– Что же тогда? – перебил его Зайцев.
Гордеев почувствовал в его голосе металлические начальственные нотки.
– Дело в том, что самые ненавистные для меня дела – это дела подобного рода, – признался Гордеев.
– Почему? – спросил Зайцев.
– Скажу вам честно, потому что, по моему мнению, политика – это одна сплошная грязь, – объяснил Гордеев.
– Ну-у... – протянул Зайцев, – на самом деле это далеко не так. Есть чистая политика. И чистые политики.
– И один из них, конечно, ваш брат? – спросил Гордеев.
– Да, – уверенно ответил Зайцев, не почувствовав иронии. – И для того, чтобы политика не воспринималась как нечто грязное и бесчестное, ну... вот как вы сейчас о ней сказали, надо сделать так, чтобы честных политиков было как можно больше. А для этого надо помочь моему брату.
– Вы знаете, у меня уже не раз был такой опыт работы, – сказал Гордеев со вздохом. – Я знаю, на выборах все подсиживают друг друга, пытаются друг друга убрать... И большей частью все это надумано, сфабриковано!..
– Вот именно, – подтвердил Зайцев.
– ...И на самом деле не разберешь, кто прав, а кто виноват, потому что этим занимаются абсолютно все.
– Но мой брат честный политик! – возразил Зайцев.
– Дай-то Бог... – без энтузиазма ответил Гордеев. – Но в конце концов обнаруживается столько грязных делишек, и у подзащитных, и у их соперников, что где правда, где ложь, уже не понятно. Поймите, я ни в чем не хочу обвинять вашего брата, но я просто ненавижу дела подобного рода. Мне противно в них копаться.
– Вообще-то, на то вы и адвокат, чтобы копаться в разных неприятных делах, – прозвучал в трубке довольно веский ответ.
– Да, но каждый адвокат волен выбирать себе то дело, которое ему по душе, с которым он в силах совладать, – не менее веско ответил Гордеев.
– Есть много дел, которые нам не по душе, – возразил Зайцев, – однако и их тоже надо как-то решать.
– Константин Павлович, милый, поймите, я не из собственной прихоти отказываюсь, я действительно ненавижу такие дела и не уверен, что смогу выручить вашего брата.
– А если я попрошу вас... То есть я и так прошу вас. Но прошу вас как друга. Помогите.
– Константин Павлович!.. – взмолился Гордеев.
– Ну что же вы, Юрий Петрович!
– Я не отказываюсь помогать вашему брату. Но сама эта атмосфера! Я ненавижу политические игры... Вот если у вас возникнет еще какая-нибудь проблема со строительством, милости прошу.
– Тогда посоветуйте, к кому мне обратиться. Порекомендуйте мне какого-нибудь хорошего, – он особенно выделил это слово – «хорошего», – адвоката, которому было бы не противно в этом участвовать. И который принес бы конкретную пользу. А то, знаете, город у нас хоть и не такой маленький, но все же не Москва, и если сейчас не восстановить доброе имя, то...
– Черт! – вдруг выругался Гордеев.
– Что? – переспросил Зайцев. – Знаете хороших адвокатов, которые бы согласились?
С минуту помолчав, Гордеев вдруг встрепенулся:
– Как вы сказали город, то есть область, называется?
– Андреевск. Андреевская область.
– Хорошо... Да, хорошо, – задумчиво проговорил Гордеев.
– Что «хорошо»? – поинтересовался Зайцев.
– Пожалуй... – Гордеев подумал несколько секунд, а затем решительно заявил: – Я берусь за это дело.
– Вы это серьезно? – осторожно переспросил Зайцев.
– Куда уж серьезней, – твердо сказал Гордеев.
– Хм... Интересно, все адвокаты такие? – хохотнул Зайцев.
– Какие?
– Ну... Быстро меняющие свое мнение.
– Не знаю. Но я именно такой, – как ни в чем не бывало ответил Гордеев.
– Ну ладно, – заключил Зайцев. – Спасибо, Юрий Петрович! Выручили.
– Ну пока еще не выручил...
– Но я уверен, что ваша помощь будет действенной.
– Когда и где мы с вами встретимся?
– Это дело очень серьезное, поэтому, я думаю, на нейтральной территории не стоит встречаться, лучше я приеду к вам в контору. Скажем, завтра. Договорились?
– Договорились, – вздохнул Гордеев.
Когда он вернулся в кабинет Розанова и тот вопросительно посмотрел на него, первыми словами Гордеева были:
– Ну, Генрих Афанасьевич, вот я и отправляюсь в Андреевск.
– Это еще зачем? – недовольно поморщился Розанов.
– По делу Зайцева.
– Ты же его уже вроде завершил.
– Оказывается, у Зайцева есть брат, который тоже нуждается в адвокатской поддержке. И, кроме того, я надеюсь найти там Лиду.
3
Гордеев с утра пребывал в дурном настроении. Пропажа Лиды не давала ему покоя. Больше всего изводила неизвестность. Если бы Юрий знал, что она сбежала именно от него, то переживал бы, конечно, но все-таки смирился. Если бы подозревал, что Лиде угрожает какая-то опасность, то бросил бы все свои силы ей на помощь. Если бы, в конце концов, они бы поругались и после этого Лида исчезла, то Гордееву вообще не пришло бы в голову переживать. Но в руках адвоката не было ни одной ниточки. Ни единой, способной привести к ответу, куда подевалась Лида. Оставалось только ждать случая. Какого? Гордеев и сам не знал этого. Единственное, что он сейчас мог предпринять, – это поехать в Андреевск. Но и там шанс найти Лиду мог появиться только случайно...
Еще с самого раннего детства Юрий верил в счастливый случай, верил, что он дается каждому, главное – вовремя схватить удачу за хвост. Но вот так сидеть и ждать в полном бездействии было совершенно невыносимо. Гордеев буквально не находил себе места, не мог заниматься делами, сосредоточиться. Он постоянно прокручивал в голове бесконечные варианты возможных причин исчезновения Лиды, включая самые фантастические. Самое главное, что это не приносило ни малейшей пользы...
Когда на следующий день в дверь кабинета постучали, Юрий рассеянно отозвался, и тут же в кабинет просунулась голова Зайцева. Гордеев вопросительно уставился на него.
– Добрый день, – сказал Зайцев. – Можно к вам?
– Да, конечно, проходите, – спохватился Юрий. Он только сейчас вспомнил про то, что вчера договаривался с Зайцевым о встрече.
– Я не вовремя? – спросил визитер, заметив растерянность хозяина кабинета.
– Нет, все в порядке. Я внимательно вас выслушаю. Вы, насколько мне помнится, хотели поговорить о деле своего брата.
– Да, все правильно, – кивнул Зайцев, заходя в кабинет.
– Присаживайтесь, – показал Гордеев на стул для посетителей. На этот раз он был свободен – вчера Гордеев выбросил все ненужные бумаги в урну.
– Но должен предупредить вас, что дело запутанное, – сказал Зайцев, усаживаясь. – Но я все-таки очень вас прошу взяться за него.
– Постараюсь сделать все, что в моих силах.
