– Кто убил Сабашова? – неожиданно спросил Турецкий.
Савельев испуганно посмотрел на следователя.
– Резник! – тихо ответил штурман. – Он неожиданно приехал в тот день к Бурчуладзе. Сергей спрятал меня в сарае. Но я слышал, как Резник говорил, что Сабашов вышел на их лабораторию птиц. Что следствие стало копать Намибию, подобралось к Бурчуладзе и давило теперь в связи с этим на Лебедева. Потому, сказал Резник, ему пришлось убрать директора завода. И теперь требовалось, чтобы Бурчуладзе убил Сабашова. Резник кричал, что Сабашов в ближайшее время появится здесь, чтобы взять Сергея. Но Сергей отказался убивать. И Резник уехал.
Бурчуладзе после его отъезда стал сам не свой. И в конце концов сказал, что Резник убьет Сабашова и что мы должны предупредить следователя. Сабашов, по словам Резника, должен был искать нас на одной из наших стоянок, где мы давно не появлялись. Мы отправились туда на лыжах. Когда уже подъезжали, услышали пальбу. А потом увидели, как уезжает машина Резника. А на снегу лежит человек. Бурчуладзе подошел к нему. Это был Сабашов. Он был мертв. Мы решили, что ему уже не поможешь.
А через несколько дней как-то утром я услышал, что Сергей с кем-то разговаривает у избушки. Это снова приехал Резник. Они жутко ругались. Бурчуладзе обвинял Резника в том, что тот убил Сабашова и что теперь следы этого убийства выведут на него, Сергея. А Резник ему ответил, что все подозрения падут на Савельева, то есть на меня. Потому что Сабашов был убит из моего ружья и моими патронами. Бурчуладзе рассвирепел. Резник с трудом вырвался из его рук – казалось, что Сергей его придушит. Они уже разошлись в разные стороны. Резник собрался уезжать, а Сергей возвращался к дому. И тут раздался выстрел. Это выстрелил Резник. А Бурчуладзе упал.
– А зачем вы убегали от наших сотрудников, да еще отстреливались? – спросил Турецкий.
– Я уже плохо соображал, от кого убегаю. Просто понял, что следующим после Бурчуладзе буду я. Меня уже подставили под убийство Сабашова, да и под Бурчуладзе тоже. Потому я был уверен, что меня тоже уберут.
– И тогда вы решили прийти сюда, – произнес Турецкий.
– Нет. Тогда я пошел к Резнику. Если бы я пришел к вам, вы бы мне все равно не поверили.
– А сейчас? – спросил Турецкий.
Савельев пожал плечами.
– Сейчас у меня просто не осталось никакого выбора. Особенно после Резника, – сказал штурман.
– Чем же вас так Резник припер? – усмехнулся Турецкий.
– Я сам себя припер! – обреченно произнес Савельев и тихо добавил: – Это я убил Резника.
У Турецкого нервно дернулась губа. Хорошо, что Савельев этого не заметил.
– Я не хотел его убивать. У меня просто сдали нервы. От страха и неопределенности. Хотел только сильно напугать, чтобы он, гнида, тоже теперь жил в страхе. Так же, как и я. Не хотел я убивать, понимаете? Я просто держал пистолет, хотел попугать, посмотреть, как он бьется в падучей от страха. Я не хотел убивать!…
Елена стояла у холодной стены, глядя прямо перед собой – отрешенная и независимая. Увидав Турецкого, спокойно взглянула на него – без вызова, но с достоинством.
«Потрясающее у нее свойство – собираться в самые тяжелые моменты жизни, – с восхищением подумал Турецкий. – А вот в пустяках теряется. Но это чисто женское».
Александр встал рядом с ней, так же оперевшись спиной о стенку.
– Ты меня простишь? – наконец тихо спросил он и повернулся к ней, чтобы посмотреть в глаза.
Она вопросительно взглянула на него.
– Что еще? – произнесла она, и голос ее дрогнул.
Турецкий поспешил объяснить:
– Ты свободна и можешь идти!
Она усмехнулась:
– Спасибо.
Он услышал в ее голосе знакомые язвительные нотки. И больше ничего. Ни тени удивления, никаких расспросов.
Елена спокойно собрала пакет с вещами и вышла из камеры.
Турецкий шел за ней следом по коридору.
– Я тебя отвезу, – сказал он, открывая ей дверь на улицу.
– Нет, – твердо ответила Савельева.
Турецкий все же вышел за ней на улицу. И увидел там внука Сабашова. Юрка тут же подбежал к Савельевой. Как будто бы ждал ее.
– Елена Георгиевна, я вас провожу! – засуетился парень вокруг учительницы.
Он взял из ее рук пакет, и они пошли вдвоем по улице. Турецкий долго смотрел им вслед.
Уже ночью она сама позвонила в гостиницу:
– Ты можешь сейчас срочно ко мне приехать?
– Что случилось? – насторожился Турецкий.
– Я не могу об этом по телефону.
