– Это как?
– Чтоб буквы чередовались.
Дельта был по-прежнему флегматичен, наверное, у него случались клиенты с фантазией и посильнее.
– На каком языке?
– А на каком можно?
– Да хоть на суахили. Могу показать альбом. Турецкий решил не мудрить и заказал надпись на
английском. Заплатил не в два, а в три раза дороже – за молчание и за то, чтобы «не была видна рука мастера». Кто знает, может быть, этот Дельта – знаменитый художник и его стиль известен всем и каждому? Нет, пусть считается, что господин Долгих уже приехал таким, каким он станет через двадцать минут.
Пока Дельта колдовал над его головой, Турецкий читал местную газету, в которой разворачивались предвыборные баталии – через две недели должны были начаться выборы. Это знание было не лишним, тем более издателю надо быть в курсе, какие тут, в Волжске, СМИ.
В газете «Волжский умник» его внимания привлекла статья.
СЕРЕБРЯНИКОВ И ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ
Быль
Один молодой человек (из соображений секретности его имя умалчивается) загорелся мыслью охранять самого Серебряникова. Он рассуждал так. Вот сейчас проходит предвыборная кампания, и, значит, у народного трибуна И. А. Серебряникова много конкурентов и недоброжелателей. Кто знает, что может угрожать его жизни, благополучию и репутации?! А ведь Серебряников – наше волжское достояние, с него пылинки сдувать надо. А выясняется – некому.
В общем, этот молодой человек бросил свои дела и устроился охранять Серебряникова. Он стоял у дверей и проверял документы у всех, кто входил в штаб предвыборной кампании Серебряникова. Потому что, если не проверять, может войти какой-нибудь враг. Тем более это было в самом разгаре предвыборных баталий, и нужна особая бдительность. И неизвестно, какую пакость этот враг может сделать. Во-первых, он может застрелить Серебряникова. Во-вторых, что еще хуже, он может его похитить и потребовать выкуп. В-третьих, он может осквернить штаб предвыборной кампании какой-нибудь отвратительной выходкой. Так что, сами понимаете, серьезная, а главное, преданная охрана тут была необходима.
И вот стоит этот молодой человек у дверей штаба и просматривает документы у всех входящих. Работа ответственная и требующая большого напряжения интеллектуальных и физических сил, поскольку документы ведь, в конце концов, можно и подделать, и тогда... Страшно даже подумать...
Но он был не простой молодой человек, у него имелся какой-то там пояс по дзюдо и какой-то там дан по карате-кекусинкай. Так что Серебряников был в надежных руках.
И вот стоял он на своем посту одетый в черную спецназовскую форму. В подмышках по кобуре. На поясе электрошокер. На ремне – наручники. Настроение великолепное. И всем, кто подходил к штабу, он говорил:
– Минуточку, уважаемый! Еще нужно с вами разобраться, что вы из себя представляете. Так что, прежде чем войти, покажите ваш пропуск, чтобы я мог узнать, кто вы такой. А то я дежурю сегодня в первый раз и еще не много кого знаю в лицо.
Ну и конечно, каждый, кто входил в штаб, безоговорочно показывал такому квалифицированному охраннику свой пропуск. И тогда охранник, отдавая честь, говорил:
– Вот теперь другое дело! Совсем ведь другое дело теперь. Вот теперь проходите. С моей стороны задержки не будет.
Так за весь рабочий день много кто прошел в предвыборный штаб, времени не хватит всех перечислить. И вот, представьте себе, идет сам кандидат И. А. Серебряников. Идет пешком. Скромный такой. В осеннем пальто и даже без головного убора. Идет быстро, но вместе с тем задумчиво. Даже по сторонам не смотрит: до того, видно, углублен в свои государственные мысли. Подходит к дверям предвыборного штаба и хочет туда пройти.
