобы потом хлопнуть по плечу и сказать: ну что ж, старина, вы, конечно, честно старались, но, увы, этот орешек вам не по зубам, а ведь головоломка... да что там головоломка – загадка так проста, тем более что создана специально для таких легкомысленных простаков, как вы...
Да, вот именно. Гордеев хорошо знал свои слабости, плавно переходящие в достоинства – и обратно. Не подчеркнуто ли легкое отношение к жизни в большинстве случаев выручало его в затруднительных юридических ситуациях – там, где большинство его серьезных коллег давно умыли бы руки и повернулись к иным, менее маргинальным клиентам? И не та ли самая легкомысленность сейчас сбивает его с толку, не давая сосредоточиться и, образно говоря, прицелиться? Где же эта чертова модель, в конце концов?! Где хотя бы Финкельштейн?
Представление между тем окончилось, зеваки стали расходиться, мимы тоже поднялись, забрали саквояж и перебрались на травку под деревья – отдохнуть. Гордеев прямо у них и спросил, где искать актерское агентство ICM, его английского вполне хватало, чтобы задавать простые вопросы и понимать простые ответы. Не выходя из образа, один актер конвульсивно выбросил руку влево, показал два пальца, изогнулся, имитируя поворот налево, потом потряс рукой около рта.
– Налево, через два дома?..
Мим отрицательно помотал головой.
– Два квартала?..
Утвердительный кивок.
– Налево, через два квартала еще раз свернуть налево и там спросить?
Еще один утвердительный кивок.
Гордеев поблагодарил актеров и бросил им в саквояж несколько мелких монет. Хотел было спросить, парни они или девушки, но потом передумал: какая, в сущности, разница?
Агентство он нашел без труда. Оно было, по всей видимости, довольно солидным и популярным: в коридорах висели афишки фильмов и спектаклей, подбором актеров на которые занимались здешние специалисты, среди них были «Harry Potter», «Lock, Stock and Two Smoking Barrels», «Reservoir Dogs-2» и много других, Гордееву не известных. Всюду толпился народ – очевидно, работа шла полным ходом. Группками по нескольку человек стояли люди самого разного возраста, почти все смотрели в бумажки, наверное, заучивали какие-то слова перед прослушиванием, и все бубнили их себе под нос на разные лады, разными голосами, с разными интонациями. Гул стоял невообразимый. Гордеев пробился к девушке за столиком, которая выдавала бумажки вновь прибывшим, сверяясь с какими-то длинными списками. За то, что Гордеев попытался влезть вне очереди, его чуть не побили, но девушка, безошибочно разглядев в нем неактера, сама спросила, что ему нужно.
– Агент, который работает с Альбиной Артемьевой.
Девушка вместе со стулом отъехала к стоявшему за ее спиной компьютеру, сверилась с какими-то таблицами и сказала, что Сол Лион-Пэрис сейчас на прослушивании и нужно подождать или, если была договоренность о встрече, пройти во второй зал.
Значит, Никита Налетов не перепутал, и Артемьева действительно сотрудничала с ICM. Или разослала свои резюме во все приличные актерские агентства Лондона и в каждом завела себе агента. Характерно, что ее муж, услышав об увлечении Альбины кино, равнодушно пожал плечами и сказал, что ничего такого за ней не замечал.
Но, побродив по агентству, почитав объявления на стенах, потолкавшись в курилке, поболтав там с артистами, Гордеев убедился, что кастинг на новый фильм Тони Палмера все-таки проводился в ICM. Фильм, должно быть, будет о русской мафии в Лондоне – экшн с элементами эротики и трагическим финалом. Артемьева среди еще полусотни кандидаток пробовалась на роль русской супермодели – супруги английского журналиста, который проникает в логово русской мафии и там оказывается перед каким-то сложным нравственным выбором... Короче, обычная муть – иностранцы так и не научились снимать по- человечески ничего о русских.
Прошла Артемьева на роль или не прошла, было еще не ясно, результаты кастинга пока не обнародовали, но состоялся он уже довольно давно, еще до того, как она позвонила мужу и сказала, что к нему не вернется. Это было странно. Артемьев не так давно сталкивался с киношниками, и, по его представлениям, результаты должны были быть известны уже давно, ведь этой массе безработных актеров нужно шляться и по другим кастингам...
Гордеев пошел во второй зал ждать Сола Лион-Пэриса и вдруг услышал за спиной знакомый голос. На хорошем английском языке человек произнес:
– Perhaps we could have a smoke together, lieutenant. Well, and where your submachine gun? What are you doing, guarding me without a gun?
Гордеев перевел про себя: «Может быть, вместе покурим, лейтенант? Ну а где ваш автомат? Что же вы меня без оружия охраняете?»
Какой-то тестовый бред, надо полагать.
Человек повторил еще раз:
– Perhaps we could have a smoke together, lieutenant. Well, and where your submachine gun? What are you doing, guarding me without a gun?
Гордеев заставил себя сделать еще несколько спокойных, размеренных шагов, потом медленно повернуться и медленно пойти обратно.
