улыбалась.
– Что-то не так? – спросил он, хмурясь.
– Наоборот, все отлично. Мы сразу в управление?
– Если ты... э-э... вы не хотите принять душ и позавтракать?
– С вами – без вопросов, – хитро прищурилась она. – Наверное, форму для первого раза надо надеть, да?
– Думаю, не помешает. Владислав Иванович, – обратился он к майору, – где у вас тут можно перекусить? А вы с нами кофейку, что ли, выпейте, согрейтесь.
– Буфет имеется хороший. Вам как, основательно или?..
– Скорее «или», – подсказала Галя, взяла сумку и отправилась в свой номер.
Через двадцать минут они встретились в буфете, расположенном на их же этаже. Майор Копытин уже сделал заказ, и, как только они сели за стол, подошла официантка с подносом. Омлет, поджаренная ветчина, салатики из свежих овощей – то, что надо. Ну и неплохой кофе-экспрессо. За завтраком разговорились.
Этот майор оказался заместителем начальника Управления уголовного розыска, как раз тот, кто и нужен был Гале. С ним ей и предстояло работать. И контакт между ними, что с долей ревности тут же отметил Турецкий, начал как-то слишком уж быстро устанавливаться. Ну а если всерьез, то майор просто глаз не сводил с Галиного лица, с ее изящной головки, отягощенной крупным узлом волос цвета воронова крыла, как говорят в народе. «Какие же они шелковые и потрясающе душистые были сегодня ночью!..» – мелькнуло у Турецкого, и он даже глаза прикрыл, чтобы не выдать своих саднящих душу чувств. А отлично пошитая форма с капитанскими погонами, плотно, почти в обтяжку, сидящая на ее тугой, тренированной, спортивной фигуре, – видел Александр Борисович – могла свести с ума и не столь молодого человека. «Галка в своем репертуаре, – тщетно пытаясь избавиться от уколов ревности, продолжал размышлять Турецкий. – И как же это она ухитряется так лихо влюблять в себя мужиков? Ничего ж не говорит, а как улыбнется загадочно, так те становятся послушными телятами, готовыми выполнить любую ее просьбу, любое поручение... Тоже метод...» Тем более что и помощники ей обязательно понадобятся. Себя самого он теперь как-то слегка отодвинул в сторону. Они еще в вагоне договорились, что Галя возьмет целиком на себя всех знакомых двух семей – Морозовых и Воробьевых. И для этого ей придется поднять с помощью сотрудников Управлений уголовного розыска и экономической безопасности максимум материалов на широкий круг неизвестных еще следствию лиц, которые могли либо участвовать в подготовке и совершении уголовного преступления, либо оказаться его, пусть даже случайными, свидетелями. И все это «перелопатить», начиная чуть ли не со школьных времен фигурантов и по настоящее время. Огромный объем. Себе же он оставил две перессорившихся, как предполагалось, семьи и... Зою, которая являлась, по признанию Климова, «крепким орешком».
Владик, как без всякого намека на панибратство с ходу стала называть майора Копытина Галя, а тот прямо-таки светился от удовольствия, сообщил, что начальник ГУВД, генерал-лейтенант Лопатин, уже прикрепил его к команде Турецкого в качестве помощника по оперативной работе.
– Это ничего, что капитан будет командовать майором, как вы считаете, Владислав Иванович? – шутливо спросил Турецкий и, прежде чем тот успел ответить, по одному его облегченному вздоху понял, что о лучшем начальнике для себя Копытин не мог и мечтать.
– Ведь не звание определяет... необходимость проведения тех или иных действий... со стороны оперативника, да? – попытался по-своему сформулировать ответ майор.
Но тут Галя поощрительно улыбнулась Владику, и майор окончательно растаял. А Турецкий едва не уронил на свои генеральские брюки чашку с горячим кофе. Лукавый взгляд Галки, мельком брошенный ему, отчасти успокоил. Но лишь отчасти. «Черт знает что творится! – почти уже рассердился он. – Нет, пора кончать... То есть начинать, естественно!.. Дело, дело прежде всего!..»
– Ну тогда мы так и поступим, – серьезным тоном заговорил Турецкий. – Я попрошу вас забросить меня сейчас в областную прокуратуру. Я переговорю с Бубновым. Вы не в курсе, Петр Петрович на месте?