Но охранник, у которого был пояс по дзюдо и дан по карате, не знал в лицо И. А. Серебряникова. Вернее, он, конечно, видел его по телевизору пару раз, но в этот день у Серебряникова лицо было немного не такое, как обычно. Может быть, по причине повышенной задумчивости и углубленности в свои государственные мысли, а может, по некоторой физиологической причине (накануне вечером И. А. Серебряников посетил собственный ресторан, где отведал спиртных напитков собственного же изготовления, чтобы быть ближе к народу). В общем, не узнал охранник Серебряникова. И когда тот уже собрался пройти вахту, загородил ему путь и сказал железным голосом:
– Минуточку, господин хороший! Покажите ваш пропуск!
Серебряников не стал возражать. Он, как бы очнувшись от своей задумчивости, тихо сказал:
– Ах да, пропуск! – И стал искать свой пропуск в брючном кармане. Потом в другом кармане. Потом в пиджаке. Потом вывернул все снова, но пропуск так и не материализовался. Забыл где-то И. А. Серебряников свой пропуск. С кем не бывает? И тогда скромно, как подобает вождю, потупив взор, он тихо сказал:
– Но вы, молодой человек, все равно меня пропустите, потому что я – Серебряников.
– Ну конечно, – обидно засмеялся охранник, – если ты Серебряников, то я тогда – президент Путин.
В этот момент подбежал один из служащих предвыборного штаба и, видя, что охранник не пропускает Се-ребряникова, возмутился.
– Это же сам Серебряников! – крикнул он. – Пропустите немедленно!
– Без пропуска я затрудняюсь это сделать, – с достоинством ответил охранник. – До этого раза я еще не имел счастья видеть товарища Серебряникова. И вдобавок я вас тоже не знаю и даже не посмотрел еще вашего документа. Может, вы оба чеченские террористы? Может, это провокация?!
– Да я тут сам работаю, вааще! – побагровев, закричал служащий, бесполезно размахивая тонкими интеллигентскими ручонками. – Я начальника охраны на работу принимал! Я тя щас уволю на фиг!
Вдруг Серебряников сказал:
– Не надо ему приказывать, и тем более не надо кричать. Охранник поступает совершенно правильно. Порядок для всех одинаков.
И он потянулся за мобильным телефоном, чтобы вызвать своего секретаря, но молодой человек, обладатель пояса и дана, не зная, за чем он там потянулся, на всякий случай врезал незнакомцу под вздох. Потом по печени. Потом, опрокинув его на колени, погулял по почкам. Потом, поразмыслив, придал телу горизонтальное положение и поработал застоявшимися ногами. Потом, став над ним на колени, взял за уши и с чувством несколько раз ударил затылком об асфальт. Раздался приятный сердцу настоящего мужчины хруст.
Охранник оглянулся в поисках другого «террориста». Но у того случился обморок.
А невдалеке уже завывала сирена «скорой помощи»...
– Я вспомнил, – прошептал вдруг Серебряников, пуская кровавые пузыри. – Он лежит в кармане рубашки... Проверьте, пожалуйста, если вас не затруднит...
Охранник пожал плечами, но проверить – проверил. И действительно нашел там пропуск на имя И. А. Се-ребряникова. Тогда он встал по стойке «смирно», отдал честь и сказал:
– Я прошу извинить, что потребовал ваш пропуск.
Подъехала машина «скорой помощи», Серебрянико-ва положили на носилки. Приподняв разбитую голову, народный трибун прошептал, поскрипывая сломанными челюстями:
– Вы правильно поступили. Благодарю за отличную службу...
Л. Сестричка
Это был не фельетон, это была типичная пиар-акция конкурента этого самого Серебряникова, что заметно было невооруженным глазом. И что-то здорово напоминало. Кажется, какую-то детскую сказку про Ленина... Только кто этот Серебряников?
Л. Сестричка. Лисичка-сестричка, надо полагать.
– А кто такой Серебряников? – спросил Турецкий у Дельты.
Мастер тату на мгновение оторвался от затылка клиента.
– Вы не из Волжска, – не то спросил, не то констатировал Дельта.
