– О нем – нет, а вот о ней кое-что известно, – родственница злорадно глянула на Сабашова. – О Ленке- то Савельевой.
– И что же? – осторожно спросил Турецкий.
– Вы пока Андрюшку ищете, – она наклонилась к Турецкому, перейдя на полушепот, – а к ней тем временем мужик какой-то по ночам ходит.
– Что ж, дело молодое, – с трудом улыбнулся Турецкий.
«Надо было сразу эту лампочку в подъезде разбить», – с досадой подумал он.
– Да чего ты мелешь? – не выдержал Сабашов. – Что ты могла там видеть с твоим зрением в минус семь! Лучше бы спала по ночам.
Он обернулся к Турецкому.
– Она по соседству с Савельевой живет, – пояснил он информированность своей родственницы.
«Так вот кто меня пасет из глазка напротив!»
– Я давно наблюдаю, – продолжала она, не обращая внимания на Сабашова. – Сначала думала, что к ней разные ходят. А теперь уверена, что это все один и тот же.
– И как часто этот мужчина бывает у Савельевой? – спросил Турецкий.
– Да почти каждую ночь, – с легкостью ответила свидетельница.
«Вот врет же, карга старая», – выругался про себя Турецкий.
– А опознать ты его хоть сможешь? – с усмешкой хмыкнул Сабашов.
– Конечно. Я его хорошо запомнила.
Турецкому показалось, что женщина внимательным и долгим взглядом посмотрела на него.
– Правда, в подъезде у нас темновато. Но я сегодня утром на лестничной площадке специально две лампочки вкрутила. По сто ватт!
– Ну опиши, что помнишь.
Турецкий устало потер глаза, с трудом сдерживая нервную улыбку, и в упор уставился на женщину.
«Была ни была», – с усмешкой подумал он.
Женщина какое-то время тоже молча смотрела ему в лицо.
– Ему лет двадцать пять – тридцать, – начала она.
«Прекрасно я выгляжу, – удовлетворенно подумал Турецкий. – Десять годков эта старая кляча мне скостила».
– У него темные волосы, – продолжала женщина.
– Длинные? Короткие? – уточнил Сабашов.
Родственница снова взглянула на Турецкого.
– Да вот такие, как у вас, – жестом указала она на Александра.
«Так, по– моему, она уже основательно ко мне подбирается», -напрягся Турецкий.
– Он сильно сутулился, прямо даже горбился, – женщина показала на себе «сутулость» описываемого.
«Ну, это ты уж совсем загнула, – „обиделся“ Турецкий. – У меня всегда была спортивная осанка».
– А этой ночью он что-то выносил из квартиры. Уже под утро. Большой такой сверток, – заговорщически проговорила самое главное свидетельница. – Это уже подозрительно, правда. Потому я сразу к вам.
«И шкуру медвежью усекла, – усмехнулся Турецкий. – Удивительные у нас женщины».
Женщина описала еще несколько незначительных деталей, которые с одинаковым успехом могли бы подойти и к внешности Турецкого, и к внешности Сабашова, и многих других мужчин. При этом она еще раз пожаловалась на плохое освещение в подъезде.
«Кажется, пронесло», – улыбнулся Александр.
– Спасибо вам большое за информацию, – поблагодарил свидетельницу Турецкий. – Она очень для нас важна. Вы только никому об этом больше не рассказывайте.
– Никому! Что вы! – серьезно пообещала женщина. – И я могу продолжать следить за квартирой Савельевой.
– Думаю, что это не понадобится, – пожал ей руку Турецкий. – Спите спокойно, а наблюдение мы возьмем на себя.
«Так, хороши дела, – закурил Турецкий. – Теперь я фигурирую в следствии. И в связи с моими похождениями к Савельевой появилась новая версия».
Когда она вышла из кабинета, Турецкий некоторое время молчал.
– И зачем вы эту дуру слушали? – поморщился Сабашов.
– Ну так, на всякий случай, – сделал умное лицо Турецкий.
– Может быть, тогда для верности проверить? – озабоченно предложил Сабашов. – Вдруг это Савельев домой осторожненько наведывается?