– Так точно. Генерал Лопатин вчера при мне с ним разговаривал.
– Отлично, я договорюсь о предоставлении нам помещения и транспорта, соответственно, а вы с Галиной Михайловной приступайте с Богом. Если еще кто-то понадобится, не стесняйтесь обращаться, мы быстро решим этот вопрос. То же самое касается и необходимых документов для проведения следственных мероприятий, вы понимаете? Постановлений там, прочего...
– Так точно.
– Галина Михайловна, а вы потом объясните майору, что в неофициальной обстановке мы называем друг друга запросто и на «ты», хорошо?
– Будет сделано, Александр Борисович, – пряча улыбку, ответила она. – Сколько я должна за прекрасный завтрак?
– Иди одевайся, да потеплее, пижонить сейчас нет никакой нужды, ты ж захватила комбинезон? А в юбчонке своей ты просто закоченеешь. Вон посмотри на Владислава – парень только-только отогрелся. А здесь я сам разберусь. – И Турецкий, увидев официантку, поднял руку. Та кивнула.
Областной прокурор Петр Петрович Бубнов отнесся к приезду Турецкого совершенно спокойно, хотя обычно в подобных ситуациях приезд представителя Генпрокуратуры такого ранга невольно вызывал у местных правоохранителей понятные опасения. Даже с определенной теплотой отнесся, как к доброму коллеге. Во-первых, потому что этот приезд ничем лично ему грозить не мог. Дело об убийстве Морозова, давно уже покинувшего Нижний Новгород, но по-прежнему бросавшего некий отсвет своей яркой популярности на местную общественную жизнь, расследовала Москва. А Нижний в этом расследовании – словно сбоку припека, не больше. А во-вторых, Бубнов был лично знаком с Александром Борисовичем, и просто поговорить, вызнать последние новости из жизни хитрых коридоров верхних этажей известного здания на Большой Дмитровке с первым помощником генерального прокурора – ну когда еще такая возможность представится?
Он и вышел навстречу Турецкому, словно к дорогому гостю. Сказал улыбающейся, моложавой еще секретарше, чтобы та принесла в кабинет... – «Чаю? Кофе?..» – и никого не пускала к нему, ни с кем не соединяла в течение ближайшего получаса.
Александр Борисович понял, к чему такая таинственность. Слухи, слухи! Ну конечно, опять ведь заговорили, что в верхнем эшелоне появились новые идеи по поводу главы главного прокурорского ведомства, и в общественное сознание вновь стали вбрасывать фамилии известных питерских законодателей, якобы планируя перестановки, сильно напоминающие бдения известных «пикейных жилетов». Они постоянно появлялись, эти новые слухи, иногда повторяясь, чаще сходя на нет, будто где-то в глубинах кремлевских кабинетов кто-то постоянно прикидывал свои собственные возможности, кидая пробные шары.
Турецкий как это понимал, так и привык относиться – без всякого интереса. Но если народу любопытно – а Бубнов и не скрывал этого, – отчего ж не поделиться? Тем более что обсуждения и прикидки подобного рода решительно ни к чему тебя потом не обязывают, но старые контакты помогают восстановить во всей их необходимой полноте...
Результатом дружеского трепа было то, что Петр Петрович, едва только зашла речь о необходимом помещении для Турецкого и его команды, немедленно распорядился выделить «старшему помощнику генерального прокурора» кабинет своего заместителя Ершова, который в настоящее время находился в очередном законном отпуске – купался в теплых морях, омывающих легендарный остров Кипр. Живут же люди!
Кабинет был просторный и светлый. Бубнов приказал принести туда со склада еще один сейф – специально для Турецкого. А своей секретарше Екатерине Георгиевне дал указание, чтобы в кабинете Турецкого постоянно находилась в рабочем состоянии кофеварка с соответствующим антуражем. Он знал, что Александр Борисович страстный кофеман, и решил сделать ему приятное. Затем он «прикрепил» к Турецкому на все время командировки служебный автомобиль Ершова – «Волгу», правда, пока без шофера, чему Турецкий даже обрадовался – лишний человек в салоне совсем ни к чему. Словом, обласканный со всех сторон, имея в виду Петра Петровича и его старающуюся выглядеть максимально эффектно для своего возраста секретаршу, Турецкий устроился возле телефона, налил себе чашку свежезаваренного кофе и приготовился набрать номер квартиры Морозовых.
